Наталья Караванова - Муравей Страница 7

Какая она, Маша, красивая или нет, Саня судить не взялся бы. Обыкновенная. Но — особенная. Да и можно ли назвать красавицей девушку, которая а) — почти не использует косметику, б) все время ходит в старых рабочих джинсах и футболке, в) умеет говорить на серьезные темы так, что многие куда более взрослые люди готовы слушать не возражая. Она совсем не была похожа на тех девчонок, которые жили в Санином, реальном мире, а может, ему просто раньше не везло. Маша была просто Маша, единственная в своем роде. И теперь Сане очень хотелось, чтобы она зашла к нему. Вообще-то, они собирались дойти до фермы, где ей надо было оформить заказ на продукты для лесников, потому что в деревенский магазин бегать каждый раз дорого и не всегда можно найти то, что надо. А у Викентьевых и дешевле и, в случае чего, они всегда готовы помочь — довезти заказ на собственном четвероногом транспорте лошадиной породы. Сане на ферме, вообще-то делать было нечего, но с Машей он готов был пойти куда угодно — хоть в волчий загон, где сейчас приходили в себя и отъедались два полуторамесячных волчонка, рожденных в неволе, но предназначенных для вольной жизни в лесу. Однако погода не способствовала лесным прогулкам, и потому Санино ожидание было почти безнадежным.

Калитка заскрипела, но появилась там, конечно, не Маша, а Верка, племянница Инны Андреевны. Верка успела порядком вымокнуть — она бежала от магазина, куда ее послала тетушка за мукой и пшеном. С хвостиков, торчащих из-под косынки, стекали ручейки воды.

— Привет! — крикнула она с лестницы, на бегу скидывая кроссовки, — любуешься дождем?

— Жду, когда кончится.

— А скоро!

Верка встала напротив Сани. Если бы не хвостики да не сережки, вполне сошла бы за мальчишку-подростка, такая же была долговязая и жилистая, да и одета была, как пацан. Она потерла нос ладонью, и пояснила:

— На западе небо посветлело, так что скоро, наверно, солнце выйдет. А знаешь, чё мне сегодня по секрету выболтал Шитов? Говорит, мост на трассе не сегодня-завтра откроют. Так что, наверно, будет прямой автобус до Города. Хорошо бы, да?

Автобус до Березихи ходил из Города и раньше — не такие это уж глухие места. Но два года назад ближайший к деревне участок трассы был закрыт на ремонт. На капитальный ремонт был поставлен мост через неглубокую, но широкую речку Мшу, правый приток Волги. Теперь с автобуса, при необходимости, приходилось идти километров семь — от повертки на объезд. Впрочем, дачники и местные жители летом предпочитали пользоваться речным транспортом. От Города вниз раз в сутки бегал пароходик под названием ОМ-10. Местные жители звали сие транспортное средство ласково, по свойски — "Омик". Зимой, конечно, было тяжелее. Именно поэтому все с нетерпением ждали открытия моста.

— Было бы здорово, — согласился Саня.

Верка убежала в комнату, а он снова остался в одиночестве. Впрочем, дождь за окном, кажется, и впрямь стал мельче.

Спустя примерно час к Инне Андреевне зашла знакомая, приехавшая из Города, привезла пряников и конфет фабрики "Красный октябрь". Женщины звали Саню присоединиться к их маленькому чайному застолью, но он отказался: наконец тучи убрались куда-то на юг, выглянуло нежаркое, ласковое вечернее солнышко. Маша так и не пришла, и ждать ее стало бесполезно, но Саня решил нежданный свободный вечер использовать для небольшого расследования того, что сопутствовало его появлению в деревне. До заката было еще часа два-три, времени достаточно, чтобы вернуться в то самое подземелье, осмотреть его как следует. Надо только взять с собой фонарик и, пожалуй, веревку. На всякий случай. Кстати, веревка есть, бельевая, а фонарик он точно видел у Верки.

Верка фонарик дала. Правда, Сане пришлось потратить несколько минут, чтобы уговорить вредную девчонку с ним сегодня не ходить. Кажется, она обиделась. Но ничего, это не страшно — тем более что он обещал взять ее с собой в другой раз…

Вход в подземелье, как и следовало ожидать, он не нашел. Во всяком случае, не нашел сразу. И вообще, все было как-то иначе… может из-за того, что вечер, из-за того, что солнце с другой стороны неба, и не желтое оно, а оранжевое, текучее, как ртуть. И ветра нет, и все цвета другие. Под деревьями роились сумерки, но тропка была на месте, та, по которой он спустился в деревню. Только непонятно, где именно он на эту тропку вышел, и долго ли до этого спускался прямо по склону холма, без дороги.

Саня, поплутав в полусвете с четверть часа, поднялся вместе с тропинкой на гребень холма, который оказался краем обрыва. Здесь тоже росли осины, но теперь это был, скорей, осиновый кустарник, густая поросль гибких серых стволов. Тропинка уверенно пробивала эти заросли, здесь она стала даже шире и, в конце концов, она вывела Саню на хорошо накатанную грунтовку, тянущуюся вдоль бетонного забора. Грунтовка вилась, повторяя линию обрыва, вправо и влево, насколько хватало глаз. Бетонная ограда была явно короче. В ней не было ни лазов, ни щелей, ни ворот, что впрочем, еще ничего не значило. Саня вспомнил когда-то слышанное от Верки слово "объект". Верка говорила, что у объекта есть две зоны — дальняя и ближняя. С дальней он познакомился, когда стал работать в лесхозе. А теперь, кажется, настала пора познакомиться с ближней…

И было тихо-тихо, даже для безветренного летнего вечера, не стрекотали даже насекомые. Поворачивать обратно было еще рано, не хотелось поворачивать. И Саня решил пойти по дороге налево, туда, где небо светлее от заката, туда, где бетонная ограда кажется короче. Шел он недолго, с минуту. Убедился, что и слева у стены нет никаких входов-выходов, никаких проходных. Дальше, после забора этого, начинался пустырь, поросший разнотравьем, за пустырем росли деревья — там был уже настоящий лес. Солнце застыло над горизонтом мутным красным шаром, и вроде даже перестало светить. Странное какое-то, почти не земное солнце. Смотреть на него было неприятно и тревожно. Саня постоял немного, и все-таки пошел дальше вперед, навстречу красному зареву… попробовал пойти. То есть, у него получилось сделать шаг, а после этого он почувствовал некое сопротивление воздуха, словно тот сгустился, стал похож на кисель… у него даже цвет стал, как у киселя — малиновый от солнца, с багровыми точками, которые как раз могли просто прыгать у Сани перед глазами. От удивления он отпрыгнул назад. А там — ничего, никаких отклонений от нормы, с пустыря слабо веет горячей травой, солнце у самого горизонта, готово на ночь занырнуть в реку на самое дно и там спать до рассвета. На дороге мелкие камни и тяжелый желтый песок. То есть, полные идиллия и покой. Саня снова осторожно шагнул вперед — снова перед глазами поплыл малиновый кисель, ноги почему-то стали ватными… ощущение было на что-то очень похоже. Он испытывал нечто подобное, и не раз, надо только вспомнить… Саня отошел к обочине, сел на травку и стал думать. Потому что то, что он почувствовал, было напрямую связано с его работой. Не здесь, а там, дома, в студии, где они моделировали виртуальную реальность для игр. Саня отрешенно подумал — жаль, он уже успел привыкнуть к мысли, что этот мир реален. Да нет, бред! Конечно, он реален! Такого уровня виртуалки создавать в наше время невозможно! Уйма денег, уйма энергии, чертова прорва памяти, и ради чего? И все таки, никуда не денешься — вот реальное доказательство противоположного.