Евгений Рубаев - Серая шапка Страница 7

— Значит, здесь микробы есть! Значит — нормальный мир! — подумал про себя Рэд, который в этот момент мучился в догадках, где он сейчас находится.

— Я назначен на первое время сопровождать тебя, вводить в курс дела!

— А зачем я кому-то нужен? Чтобы ещё сопровождали меня, как вип-персону?

— Значит, нужен! Если бы ты сам самолёт не освоил, а торговал бы на рынке китайскими трусами, был бы не нужен!

— Чё, здесь некому самолётом управлять?

— Не в самолёте дело! Значит, раз сам освоил самолёт — способный, трудолюбивый получается! Ну, достаточно вводных слов! Пошли руку тебе ремонтировать!

— У меня денег на это нет, в самолёте остались!

— Вот чудак-человек! Сделают, вылечат, не беспокойся!

— Что, здесь медицина бесплатная? — Рэд сразу подумал, что если медицина бесплатная, то коновалы-врачи — знатные!

— По закону вроде как бесплатно. Но в натуре — дерут безбожно!

— С меня драть нечего, гол как сокол! — бурчал Рэд, но за новым знакомым поплёлся.

Что он находится где-то на глубине — ощущения не было. Рэд даже не осознавал, что он сейчас в совершенно другом мире. У него складывалось впечатление, что он находится где-то в средней полосе, в мягком климате. Причём вышли они, мимо снулого охранника, на совершенно нормальную улицу. Правда, улица была необычно чистая и опрятная. Сели в нормальный автомобиль, лишь чуточку непривычной формы, и поехали плавно и абсолютно бесшумно по ровному покрытию дороги. Как рассказал Сэм, ехали они на электромобиле, а бензиновых двигателей в здешних местах вовсе не знают. Рэда, невзирая на боль, мучили вопросы, генерированные его любознательным характером:

— Кто же так чисто улицы убирает?

— Понимаешь, весь наш мир устроен так, что в разных странах — поочерёдно — то спад, то подъём. Тебе повезло, ты попал в страну, где начался экономический подъём. Когда в какой-то стране начинается спад, тогда зимогоры устремляются в соседнюю страну, где подъём. И будут так перетекать, пока вся экономика не рухнет в прах! Тогда зимогоры мчатся в другую страну, где подъём. Заодно прихватывая с собой местных жителей, которые, в свою очередь, становятся зимогорами. Вот они-то и начинают всё строить, чистить, выпускать одежду и питание.

— Так. А как же местные жители, им же не выгодны зимогоры? Отбирают у них рабочие места, хлеб, можно сказать!

— Ничего не отбирают! Не беспокойся! Местные жители их охраняют. Видел, в вестибюле сидели «секьюрити»? Вот, это местные жители!

— Так чего же они не учатся? Выучились бы на какого-нибудь специалиста. Стали бы уважаемыми людьми!

— Не хотят. Они придумали себе мульку, что на учёбу принимают за деньги. А учиться это просто: возьми книжку и учи её, пока не выучишь! Зимогоры, те — да! Им за учёбу платить надо, в кассу. И деньги не малые! Ну, потом ещё педели снимут куш с них, в процессе обучения.

— Вот, к примеру, я. Смогу я выучиться, если рука у меня заживёт, конечно?

— Да ради бога! Иди и учись. На кого хочешь!

— Ладно. Давай сначала руку вылечим, а то мозжит, не до учёбы!

Тем временем новые знакомые подъехали к зданию больницы, которая располагалась на набережной. На проходной Сэм показал какое-то важное удостоверение снулым охранникам, которых в комнате-будочке было великое множество. Все они сидели, уставившись в пол, а один из них бормотал какой-то простецкий рассказ на бытовые темы. Им даже в карты играть было лень. Тому, который смотрел на удостоверение, не вчитываясь, Сэм сказал, кивнув в сторону Рэда:

— Это со мной!

Охранник произвел движения головой и руками, как зомби, который страдает цереброспиналом. В процессе пребывания в этой поликлинике Рэд понял, что вместо безмозглых бумажных карточек здесь всё в электронном виде. Причём диагноз ему ставили не субъективным способом «умные» врачи, а все анализы и исследования загрузили в стандартную программу, и через долю секунды компьютер выдал абсолютно точный диагноз. При всём этом действии не потребовались платные консультации, консилиумы и денежные поборы на каждом этапе умничанья каких-нибудь старпёров с подложными званиями «профессор», «член-корр». В финале Сэм отвёз его в больницу-стационар, как потом оказалось — «для лиц без определённого места жительства». Рэда это сильно испугало. Он, основываясь на прошлом опыте, решил, что его свалят где-нибудь в трущобы, и он будет лежать в гнойной подливке, пока не околеет, и его свезут после на пустырь в областной промзоне, где закопают в полиэтиленовом мешке, не поставив даже колышка с номером на могиле. Но, к его удивлению, он попал в чрезвычайно чистую приёмную, где его обработали по всем правилам и даже не домогались:

— Какая у вас группа крови? Без группы крови вас не примем!

Однако, чаша испытаний «на промер благосостояния» его не миновала. Его, в одночасье блокировал заведующий отделением, дядька весьма крупногабаритный. Держался он деланно-хамовато. Он панибратски спросил у Рэда:

— Не привёз ли чего ты, братан, из своего мира, что мне бы на сувенирчик?

— А что является для вас ценным?

— Да зови меня запросто, на «ты». Ну, к примеру, камешек драгоценный какой, заветный оберег. Ты же понимаешь, будешь ты с двумя руками или с одной — зависит только от меня!

У Рэда рука была ещё замотана судовым бинтом. Только лишь рукав рубашки отрезали, чтобы эту рубашку снять. Боль, которая от эффекта пребывания в здании, где лечат, утихла, вдруг вернулась вновь с необычайной силой. Рэд весьма натурально понимал, что теперь-то больную руку ему уже точно отрежут! Пальцы под повязкой были толстые и синие, как у трупа, который не меньше двух недель проболтался в воде. Он вскричал от ужаса:

— Да нет у меня никаких камушков!

— Тчи! Тчи! Тчи! — стал снижать ему звук главврач, делая круги ладонью перед его лицом, периодически поднося указательный палец к своим губам, — Я же просто так спросил, как коллекционер! Ничего мне от тебя не надо! Иди, тебя ждут в палате. О нашем разговоре никому не говори! А то хуже будет!

Он самолично проводил Рэда до палаты, которая была с символичным номером «6″. В палате было несколько кроватей. Но, как наблюдательный Рэд определил, он в палате находился только один, без соседей. Вскоре пришла медсестра и препроводила его в операционную. В предбанничке за простецким столом сидел доктор, который представился профессором. Он был в толсто-стекольных очках, и от него веяло таким интеллектом, что Рэд безоговорочно принял, что перед ним есть настоящий профессор, с неподкупным удостоверением «доктор наук», зарегистрированным в Высшей Аттестационной Комиссии. По его поведению, по манере вести речь, была видна бездонная пропасть, которая отделяла профессора от завотделением. Отвечая на вопросы профессора, Рэд через минуту забыл про приставания завотделением на предмет владения какими-либо сокровищами. Две медсестры споро освободили руку от кустарной повязки, предварительно щёлкнув в руку обезболивающим. На голову Рэда надели наушники, к кронштейнам которых функционально были прикреплены какие-то электроды, касавшиеся его лба. Он услышал в ушах успокаивающую, расслабляющую музыку, и всей его сущности стало приятно необыкновенно! Профессор что-то делал с рукой, что — Рэд не видел. Его сознание было занято системой видения, находясь в плену которой, он как бы реально присутствовал в каком-то действии. Сценарий был таков, будто он плыл на гигантской подводной лодке, причём, он мог одновременно как бы взглянуть на лодку со стороны. Как бы имел такую возможность. Рэда с детства увлекало существование живых организмов под водой, на большой глубине. Видеоскоп или анализатор определил эту страсть Рэда, или случайно совпала программа просмотра, сказать было трудно. Лодка плыла на огромной глубине, очевидно, более пары-тройки тысяч метров. Сканеры выхватывали фрагменты глубоководной жизни, увеличивая их и приближая. Рэд отчётливо понимал, что подводный мир этот — мир его океана, океана его Родины. Только лишь человеческие аппараты так глубоко не путешествуют и этот живой мир людям совсем неведом. Показывался он не в световых лучах, но виден был абсолютно отчётливо. Рэд, даже не имея специальных знаний, понимал, что растения и живые организмы, различить которые друг от друга было абсолютно невозможно, живут абсолютно без солнечного света и, возможно, без кислорода. Однако, когда гигантский змей расхватил челюстями какое-то тюленеподобное существо, из ран последнего обильно хлынула красная жидкость. На всё это взирал огромными глазами кальмар, глаза которого были размером с праздничное блюдо, а сам он весил много тонн. Но даже он не отважился отбирать добычу у морского змея. Пролившуюся кровь стала впитывать гигантская медуза, её полупрозрачные формы не давали возможности определить её размер, очевидно, она была со средний ангар! Это поразило Рэда. Когда быстро кончившаяся, как ему показалось, операция закончилась, он спросил профессора: