Уилл Маккарти - «Если», 2003 № 06 Страница 7

…Слишком много бездумных проб и ошибок, подумал он, мы вполне можем растерять эти маленькие, но очень важные детали. Перестанем быть животными и станем чем-то… иным. Создадим себя заново, со всем сопутствующим этому идиотизмом! Эволюция, по крайней мере, работала беспристрастно…

Но Конрад был юн, и серьезные мысли, посещавшие его иногда, были мимолетны, как первый снег, который тает, еще не долетев до земли. Баскаль хлопнул его по плечу с такой силой, что Конрад едва не потерял равновесие.

— Дружище, перестань впадать в мерехлюндию всякий раз, когда мы завернем за угол! Ты чересчур много думаешь, и в том твоя беда.

— У меня проблемы с импульсивностью, — со смехом ответил Конрад. — Радуйся, что я вообще способен как-то мыслить!

Это, похоже, рассердило Баскаля.

— Твоим родителям сколько лет? Сто или двести? Тоже мне эксперты по вопросу импульсивности!

— Собственно, они ни при чем, это в школе…

— Да пропади она пропадом, твоя школа! Именно поэтому еще существуют такие города, как Денвер. Всех родителей следовало бы принудить поселиться здесь или в аналогичных местах, оговорив это законом.

— А может, именно мы должны управлять Детскими Городами? — пришло в голову Конраду, но Баскаль пренебрежительно фыркнул.

— Внеси свой законопроект в сенат, малыш! Мне стукнет пятьдесят, прежде чем они закончат дебаты, и я все еще буду ребенком в их глазах.

— Но твои родители…

На сей раз на плечо Конрада с силой опустился кулак Баскаля.

— Заткнись! Ты портишь мне настроение своим занудством.

Хо Нг мигом очутился рядом, засучивая рукава.

— Не доставай принца, разумник! У меня руки чешутся кому-то начистить рожу, и твоя подойдет!

— Остыли, парни, — велел Баскаль, властным жестом поднимая руку. — У нас общая цель.

— Какая еще цель? — полюбопытствовал Фэк. — По-моему, мы уже добрались до края исследованной вселенной.

— Как это — какая? Революция, разумеется, — небрежно бросил принц, указывая на одно из зданий. — И начнем мы во-он там!

3. ВСЕДЕРЕВЯННАЯ ФАЛЬШЬ

Революция. Здорово! Мать твою. Но может, это всего лишь метафора? Какой бы подкупающей ни выглядела революционная идея, четырнадцать четырнадцатилеток, сбежавших из лагеря, мало что могут поделать, имея против себя целое Королевство с его полицией, школьными надзирателями, неиссякаемыми запасами боевых роботов с неиссякаемым терпением и, разумеется, миллиардами довольных своей жизнью граждан в их десятках миллиардов мгновенных воплощений.

Даже если они как-нибудь завладеют трифаксом и наштампуют целую армию собственных копий, полицейское управление просто перекроет весь район, подростков окружат, расфасуют на группы идентичных копий и реконвертируют каждую группу в одного-единственного индивида. Шансы на успех были столь ничтожны, а угроза ужасного наказания настолько реальна, что никто никогда даже не пытался совершить нечто подобное.

— Я думал, мы просто ищем девчонок, — заметил Конрад, ни к кому в особенности не обращаясь. И ни от кого не дождался ответа.

По мере приближения к реке прояснилось, что у нее есть хороший и есть плохой берег. С одной стороны реки находились благопристойные городские предместья, тогда как на другой стороне, невзирая на прекрасный горный пейзаж, раскинулась неблагополучная округа с дурной славой.

Из всех строений наиболее подозрительным выглядело древнее двухэтажное кафе. Его убогость была отнюдь не подделкой, а результатом вполне естественного разрушения фасада из природного дерева, утратившего былой роскошный вид за несколько десятилетий до рождения Конрада. Неудивительно, что именно туда повел Баскаль свое войско.

Возле входа в кафе были расставлены легкие пластиковые столики, за которыми на пластиковых стульях сидела примерно дюжина посетителей различных возрастов. Никто не выглядел слишком уж старым, но разве можно с уверенностью судить по внешности? Конрад на глазок определил, что самым младшим около двенадцати, когда ребенку уже разрешается выходить из дома одному. Большинству было немного за двадцать, а старшие мужчины и женщины уже вошли в возраст Искусственной Молодости. Лет тридцать или сорок, у кого как, когда трифаксовые фильтры, прекратив тормозить процесс старения, решительно его останавливают. Запри старость и потеряй ключи!

Старше тут вряд ли кого-нибудь встретишь, разве что среди обслуги. Это совсем не то место, куда дети обычно приходят с родителями. В подобные заведения они являются с друзьями, пьют водянистое пиво и водянистый кофе, бурно веселятся и чувствуют себя независимыми. Но все это не слишком привлекательно для людей немолодых.

В Детских Городах, разумеется, можно жить столько, сколько пожелаешь, и некоторые устраиваются там работать учителями, администраторами или еще кем-нибудь. Но многие остаются пассивными потребителями, то ли не желая, то ли не умея повзрослеть. Возможно, так они наверстывают то, что недополучили в раннем детстве, которое прошло в менее благоприятных условиях. Но для подобных аборигенов были места и получше, где можно без всякого труда раздобыть алкоголь и одурманивающие вещества, тем более что совершеннолетним уже ничего не запрещали… Здесь же было так называемое детское кафе, и чтобы попасть в него, не требовалось удостоверение личности. А если сюда специально заходили немолодые люди, то они, как правило, не замышляли ничего хорошего. По крайней мере, Конрад предполагал, что так оно и есть.

Заведение вроде бы называлось «1551», хотя это мог быть его адрес или, чем черт не шутит, год строительства. Здесь стайку подростков явно не считали такой опасной, как в деловой части города. Лишь несколько посетителей обернулись или подняли головы, а их удивленные взгляды, скорее всего, относились к идиотской лагерной одежке.

Баскаль, похоже, принял такое безразличие близко к сердцу. Легкий шаг принца сменился деловитой рысью, из глотки вырвался негромкий, но свирепый боевой клич, рука взлетела в повелительном жесте, означавшем: «Все за мной!» Они вполне официально брали это место штурмом, и да, вот это вызвало некоторую реакцию. Молодой парень, прислонившийся к дверному косяку, поспешно отскочил, словно не желая зазря испытывать судьбу.

После холодного ветра, дувшего с реки, в кафе оказалось даже слишком тепло. Плохая вентиляция, подумал Конрад, к тому же деревянный фасад не может выводить жару наружу посредством электричества, как всекаменный. Обстановка совсем архаичная. Дьявольщина, это почти то же самое, что снова очутиться в лагере! Стены наполовину деревянные, наполовину из кирпича и еще покрыты пластиком. Всекаменное покрытие только на раздаточных стойках, которых в зале было несколько. На стенах висят несколько анимированных постеров, но гораздо больше статичных граффити, нарисованных обычными чернилами. Причина их появления была вполне понятна: на каждом столике красовалось большое гусиное перо, воткнутое во вделанную в пластик чернильницу. Даже сейчас несколько малышей трудолюбиво рисовали, доводя до сведения посетителей всю мудрость, которую успели приобрести за несколько лет жизни.