Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ) Страница 7

Изредка меняя направление, они вновь отправились в путь, минуя развалины склада, принадлежащие мельнице. Избитые и выщербленные пулями и осколками. Учитывая тот извилистый путь, которым они шли, Дэвид сообразил, что разведчики двигаются по проходу в минных заграждениях. Огромная тяжесть проехавшего когда-то танка уплотнила снег и закаменевшие рытвины. Двигаться по его следу было куда удобнее, чем по обглоданной минными разрывами, вспаханной железом, земле.

Забор, вдоль которого они крались, на каждом метре был пробит десятками пуль. И походил на черную, зубастую челюсть. У последнего уцелевшего пролета Александров остановился. Чуть заметно виднелась извилистая линия вражеских траншей. Разведчики настороженно переглядывались и прислушивались. Павлов собрал всех вокруг и тихо заговорил, больше обращаясь к Дэвиду и Джульетте:

— Отсюда начинается сильно простреливаемый участок, который полностью контролируется противником. Дальше, как мы шли, и пары метров не пройдешь. Шлепнут, — объяснял сержант Павлов: — Исключительно опасное место. — Даже в плотно завязанной ушанке он имел вид бравый и воинственный. — Поэтому, побежим все одновременно.

Вдали по прежнему гремели орудийные раскаты и полыхали зарницы на горизонте.

Джульетта сверкнула глазами, на которых навернулись слезы. Она внутренне подвывала от боли. Перспектива преодолевать открытый участок улицы на одной ноге, под шквальным огнем, лишала Джульетту последних сил. Но Черноголов, словно услышав ее молитвы, переместился влево. Выстраиваясь в один ряд со всеми. Джульетту резко отпустило. Даже голова закружилась от приятной слабости, которая растеклась по всему телу девушки, возвращая силы и ясность ума. Теперь она смогла разглядеть здание, к которому они стремились. Сплошь искромсанный железом дом казался обманчиво пустым. Стены были изуродованы шрапнелью. От следов осколков остались глубокие рваные выемки. Дом словно помяли в горсти, точно черную липкую пластилиновую массу. Затем отковыряли весь гравий, зачем-то засыпанный в коробку для лепки. И так оставили, криво воткнув между рекой и площадью.

Поймав хвост проскочившей на периферии сознания мысли, Джульетта, благодаря своей начитанности, вспомнила. До прихода гитлеровцев это был четырехэтажный, с четырьмя подъездами, жилой дом. Выкрашенный в нарядный зеленый цвет. Он располагался на улице «Пензинской 61». Возле площади «9-го января». Разведгруппа и путешественники во времени двигались от «Гос мельницы номер 4», (прежде «Гергардта», потом «Грудинина»), к дому «Облпотребсоюза».

Павлов твердо посмотрел на Джульетту. Так, чтобы она все поняла. Перевел взгляд на Дэвида и вновь вернулся к девушке:

— Жми. Прямо за мной. Мухой, — велел он. — Не останавливаться ни при каких условиях. В нашем случае: кто быстро бегает, тот и живет долго.

Все пригнулись для старта, выбирая упор для ног.

Павлов приподнялся, подобрал под себя колени и мощно оттолкнувшись, перемахнув через завал, мгновенно умчался вперед.

— Понесли-и-и-ись! Мигом! Мигом!

Дэвид схватил Джульетту за руку и потащил за собой, навстречу жесткому, кусачему ветру.

Подмерзший пулеметчик за MG 42, хотя и был настороже, но проспал рывок разведгруппы. Когда он прижал затыльник с прикладом к плечу, беглецы уже миновали половину пути. Гневный, торопливый стук немецкого пулемета погнался за удирающей шестеркой. Гибкая металлическая лента, дергающейся змеей поползла в узкую щель кожуха «Циркулярки Гитлера». На срезе пулеметного ствола, в дульном пламени, бушевал огненный ад. Изрыгая в злом стрекоте штопор пуль.

Фрицы открыли беспорядочный огонь. В воздухе разнеслась трескотня и свист. После каждого прыжка, пули зарывались в снег все ближе и ближе. Вздымаясь торопливой чередой снежных фонтанчиков.

Джульетта бежала так, словно ей земля обжигала пятки. Или все демоны преисподней гнались за ней по пятам. Рядом вспыхивали фонтанчики взрывов.

«И малейшего промедления оказалось бы достаточно…»

Павлов неожиданно провалился и исчез…

Туда же, опрометью бросился Черноголов, прокатившись спиной на ранце. Стремглав нырнул Дэвид и кубарем полетела Джульетта.

Наличие в мерзлой, каменной земле хода сообщения, от «дома Павлова» к мельнице, спасло им жизнь. Дежурившее боевое охранение вовремя отодвинуло лист железа, прикрывающий отверстие подземного хода.

Александров и Глущенко попадали рядом, тоже удачно проскочив под пулями насквозь простреливаемый участок.

Александров, вытирая шапкой вспотевший лоб, сопел и чертыхался:

— Чуть не срезал, вражина!

А Глущенко радостно грянул низким, грудным голосом:

— Прорвались, командир!

Задохнувшись от бега, Джульетта прижалась щекой к стене и осела на дно. Муторное изнеможение одолело ее душу. Замерзшая глина не осыпалась.

Немецкий пулемет еще раз рявкнул трескучей очередью, выплюнул ленту с пустыми гильзами и, словно захлебнувшись, затих.

— Все целы? — спросил Павлов. Но его голос утонул в клокочущем грохоте минометной канонады. Послышался нарастающий визг падающих мин. Фашисты пытались достать скрывшуюся с поверхности разведгруппу. Свист рассекаемого миной воздуха заставил всех вжаться в грунт. Дно траншеи дико взбрыкнуло у них под ногами. Гора вырванной земли яростно вздыбилась. Небо скрылось за столбом взрыва. Над головой пронеслись осколки дробящихся камней. Прокатилась волна раскаленного воздуха. Завыли осколки, и по листам железной кровли дробно пробарабанили комья земли. Все над ними мгновенно превратилось в бушующее море огня. Привалившийся к стене Александров приподнял голову и вновь первым побежал по ходу сообщения.

Джульетта вскочила на ноги и не высовываясь, кошачьими прыжками помчалась по траншее в направлении дома. Дэвид бросился за ней.

Лишь в этом было спасение.

Словно завывания поднявшегося ветра, продолжились минометные выстрелы. Немцы вели огонь последовательно и с особым упорством. Земля содрогалась от тяжелых разрывов. Исходные установки для минометной стрельбы были откорректированы. Точки пристреляны. Пока снаряды ложились впритирку, левее и правее траншеи. И на все лады пели осколки.

Они карабкались очертя голову, сначала в полуприседе, потом на четвереньках, чтобы вырваться из зоны поражения.

Траншея уперлась в маленькое оконце, пробитое в стене подвала. И было угольной черноты. Дыра — чуть больше трех баскетбольных колец. Погнутые прутья арматуры торчали из бетона во все стороны.

Над головой рвались фашистские мины, методично перепахивая каждый метр земли.