Джозеф Конрад - Тайфун Страница 7

- Ого! Вот это здоровая волна! - сказал Джакс, покачнувшись так, что коснулся рукой пола.

На этот раз второй помощник издал какой-то недружелюбный звук.

Это был уже немолодой, жалкий человечек со скверными зубами и без малейших признаков растительности на лице. Его спешно наняли в Шанхае, когда прежний второй помощник задержал судно на три часа в порту, ухитрившись (каким образом, капитан Мак-Вир так и не мог понять) упасть за борт и угодить на пустой угольный лихтер, стоявший у борта. Он что-то сломал себе, получив сотрясение мозга, и был отправлен на берег в больницу.

Джакса такой недружелюбный звук не обескуражил.

- Китайцы, должно быть, превесело проводят время там, внизу, - сказал он. - Пусть хоть утешаются тем, что наша старушка - самое устойчивое судно из всех, на каких мне приходилось плавать! Ну вот! Этот вал был хоть куда.

- Подождите - и увидите, - буркнул второй помощник.

Нос у него был острый, с красным кончиком; губы тонкие, поджатые; он всегда имел такой вид, словно сдерживал бешенство; речь его была лаконичной до грубости. Все свободное время он проводил в своей каюте, всегда закрывал за собой дверь и затихал там, словно моментально погружался в сон; но когда наступало время его вахты на палубе, матрос, придя его будить, неизменно заставал его в одной и той же позе: он лежал на койке, голова его покоилась на грязной подушке, а глаза злобно сверкали. Писем он никогда не писал и, казалось, ни от кого их не ждал; слыхали, как он упомянул однажды о Вест Хартлпуле, да и то с крайним озлоблением в связи с грабительскими ценами в каком-то пансионе. Был он одним из тех людей, которых, в случае необходимости, можно подобрать в любом порту. Такие люди бывают в достаточной мере компетентны; по-видимому, всегда нуждаются; порочных наклонностей не обнаруживают и неизменно носят на себе клеймо неудачника. На борт они попадают случайно, ни к одному судну не привязаны, живут, мало общаясь с товарищами, экипаж судна ничего о них не знает, а от места они отказываются в самое неподходящее время. Ни с кем не попрощавшись, они сходят на берег в каком-нибудь всеми забытом порту, где всякий другой человек побоялся бы высадиться, и тащат свой ветхий морской сундучок, старательно обвязанный веревкой, словно там хранятся какие-то сокровища; кажется, будто они, уходя, посылают проклятие судну.

- Подождите, - повторил он, раскачиваясь, чтобы сохранить равновесие, и упорно поворачивая спину Джаксу.

- Вы хотите сказать, что нам придется туго? - спросил Джакс с мальчишеским любопытством.

- Сказать?.. Я ничего не говорю. Вы меня на слове не поймаете, отрезал второй помощник с таким презрительно-самодовольным и лукавым видом, как будто вопрос Джакса был хитро расставленной ловушкой. - Э, нет! Никто из вас не заставит меня свалять дурака, - пробормотал он себе под нос.

Джакс поспешил вывести заключение: второй помощник - подлая скотина, и мысленно пожалел, что бедняга Джек Элен свалился на этот угольный лихтер. Далекая черная масса впереди судна казалась какой-то иной ночью, видимой сквозь звездную ночь земли. Ночь эта была беззвездной и находилась за пределами вселенной; в ее зловещую тишину можно было заглянуть через узкую щель в сияющей сфере, которая обволакивает землю.

- Что бы там ни было впереди, - сказал Джакс, - мы несемся прямо навстречу ему.

- Вы это сказали, - подхватил второй помощник, по-прежнему стоя спиной к Джаксу. - Вы это сказали, помните, - не я.

- Ах, убирайтесь вы к черту! - прорвало Джакса; второй помощник торжествующе хихикнул.

- Вы это сказали, - повторил он.

- Ну так что ж?

- Я знавал действительно хороших людей, которым попадало от их шкиперов из-за менее неосторожных слов, - с лихорадочным возбуждением ответил второй помощник. - Э, нет! Меня вы не поймаете.

- Вы как будто чертовски боитесь выдать себя, - сказал Джакс, обозленный такой нелепостью. - Я бы не побоялся говорить то, что думаю.

- Мне-то? Невелика храбрость. Я - нуль, и сам это знаю.

Судно после сравнительно устойчивого положения снова стало раскачиваться на волнах; качка усиливалась с каждой секундой; и Джакс, старавшийся сохранить равновесие, был слишком занят, чтобы ответить. Как только яростная качка несколько утихла, он проговорил:

- Пожалуй, это уже слишком. Хорошенького понемногу! Надвигается что или нет, а все-таки, мне кажется, следует повернуть судно против волны. Старик только что пошел прилечь. Пойду-ка я поговорю с ним.

Открыв дверь штурманской рубки, он увидел, что капитан читает книгу, Капитан Мак-Вир не лежал, а стоял, уцепившись одной рукой за книжную полку, а в другой держа перед собой раскрытый толстый том. Лампа вертелась в карданном подвесе; книги перекатывались на полке; длинный барометр порывисто описывал круги, стол каждую секунду менял наклон. Среди этих движущихся и вертящихся предметов стоял, держась за полку, капитан Мак-Вир; подняв глаза, он спросил:

- В чем дело?

- Волнение усиливается, сэр.

- Я это и здесь заметил, - пробормотал капитан Мак-Вир. - Что-нибудь неладно?

Джакс, сбитый с толку серьезными глазами, глядевшими на него из-за книги, смущенно ухмыльнулся.

- Качается, как старая калоша, - глупо сказал он.

- Да! Качка очень сильная... Что вам нужно?

Тут Джакс потерял точку опоры и начал заикаться.

- Я подумал о наших пассажирах, - сказал он, как человек, хватающийся за соломинку.

- О пассажирах? - очень удивился капитан. - О каких пассажирах?

- Да о китайцах, сэр, - пояснил Джакс, жалея о том, что заговорил.

- О китайцах! Так почему вы так прямо и не скажете? Мне и невдомек, о чем вы толкуете. Никогда не слыхал, чтобы кули называли пассажирами. Пассажиры! Что это на вас нашло!

Капитан Мак-Вир заложил книгу указательным пальцем, закрыл ее и опустил руку. Вид у него был недоумевающий.

- Почему вы думаете о китайцах, мистер Джакс? - осведомился он.

Джакс, припертый к стенке, выпалил свое мнение:

- Палубу заливает водой, сэр. Я подумал, что вы, может быть, повернете пароход... на время. Пока это волнение немножко не затихнет. А затихнет, я полагаю, очень скоро... Повернете на восток... Я еще не видывал такой качки.

Он едва устоял на пороге, а капитан Мак-Вир, чувствуя, что за полку ему не удержаться, поспешил ее выпустить и тяжело рухнул на диван.

- Повернуть на восток? - сказал он, пытаясь сесть. - Это больше чем на четыре румба от курса.

- Да, сэр. Пятьдесят градусов... Как раз повернуть носом так, чтобы встретить...

Капитан Мак-Вир ухитрился сесть. Книгу он не уронил и заложенного места не потерял.

- На восток? - повторил он с возрастающим удивлением. - Но во... Как, по вашему, куда мы направляемся? Вы хотите, чтобы я повернул мощный пароход на четыре румба от курса, чтобы не причинить неудобства китайцам! Ну, знаете ли, приходилось мне слышать, какие безумства творятся на свете, но такого... Не знай я вас, Джакс, я бы подумал, что вы пьяны. Повернуть на четыре румба... А потом что? Повернуть на четыре румба, чтобы плавание было приятно... Как вам пришло в голову, что я стану вести пароход так, словно это парусник?