Елизавета Абаринова-Кожухова - Тайны старой усадьбы Страница 7

Отвесив общий поклон, инспектор вышел, а пару минут спустя милицейский микроавтобус шумно тронулся с места и покинул гостеприимную усадьбу.

Сразу после отъезда следственной бригады Надежда решила, не откладывая в долгий ящик, начать собственное расследование. И первым делом ознакомиться с местностью.

— Извините, госпожа Чаликова, в этом я вам помочь не смогу, — развел руками Иван Покровский. — Сам тут недавно и окрестности еще толком не изучил. Надеюсь, исчерпывающую информацию, так сказать, топографического характера вам предоставят Семен Борисович с Татьяной Петровной.

Узнав, какого рода помощь требуется Чаликовой, доктор Белогорский взялся лично показать ей местность.

— Эта дорога ведет от усадьбы к Кислоярскому шоссе, — пояснил Семен Борисович, когда они миновали «бараньи» столбы. По-прежнему моросил мелкий дождик, и осенний ветер гонял по дороге опавшие листья. Вдали, за лугом, темнел хвойный лес, и все так же доносился неповторимый запах болот. Надя призналась себе, что уже понемногу привыкает к нему и что он ей даже начинает нравиться. Впрочем, похожие чувства она испытывала совсем недавно в Новой Ютландии.

— Семен Борисыч, а это что за дорожка? — спросила журналистка, указывая на заброшенный, заросший бурьяном проселок, отходящий влево от Покровской дороги.

— Она ведет к бывшему дому культуры, — нехотя пояснил Белогорский, — но я вам туда, Надя, ходить не советую.

— Почему? — тут же заинтересовалась Чаликова.

— Нехорошие места. Да вы уж, наверное, про наши края и сами наслышаны.

— Нечистая сила? — Надя непроизвольно понизила голос.

— Этого я не говорил, — уклончиво ответил Семен Борисович.

Вскоре дорога резко повернула и взошла на невысокий холм, откуда открылся вид на болота.

— Спасибо, Семен Борисыч, дальше я сама, — сказала Надя.

— Только далеко с дороги не сворачивайте, — озабоченно сказал Белогорский. — И на болота не ходите — поверьте, это действительно опасно. Дело даже не в нечистой силе… — Последние слова ветеринар произнес так, будто хотел сказать: «И в ней тоже».

— Скажите, а как мне лучше пройти в Заболотье? — вспомнила Чаликова просьбу Дубова.

— A, ну это недалеко. Выйдете на большое шоссе, и налево.

— A напрямую никак нельзя?

— Вообще-то есть тропинка через болота, но по ней никто не ходит. Нет-нет, правда, от болот лучше держаться подальше, я и сам туда без особой нужды не хожу, хоть всю жизнь тут прожил…

Семен Борисович отправился назад к Покровским Воротам, а Надя — вперед по дороге. И первым делом она решила навестить доктора Серапионыча, чтобы спокойно обсудить обстановку и, может быть, даже составить план следственных действий.

Надежда неспеша брела по пустынной дороге, наслаждаясь суровым обаянием осени, как вдруг чуть не нос к носу столкнулась с незнакомым господином в болониевом плаще и с огромным сачком. Профессорская шапочка, седая бородка клинышком и очки в позолоченной оправе выдавали во встречном человека интеллигентного и не чуждого научных занятий. «Должно быть, тот самый натуралист из охотничьего домика», догадалась Надя, вспомнив, что накануне говорил господин Мешковский по дороге в усадьбу.

— Разрешите отрекомендоваться — кандидат наук Виталий Павлович Степанов, — галантно поклонился человек с сачком. — Извините, что заговорил с вами так запросто, без особых представлений…

— Ну что вы, я очень рада, — ответила Надя. — Чаликова, журналистка из Москвы.

— Надежда? — обрадованно удивился Виталий Павлович. — Такая знаменитая журналистка — и в столь глухоманных местах?

— Я в гостях у Ивана Покровского, — не вдаваясь в подробности, пояснила Чаликова. — Но ведь и вы, Виталий Палыч, не так просто очутились в здешней глуши?

— O, ну разумеется не просто так! Я ведь, знаете ли, специализируюсь на изучении болотной флоры и фауны, оттого и решил на некоторое время поселиться здесь, вблизи предмета своего увлечения. Да что там увлечения главного и любимого дела всей моей жизни! Знаете, Наденька… то есть Надежда, простите, не знаю, как вас по батюшке…

— Ну что вы, — рассмеялась Чаликова. — Можете звать меня Наденькой, без отчества.

— Да, так вот, — продолжал ученый, — на здешних болотах я обнаружил популяцию пиявок, не описанных доселе в науке. Думаю назвать ее пиявкой Степанова… Ах, да что это я все о науке да о науке… Наденька, прошу вас, зайдемте ко мне, я вас со своей супругой познакомлю, она будет так рада, так уж рада… Хотя нет, ее теперь нету дома, но все равно зайдемте!

— Спасибо, в другой раз, — вежливо отказалась Надя. — Сейчас я собираюсь заглянуть к доктору Владлену Серапионычу.

— A, ну понятно, — чуть разочарованно ответил кандидат наук. Передавайте ему мой поклон. Но если что, заходите к нам запросто, без церемоний. — И господин Степанов, размахивая сачком, двинулся вдоль дороги.

Так называемая «дача Серапионыча» изнутри оказалась вовсе не такой хибаркой-развалюшкой, какою виделась снаружи — напротив, там было даже по-своему уютно: скрипучий пол, старая мебель, репродукции картин, развешанные по дощатым стенам, спиртовка с кипящим чайничком. И под низеньким потолком пучки сушеных трав, источающие неуловимо-горьковатый, но очень приятный аромат.

— Ах, Наденька! — обрадовался доктор. — Как чудно, что заглянули в мою берлогу. Сейчас будем пить чай…

— Из скляночки? — улыбнулась Чаликова.

— Из скляночки, из скляночки, — закивал Cерапионыч. — Самоварчик поставим, огоньку в печурке подбавим…

— Как у вас тут мило! — вздохнула Надя. Действительно, в докторской хибарке она почему-то чувствовала себя куда уютнее, чем в холодных стенах старинной усадьбы.

— Ну вот, Наденька, — сказал Серапионыч, когда скромный стол был накрыт и хозяин с гостьей уселись чаевничать, — мы с вами здесь являемся вдвоем как бы коллективным Дубовым и должны оправдать оказанное нам высокое доверие.

— Именно так. — Надя с наслаждением отпила глоток чая, ненавязчиво отдающего какими-то луговыми и болотными травками. — А ведь вы, Владлен Серапионыч, в этих краях, должно быть, свой человек и в курсе местных дел.

— Пожалуй, что так. — Серапионыч неспеша подлил к себе в чашку жидкости из скляночки, которую постоянно держал во внутреннем кармане. Про эту скляночку в Кислоярске ходили легенды, но еще никто не решился из нее отведать, хотя доктор всем своим знакомым и даже незнакомым рекомендовал содержимое скляночки как универсальный эликсир чуть ли от всех хворей. Наденька, не желаете?