Сергей Палий - Финальная загадка Страница 7

Я продолжил изучение территории.

Больше всего привлекли мое внимание три объекта. Два «озера» и «пещера» с парным входом, располагающимся на небольшом возвышении практически в центре зоны. С озерами, правда, две одинаковых впадины, находящихся друг от друга на расстоянии метров трехсот, можно было сравнить лишь по овальной форме и прозрачности вещества, которыми они были заполнены. Размеры их были примерно таковы: по большому диаметру около четырехсот метров, по малому — метров двести, может, чуть больше.

Вещество, которым были заполнены «озера», больше всего напоминало упругое желе. Я попробовал отковырнуть от него небольшой кусочек. Подцепил специальной ложечкой, извлек немного студня. Образовавшаяся выемка довольно быстро заполнилась прозрачным гелем, который тут же превратился в однородную желеобразную массу — не отличить от остальной.

Я глянул на кусок вынутого «холодца» через увеличительное стекло. Прозрачность практически идеальная, никаких частиц или кристаллов не различить. Жаль, что нельзя здесь в микроскоп глянуть — Боб еще вчера предупредил меня, что приборы подобной сложности на территории уже не действуют.

Но в этот раз, помня вчерашнюю неудачу с глиной-солью, и уже зная что с собой ничего унести не получится, я решил поступить с точностью до наоборот — принес реактив сюда. Легально, скорее всего, мне бы не позволили пронести концентрированную серную кислоту, поэтому я спрятал небольшую ампулу в чернильнице. И теперь, весь перепачкавшись, словно неприлежный гимназист, аккуратно извлек ее оттуда и надломил верхнюю часть. Медленно наклонил ее, стараясь попасть на кусочек «озера»… Никакого эффекта. Жидкость не лилась. Я наклонил сильнее и слегка встряхнул ампулу — шиш! Потеряв всякое терпение, я перевернул пузырек и стал остервенело его трясти. Бесполезно: кислота будто превратилась в стекляшку! А может, и правда…

Я в сердцах жахнул ампулу оземь. Она весело разлетелась на мелкие осколки, словно только этого и ждала. Это уже ни в какие рамки не лезет! Здесь невозможно работать!

Я обреченно посмотрел на свои пальцы, вымазанные в чернилах и направился к «пещере» — еще одному вызывающему интерес объекту. Вход в нее располагался в довольно высоком холме и напоминал две сводчатых арки высотой метров пятнадцать, разделенных стеной из какой-то твердой породы.

Анализы почвы я проводить больше не рисковал — все одно: без толку. Поэтому решил просто осмотреть эти гроты. Подойдя ближе к одному из них, я почувствовал, как оттуда дует слабенький ветерок. Быть такого не може… Да какого дьявола, в конце концов! Может! Еще как может! И прими это, Мишенька, за аксиому наконец: здесь, кажется, все что угодно возможно!

Я зашел внутрь. Пахло сыростью. Не успел сделать и пары шагов, как вдруг из темноты вышел человек, заставив меня вздрогнуть. Одет в штормовку и клетчатые брюки из плащевки — видимо, тоже ученый.

— Nothing interesting, — провозгласил он без энтузиазма, зато с жутким европейским акцентом. — Not deep tunnel. It's about hundred meters and a blank wall in its end. And don't try to use matches — all the same not working.[8]

Я кивнул, что понял его, и подумал, как же в конце пещеры может быть глухая стена, если оттуда дует ветерок? Решил все-таки проверить и двинулся вперед, ощупывая ногой землю, чтобы не споткнуться в сумерках.

Ученый оказался совершенно прав. Метров через девяносто-сто пещера заканчивалась, упираясь в непроходимую стенку. Я потрогал ее руками: прохладная, упругая, будто из очень плотной резины, и вся в мелких отверстиях: на ощупь — не больше полусантиметра в диаметре.

Я побрел обратно и в который раз уже поймал себя на мысли, что происходит нечто странное. Сквознячок снова дул мне навстречу…

Помнится в этот момент меня впервые посетила одна безумная догадка, но я тогда отбросил ее, разозлившись на себя за излишнюю романтичность и потерю научного нюха под воздействием необычных обстоятельств.

Выйдя наружу, я направился дальше к южной оконечности территории. Размышляя над все новыми вопросами, которыми заботливо снабжала зона, я не сразу обратил внимание, что меня кто-то окликнул.

— Михаил, да постойте же!

Я обернулся. Вот те здрасьте!

— Лариса, вы здесь откуда? — искренне удивился я.

— Я же вам говорила, что работаю журналистом.

— Не знал, что сюда пускают прессу, — насторожился я.

— Ну… зарабатываю свой хлеб тем, что умею попадать туда, куда не пускают прессу, — улыбнулась она. — Здравствуйте.

— Здравствуйте. — Я скосил глаза на ее строгую юбку выше колен. Красивых, между прочим, колен.

— Перестаньте так открыто таращиться на мои ноги. Лучше составьте мне компанию и объясните что здесь к чему.

— Хорошо, пойдемте. Надеюсь, вас предупредили, что по территории лучше не ходить с кем-то в паре? Вот и отлично. Так что, если кто-то из нас двоих сойдет с ума, виноваты, в любом случае, будете вы.

Господи, что я несу…

Она с сарказмом взглянула на меня и быстрым движением большого пальца правой руки поправила обручальное кольцо. Не знаю, был этот жест демонстративным или нет, но я его заметил.

Лариса оказалась не только любопытным и эрудированным собеседником, но и чрезвычайно обаятельной натурой. Я не раз чувствовал ее дыхание, когда мы опускались на корточки, чтобы рассмотреть на земле какую-нибудь деталь поближе. Если я заведу тут роман и притащусь в Россию с журналистской, Еремин меня убьет. Зато Фрейд, навечно застрявший в 1939 году, будет доволен.

— Nosce te ipsum, — задумчиво произнесла Лариса, остановившись почти у самого края каньона и теребя красный флажок.

— Что это значит? — Я не очень хорошо разбирался в латыни.

— Познай самого себя. Эти слова высечены над входом в храм Аполлона Дельфийского. Правда, по-гречески. Их приписывают Фалесу.

— Здесь, на территории, все становится с ног на голову, — ответил я, вставая рядом с девушкой. — Ни себя не познать, ни… — Я хаотично помахал руками, подбирая слово.

— Ни меня, — закончила Лариса.

Я осекся и почувствовал, как затянуло под ложечкой…

До отеля мы добрались буквально за полтора часа. Боб удивленно и, кажется, не особо одобрительно поглядывал на мою спутницу, когда мы ехали в машине. Швейцар, ресепшн… Лифты заняты. К черту! По лестнице…

В номере она безошибочно шагнула в спальню, упала на кровать и просто закрыла глаза. Я же, как юнец, непослушными пальцами стал расстегивать легкую блузку. На некоторое время удалось даже забыть обо всех феноменах территории и о наклевывающейся лысине. Строгая юбка полетела в одну сторону, обручальное кольцо в другую…