Владимир Михайлов - Спутник «Шаг вперед» Страница 7

— Здесь весело, — выпалил Кедрин.

— Это хорошо, — сказал Гур, — наш друг Слава, Слава Холодовский, обожает веселье…

— Брось, Гур.

— Да… Помнишь, как ты смешил Игоря? — Гур говорил настойчиво. — Игорь… — он перевел взгляд на Кедрина, — Игорь хохотал сорок минут без остановки. Он хохотал бы еще, но ему наложили последний шов…

Кедрин вздрогнул.

— Да, простите, но что поделаешь: у него в двух местах был проломлен череп, и под руками не нашлось анестезирующих средств.

— У него текли слезы, — сказал Холодовский. — Тогда я еще не умел…

— Текли от смеха, — не согласился Гур. — От смеха, о нежнейший из накладывающих швы!

«Голова… в двух местах, — подумал Кедрин. — От этого можно умереть. Неважный повод для смеха. О страшном и непоняином они говорят, словно о чем-то естественном». И спросил:

— Конечно, случайность?

— Скорее закономерность, — ответил Гур. — Настоящие случайности редки — в их чистом виде…

— А где ваш друг теперь?

— Увы, он покинул нас, — грустно произнес Гур.

«Ужас, темный ужас!» — подумал Кедрин, а круглолицый укоризненно произнес:

— Ну, Гур. Ну, ну…

— Он ушел на экспериментальном корабле. На том самом, который стоил ему двух швов. До сих пор он шлет нам приветы, Только они не доходят. Ведь так, Дуглас? — Гур обратился к молчаливому скуластому спутнику. Тот кивнул.

— Стоит ли утомлять собеседника загадками? — сказал Кедрин. — Откуда вы?

Гур ответил:

— Неудобство нашего времени, о мой любознательный друг, заключается в том, что тридцать миллиардов живет на Земле, а профессий хотя и значительно меньше, но и их тоже — сотни тысяч, и нельзя знать одному все. А человек по природе своей универсал… Так вот, только в Приземелье работают представители пятнадцати тысяч специальностей. О Заземелье я уже не говорю. Там их еще больше — хороших, добротных, уважаемых специальностей двадцать второго столетия. В специфику некоторых из них по временам входят проломленные головы. Вот вам ответ,

— А вы…

— А мы монтажники. Просто монтажники. Рабочие Приземелья. Звездолетный пояс, стационарная орбита двадцать четыре.

— Монтажники… — сказал Кедрин. — Монтажники… Что же вы там монтируете?

— Корабли, — сказал Гур, и его глаза, лишенные дна, уперлись в зрачки Кедрина. — Планетолеты, транссистемники и самое дорогое — длинные корабли.

— Вот, вот, Гур, — сказал Дуглас.

— Длинные корабли… — сказал Холодовский и посмотрел вверх. — За длинные корабли!

Они подняли бокалы, полные запаха и звона. В вине отразились звезды, свет в свете.

Кедрин кивнул головой:

— Хотел бы я посмотреть…

— Кстати, — сказал Холодовекий, — это несложно. Летите с нами — и вы посмотрите.

— И в самом деле, мой друг, — сказал Гур, — почему бы вам не слетать на Звездолетный пояс?

— Нет, — сказал Кедрин. — Лететь с вами нет смысла. Я ничего не понимаю в кораблях. А кроме того…

Он взглянул туда, где сидела она; взглянул случайно, а может быть, и не совсем случайно.

— А кроме того, есть и другие причины…

«И эта причина, — подумал он, — живет на Земле. Такие, как она, живут только на Земле».

— Ну да, — сказал Холодовский. — Конечно, есть и другие причины.

— Почему-то, — серьезно произнес Гур, — никто до сих пор не взялся всерьез за изучение вероятности человеческих поступков в системах с неопределенным количеством неизвестных, имя которым «квазислучайности». Будь найден соответствующий алгоритм, он значительно облегчил бы вашу задачу, и вы уже сейчас поняли бы, что единственный выход для вас — идти и собирать вещи для полета на Пояс.

— Можно подумать, что вы…

— Для меня в этой системе одним иксом меньше…

Он хотел сказать еще что-то, но внезапно все трое вздрогнули и болезненно поморщились. Казалось, их ударило током, но это была всего лишь громкая музыка.

— Так вот, друг мой, для меня одним иксом меньше. И это так же верно, как и то, что мой длинный нос чувствует в воздухе какой-то необычный запах.

— А знаете что? — тихо проговорил Холодовский. — А вот случай проверить…

— Ну, ну, Слава, — сказал Дуглас. — Ну… Дразнить себя…

— А почему? А если он покажет запах? Тогда ясно будет, этот этап пройден и что хотя бы в этой части мои мысли подтверждаются. Что, Гур?

— Лучше проверить, — сказал Гур, — чем не проверить. К тому же вы знаете мой принцип: если вы не знаете, остаться на месте или сделать шаг вперед, — в любом случае делайте шаг вперед!

— Что же, — сказал Холодовский. — Сделаем шаг вперед. К счастью, я своевременно отстроил прибор от фона.

Он поднял чемодан на стол, открыл его. На экране прибора вспыхнула красная точка, стала разгораться все ярче и ярче, потом чуть потускнела и снова разгорелась.

— Пожалуйста, — сказал Холодовский. — Что и требовалось…

— Но направления нет, — сказал Гур.

— Этого я пока не обещал.

— Ну, Слава, — сказал Дуглас, — а был ли мальчик-то?

— Это же твой озометр.

— И я могу ошибаться.

— Зато я не могу, — сухо сказал Холодовский. — Запах есть. Прибор фиксирует его. Грубо можно даже определить направление: источник запаха смещается приблизительно на норд-норд-ост. Что еще? Сила запаха? Пожалуйста, в этой точке — три миллиоза.

— Я не о том, — сказал Дуглас. — Есть ли сам запах? Мало что…

— Пожалуй, нет, — вмешался Кедрин. — Я почувствовал бы. У меня острое обоняние.

Никто не ответил, только Гур проворчал: «На Земле не может быть острого обоняния при таком фоне…» Потом спросил у Кедрина:

— Может здесь пахнуть дыней? Большой желтый плод…

— Знаю. Нет, не может. На всем острове вот уже четыре дня нет ни одной дыни.

— Ну, ну, — сказал Дуглас. Встал. Ритмично раскачиваясь, ушел к выходу. Гур лихорадочно черкал что-то на салфетке. Холодовскому.

— Если так, то здесь ставим озометрические посты… Они едва слышно заговорили о преобразованиях Гарта применительно к рабочему пространству. «Странные люди, — думал Кедрин. — Больше им нечего делать, как всерьез рассуждать о запахе. Если чего-то и нет в пространстве, то именно запаха. У этих парней отсутствие дисциплины и целенаправленности мышления. Не говоря уже о том, что решать невооруженным мозгом преобразования Гарта применительно к чему-то там — ерунда. Все равно, что заколачивать головой гвозди. Такую черную работу дают на машину и используют лишь результат… Интересно, для чего им этот самый озометр? Странный прибор…»

Вернулся Дуглас, шагая так же неторопливо. Он уселся, поерзал, устраиваясь поудобнее.

— Транспортная пустышка проходила к Дакару, — сказал: он и помолчал. — Имела на борту груз текстобутира. — Он снова помолчал. — Текстобутир…