Джон Кроули - Большой, маленький Страница 7

Долгое время его путь лежал вверх по холму, но наконец он добрался до вершины и перед ним насколько хватало глаз раскинулся вид пригорода, каким он бывает в середине лета. Дорога, по которой он шел, вела мимо лугов и пастбищ, огибала поросшие молодым леском холмы и исчезала в аллее около маленького городка, высокие шпили домов которого то появлялись, то исчезали среди буйной зелени. Извиваясь тонкой серой лентой, дорога пропадала в расщелинах голубоватых гор, где среди клубящихся облаков садилось солнце. Где-то там, на крыльце одного из домов Эджвуда, женщина бросила козырную карту под названием Путешествие. Был и путешественник с дорожным мешком за плечами и толстой палкой в руке. Ему предстояло пройти свой путь по длинной извивающейся дороге. Кроме раскрытой веером колоды карт, на блюдце тлела коричневая сигарета. Она слегка покрутила блюдце, положила карту Путешествие на свое место в колоде и открыла другую карту. Это был туз.

Когда Смоки достиг подножия первого из холмов, куда привела его дорога, солнце уже село и наступил вечер.

МОЖЖЕВЕЛЬНИК

Вообще-то он предпочел бы найти место для ночлега, чем проситься к кому-нибудь на ночь — на этот случай у него было два одеяла. Он даже подумал о том, что можно было бы переночевать в стогу сена, как обычно делали путешественники в тех книгах, которые он читал, но те стога, мимо которых он проходил, считались частной собственностью, а кроме того, казалось, что они переполнены какими-то крупными животными. По мере того, как сумерки сгущались, а поля начинали терять свои очертания, он чувствовал что-то вроде одиночества и когда он завидел у подножия холма небольшое бунгало, он подошел к заборчику из штакетника и в нерешительности остановился, как бы ожидая приглашения войти.

Это был беленький уютный на вид домик, спрятавшийся среди зелени кустарника. Вьющиеся розы поднимались по шпалерам, обрамляющим дверь. От двери вела дорожка, выложенная побеленными камушками; с темнеющей лужайки на него смотрел, застыв от удивления, молодой олень и карлики сидели на поганках, скрестив ноги, как бы охраняя сокровища. На воротах была прибита грубая доска с надписью: «Можжевельник». Смоки отодвинул защелку и открыл ворота — маленький колокольчик звякнул в тишине. В верхней части двери, сделанной на голландский манер, открылось окошко, сквозь которое пробился желтый свет лампы. Женский голос спросил: «Друг или враг» и женщина засмеялась.

— Друг, — ответил он, подходя к двери. Подойдя ближе, он явственно ощутил запах джина. Опираясь на косяк, в двери стояла женщина, возраст которой назвать было трудно. Ее тонкие волосы можно было назвать темными, но с таким же успехом они могли быть и пепельными; на ней были очки, делающие ее глаза похожими на кошачьи; она улыбалась, выставляя напоказ искусственные зубы; ее руки, придерживающие дверь, были покрыты веснушками.

— Я не знаю тебя, — сказала она.

— Я сомневался, правильно ли я иду к Эджвуду, — ответил Смоки.

— Я ничего не могу сказать тебе. — Женщина повернулась и окликнула: «Джеф! Ты не можешь показать молодому человеку дорогу в Эджвуд?»

Она дождалась ответа, которого Смоки не расслышал и шире распахнула дверь.

— Входи, — сказала она. — Мы посмотрим.

Маленький и опрятный домик был забит всякой чепухой. Старая— престарая собака с всклоченной шерстью презрительно фыркнула у его ног и шумно задышала принюхиваясь — это было похоже на захлебывающийся смех. Он ударился о бамбуковый телефонный столик, задел плечом полочку с безделушками, споткнулся о расстеленный коврик и сквозь узкий дверной проем почти влетел в гостиную. В комнате пахло розами, ромом и листьями лаврового дерева. Джеф опустил газету и спустил с подушечки обутые в домашние тапочки ноги.

— Эджвуд? — переспросил он, покручивая в руках трубку.

— Да, Эджвуд. Мне указали именно это направление.

— Вы сбились с пути? — узкий рот Джефа открылся и он стал похож на рыбу. Он недоверчиво смотрел на Смоки.

Над камином стояла обтянутая плотной тканью дощечка. На ней были вышиты слова: «Я буду жить в домике у дороги и буду другом для путников», и подпись: «Маргарет Можжевельник, 1927».

— Я иду туда, чтобы жениться.

Мне показалось, что они ахнули от удивления.

— Ладно, — Джеф встал. — Мадж, дай-ка карту.

Это была карта пригорода более подробная, чем та, которая имелась у Смоки. Он нашел небольшие города, которые были ему известны, но среди них не было Эджвуда.

— Это должно быть где-то здесь, — Джеф нашел огрызок карандаша и покашливая и приговаривая «давай-ка посмотрим», соединил точки пяти городов ломаной линией, образовав пятиконечную звезду. Постукивая по рисунку карандашом, он поднял песочного цвета брови и с удивлением воззрился на Смоки. Смоки понял, что это было сделано по привычке. Он различил линию дороги, пересекающей пятиугольник, и соединяющейся с дорогой, по которой он шел и которая к счастью привела его сюда. — Вот почти все, что я могу сказать вам, — проговорил Джеф, сворачивая карту.

— Вы что, собираетесь идти всю ночь? — спросила Мадж.

— Я переночую где-нибудь.

Мадж скривила губы, взглянув на одеяла, привязанные к мешку за его спиной.

— Я думаю, что вы не ели весь день.

— Нет, нет, что вы, у меня были сэндвичи и яблоко…

Кухня была уставлена корзинами с невероятно сочными фруктами: черный виноград, красновато-коричневые яблоки и пухлые персики переполняли корзины. Мадж переставила дымящуюся кастрюлю с плиты на клеенку и когда она закончила двигать кастрюли и блюда, Джеф налил банановый ликер в красные стаканы из тонкого стекла. Это довершило дело. Вежливый протест Смоки растворился в их гостеприимстве и его уложили в постель, укутав теплым индейским одеялом.

Некоторое время после того, как хозяева оставили его, он лежал без сна, оглядывая комнату. Она освещалась ночником, который был вставлен в отдушину и представлял собой крошечную модель увитого розами коттеджа. В его слабом свете он видел кресло кленового дерева и его подлокотники оранжевого цвета казались ему чем-то вкусным и напоминали огромный блестящий леденец. Он видел кружевные шторы, слегка покачивающиеся при дуновении ветерка, приносящего аромат роз. Он слышал, как вздыхает во сне лохматая собака. Он обнаружил еще одну вышивку. Он был не совсем уверен, но, кажется, на ней было вышито следующее:

«То, что делает нас счастливыми, делает нас мудрыми».

Он уснул.

II

Вы можете заметить, что я не ставлю дефиса между двумя словами. Я пишу «загородный дом», а не «дом-за-городом». Я делаю это преднамеренно.