Клиффорд Саймак - Всякая плоть - трава Страница 70

Пока мы слушали радио, Нэнси не спеша вела машину по шоссе, и теперь мы оказались всего в какой-нибудь сотне футов от барьера. Перед нами, по обе стороны дороги, медлительно катился все тот же огромный зеленый вал, а дальше по шоссе по-прежнему отступали люди.

Я перегнулся на сиденье и глянул в заднее окошко на оставшуюся позади пробку. Среди сбившихся в кучу машин и сразу за ними собралась толпа.

Наконец-то жители Милвилла подоспели посмотреть, как движется барьер.

"...сметая все на своем пути!" - вопило радио.

Я снова посмотрел вперед - мы были уже почти у самого барьера.

- Полегче, - предостерег я. - Как бы в него не врезаться.

- Постараюсь полегче, - что-то чересчур кротко отозвалась Нэнси.

"...точно ветер упорно и неутомимо гонит гряду выкорчеванных деревьев, травы и кустарника. Точно ветер..."

И тут впрямь поднялся ветер - первый его порыв взвил и закружил на обнаженной почве позади барьера вихорьки пыли, и тотчас налетел настоящий ураган, машину круто занесло, вокруг завыло, засвистало.

Вот она, гроза, которая подкрадывалась ещё с утра. Но почему-то ни молний, ни грома... я вытянул шею, косясь из-за ветрового стекла, - в небе по-прежнему неслись разрозненные косматые клочья, словно последние обрывки отгремевшей бури.

Бешеным напором ветра нашу машину резко повернуло, подхватило, и теперь она боком скользила по шоссе - того и гляди опрокинется. Нэнси вцепилась в баранку, пытаясь вновь повернуть машину, поставить, как лодку, против ветра.

- Брэд! - крикнула она.

И тут по стеклу и по металлу яростно застучал ливень.

Наш седан начал заваливаться набок. Ну, теперь все, мелькнула мысль.

Теперь он опрокинется и никакая сила его не удержит. Но вдруг машина ударилась обо что-то и вновь выпрямилась, и краешком сознании я понял: напором ветра её накрепко прижало к барьеру.

Только краешком сознания - потому что я был захвачен и поражен другим: никогда в жизни не видал я такого странного дождя.

Он хлестал, как всякий проливной дождь, крупные капли барабанили по машине, гремели, оглушали... но только это были не капли.

- Град! - крикнула Нэнси.

Но это был и не град.

По корпусу машины, по асфальту шоссе стучали, подскакивали, приплясывали маленькие бурые шарики, словно сумасшедший охотник палил какой-то невиданной дробью.

- Семена! - заорал я в ответ. - Это семена!

Это была не настоящая буря, не гроза - гром не прогремел ни разу, буря выдохлась, растеряла свою ярость, ещё не дойдя до Милвилла. На нас хлынул ливень семян, и принес его могучий вихрь, порожденный бог весть чем, но только не капризами погоды.

Быть может, это покажется не слишком логичным, но меня осенило: да ведь барьеру вовсе незачем двигаться дальше! Он вспахал землю, взрыхлил, подготовил почву, и вот семена посеяны - и все кончено!

Ураган стих, упало последнее зернышко; шума, свиста, неистовства как не бывало - мы сидели, ошеломленные глубокой тишиной. После шума и неистовства нас оглушила леденящая близость чего-то чуждого, непостижимого: кто-то или что-то вокруг вас опрокинуло все законы природы, вот почему с неба дождем сыплются семена и вихрь налетает неведомо откуда.

- Брэд, - сказала Нэнси, - кажется, я начинаю трусить.

Она ухватилась за мой локоть. Пальцы её судорожно сжались.

- Прямо зло берет, - сказала она. - Ведь я никогда ничего не боялась, никогда в жизни. А сейчас боюсь.

- Все прошло, - сказал я. - Буря кончилась, барьер больше не двигается. Все в порядке.

- Ну, нет, - возразила Нэнси. - Это ещё только начало.

По шоссе кто-то бежал к нам - больше не видно было ни души. От толпы, что теснилась недавно у застрявших машин, не осталось и следа. Вероятно, когда налетел ураган и хлынул тот удивительный дождь, все они кинулись назад к Милвиллу в поисках укрытия.

Наконец я узнал бегущего - это был Эд Адлер, на бегу он что-то кричал.

Мы вылезли из машины, остановились и ждали.

Он подбежал, задыхаясь.

- Брэд, - еле выговорил он, - ты, верно, не знаешь... Хайрам и Том Престон мутят народ. Дескать, это ты заварил кашу. Толкуют про какой-то телефон...

- Что за чепуха! - воскликнула Нэнси.

- Ясно, чепуха, - сказал Эд. - Только народ совсем очумел. Их сейчас сбить с толку ничего не стоит. Они чему хочешь поверят. Надо же понять, что такое стряслось, - вот и хватаются за первую попавшуюся байку. Им некогда разбирать, правда это или вранье.

- К чему ты это все? - спросил я.

- Спрячься куда-нибудь. Через денек-другой все поуспокоится...

Я покачал головой.

- Я ещё и половины дел не переделал.

- Но послушай, Брэд...

- Вот что, Эд, я ни в чем не виноват. Не знаю, что стряслось и почему, но только я тут ни при чем.

- Это все равно.

- Нет, не все равно, - сказал я.

- Хайрам с Томом говорят, они нашли какие-то чудные телефоны...

Нэнси хотела что-то сказать, но я поспешно перебил:

- Знаю я про эти телефоны. Хайрам мне рассказывал. Слушай, Эд, даю тебе слово - телефоны тут ни при чем. Это совсем другая история.

Краем глаза я поймал на себе пристальный, пытливый взгляд Нэнси.

- Забудь ты про них, - повторил я.

Хоть бы до неё дошло! Кажется, все-таки поняла - больше и не заикнулась об этих телефонах. Может, она и не хотела ничего такого сказать, может, она даже не знает про тот аппарат в отцовском кабинете. Но рисковать нельзя.

- Смотри, Брэд, сам лезешь на рожон, - предостерег Эд.

- Удирать я не стану. Не по мне это - удирать, прятаться. Да ещё от кого - от Хайрама с Томом!

Эд оглядел меня с головы до пят.

- Понимаю, - сказал он. - Могу я чем-нибудь помочь?

- Можешь. Проводи Нэнси до дому, смотри, чтоб с ней ничего не случилось. А у меня есть кое-какие дела.

И я поглядел на Нэнси. Она кивнула:

- Все это так, Брэд, но ведь у нас машина. Давай я тебя отвезу.

- Я пройду задами, тут ближе. Если Эд верно говорит, лучше никому не попадаться на глаза.

- А я её доставлю домой в целости и сохранности, - пообещал Эд.

Вот до чего мы докатились за каких-нибудь два часа, подумал я. Все просто спятили, девушке опасно остаться на улице без провожатого.

10

Теперь, наконец, надо сделать то, что я собирался сделать с самого утра и, видно, напрасно не сделал ещё накануне: разыскать Элфа. Это тем важней и необходимей, что почему-то я все больше утверждаюсь в подозрении есть какая-то связь межу непонятными происшествиями у нас, в Милвилле, и загадочной лабораторией там, в штате Миссисипи.

Я дошел до глухой окраинной улицы и свернул на нее. Она была пуста.

Должно быть, все, кто только мог, пешком или на машинах двинулись в центр города.

И тут я встревожился: а вдруг не сумею разыскать Элфа? Вдруг, не дождавшись меня утром, он выехал из мотеля или же торчит где-нибудь у барьера в толпе зевак?

Но напрасно я боялся, не успел я войти к себе, как зазвонил телефон говорил Элф.

- Битый час названиваю, - сказал он. - Беспокоился, как ты там.

- Элф, а ты слыхал, что творится?

- Кое-что слыхал.

- Чуть бы пораньше - и я успел бы к твое проскочить, а не застрял в Милвилле. Я, видно, налетел на этот барьер в самые первые минуты, когда он только-только появился.

И я рассказал ему все, что случилось с тех пор, как моя машина налетела на барьер. А потом и про телефоны.

- Они говорят, чтецов у них много. Людей, которые читают для них книги, - прибавил я.

- Это способ получать информацию.

- Я так и понял.

- Послушай, Брэд... у меня одно страшноватое подозрение.

- Вот и у меня тоже.

- Может быть, эта лаборатория в Гринбрайере...

- Я тоже об этом думал.

Элф то ли тихонько ахнул, то ли задохнулся.

- Стало быть, это не в одном Милвилле.

- Пожалуй, таких Милвиллов не счесть.

- Что ж ты теперь будешь делать, Брэд?

- Пойду к себе в сад и погляжу получше на кой-какие цветочки.

- Цветочки?!

- Это очень длинная история, Элф. После расскажу. Ты пока не уедешь?

- Охота была уезжать! - сказал Элф. - Этакого представления ещё свет не видал, а у меня место в первом ряду.

- Я тебе позвоню через часок.

- Буду ждать, - пообещал Элф. - Далеко отходить не стану.

Я дал отбой и постоял в раздумье. Ничего нельзя понять! Лиловые цветы явно каким-то образом замешаны в эту историю, и Таппер Тайлер тоже, но все так перепуталось - не поймешь, с чего начинать.

Я вышел из дому и побрел в сад, к старым теплицам. По примятым стеблям ещё можно было различить, где прошел Таппер, и у меня полегчало на душе: я боялся, что вихрь, принесший семена, смял и повалил цветы, замел все следы - и теперь их уже не сыскать.

Я стоял на краю сада и озирался, будто видел его первый раз в жизни.

В сущности, никакой это не сад. Когда-то на этом участке мы выращивали цветы и овощи на продажу, но потом я забросил теплицы, земля осталась без призора, и всю её заполонили цветы. С одного бока эти заросли упираются в старые теплицы, двери криво повисли на ржавых петлях, почти все стекла выбиты. У одного угла высится вяз - тот самый, что пророс когда-то из семечка, и я хотел тогда вырвать побег, да отец не позволил.