Брайт Камли - Поход Страница 70

— И их тоже, — сказал мужчина и хлопнул в ладоши.

Между зубцами башен и стен появились многочисленные женские лица. Некоторые казались миловидными, а от некоторых бросало в дрожь, в зависимости от того, приняла ли его обладательница демонический, или человеческий облик.

— Спускайтесь к нам, сестры! — крикнула Карни, помахав ладонью.

И вниз стали соскальзывать обнаженные, полуодетые и даже затянутые в доспехи тела. С невероятной для людей ловкостью ученицы магистра ползли вниз, причем все — ногами кверху и с лицами, устремленными к путникам.

— Ну точно как паучихи по тенетам! — выдохнул Лару.

Магистр и ухом не повел.

Внутренний двор заполнился ведьмами, откровенно разглядывающими степняков.

— Это Лару, — сказал магистр. — Верный слуга, чуткий друг и храбрый солдат. А это Баст — Пророк Великой Матери, а также…

Баст прервал его:

— Зачем нас сюда притащили? Ты отдашь нас на съедение этим… этим…

— Ведьмам, — ласково подсказал магистр. — Так, по крайней мере, невежественные люди окрестили моих воспитанниц много лет назад. — Нет, не отдам. Пищи кругом и так хватает, природа щедра и обильна!

— Тогда зачем мы тебе? — спросил Лару. — И кто ты такой?

— Вот об этом мы с вами и поговорим в моих покоях, — сказал магистр. Он лишь слегка шевельнул бровью, как все ведьмы, включая Карни, взлетели вверх по ползучим растениям и растаяли, как дурной сон.

ГЛАВА 21

МАГИСТР

Баст отставил в сторону массивный кубок и сказал магистру извиняющимся тоном: — Твое вино слишком хмельное, хозяин, а разговор впереди еще длинный. — Согласен, — и магистр решительным движением отодвинул и свой бокал.

Лару же поспешно допил вино и скрестил руки на груди, приготовившись слушать. Интерес он не имитировал — ведь бывалый солдат действительно ничего не знал о целях их путешествия!

Понимая всю ограниченность своих возможностей к сопротивлению, а также увидев власть магистра, Баст не стал скрывать ничего. Он подробно рассказал и о Богине, и о семени.

Магистр слушал, не перебивая, но на его лице нет-нет, да и мелькала смертельная скука. Он был явно разочарован, как успел заметить Пророк, но пока не подавал вида.

Закончив, Баст вдруг уставился на левую руку хозяина.

Вокруг вышитого серебром манжета и изящной кисти заклубились струйки черного пара, и вся конечность стала размываться. На ее месте проявлялась покрытая чешуей когтистая лапа — именно лапа — с перепонками и когтями.

Уловив удивление и страх гостя, магистр скосил глаза, увидел лапу и сузил зрачки. Струйки пропали, как и дрожащее марево, сквозь которое Баст увидел страшное видение. Ничего не сказав, его собеседник только улыбнулся одними губами.

— Итак, я хочу пробраться в Город пауков, — закончил Баст свой рассказ, от изумления повторив концовку дважды.

Магистр провел кончиками пальцев по граням хрустального кубка и вздохнул:

— А зачем, позволь спросить?

— Как? Я же объяснял — если Найл захоронит зерно в Дельте…

— А если нет? — спросил магистр, словно забавляясь чужими сомнениями.

— А куда он его денет? — спросил Баст.

— Пути людей неисповедимы, — еще раз вздохнул его собеседник. — Никогда не слыхали этой поговорки?

— Нет, — откликнулся Лару.

— Правильно, — покивал головой хозяин замка. — Я ее сам только что придумал. Дарю!

— Вы уверены, что Найл не станет идти в Дельту с зерном в руках? — спросил Баст упрямо. — Откуда такая уверенность?

— Сейчас объясню, — усмехнулся магистр. — У таких, как я, уверенность берется не из слепой веры, скажем, в факты, а в умении их произвольно менять.

— Что, абсолютно произвольно? — переспросил Баст.

— Нет, — магистр мечтательно закатал глаза. — Если бы! Только сообразно своим конкретным целям. Все мельчает во Вселенной!

«О чем это он?» — подумали одновременно Баст и Лару. Они уже давно склонялись к мысли, что находятся в плену у талантливого, опасного и очень сумасшедшего фокусника.

— Так объясняйте! — грубо сказал Лару. Он устал от тайн, самого путешествия, последних треволнений, и хотел домой. Бывалый степняк в не меньшей степени, чем магистр, оказался разочарован услышанным. Он-то думал, что они идут совершить нечто поистине великое, а речь шла о каком-то зерне!

— Прежде чем я начну, — сказал магистр, вперив в лицо Баста свои черные глаза, лишенные зрачков и радужной оболочки, словно кто-то вмонтировал в череп два куска вулканического стекла, — … я хочу услышать ответ на некоторые свои вопросы.

Лару заворочался на своем сидении, ворча что-то о том, что, дескать, хозяин и так услышал изрядно, но никто не обратил на него внимания.

— Я действительно могу выпить ваш мозг и узнать все, что требуется. Мои ученицы нисколько не преувеличивают. Но эта процедура приведет к известным последствиям, — магистр усмехнулся одними губами. — И я хотел бы, как и вы, ее избежать. Так что, дабы нам не ссориться, следует избегать лжи и умолчаний.

Баст кивнул головой и вновь потянулся к кубку — но, вспомнив о своих же словах, отдернул руку, как ужаленный.

— Отлично! Тогда скажи мне откровенно — не позволить Найлу закопать зерно в Дельте и повредить миру было твоей единственной целью, приведшей двоих храбрых воинов в столь отдаленные места?

— Да! — Баст все же взял кубок и опорожнил его одним глотком, словно собирался кинуться головой вниз с песчаного бархана. — Это наша единственная цель.

Магистр внимательно вгляделся в его лицо и проговорил:

— Верю! Еще один вопрос: если я представлю тебе ясные доказательства того, что зерно никогда, подчеркиваю, никогда не будет посажено в Дельте, ты освободишься от своих обязательств перед…

— Великой Матерью… — подсказал Лару.

— Да, да, — рассеянно пробормотал магистр, изучая глаза Баста. — Перед ней самой.

— Пожалуй, ответ прежний — да! — Пророк привычным движением почесал в затылке.

Магистр поднялся и прошелся по своей келье, раскачивая длинным пальцем чучела смертоносцев, каких-то двухголовых рептилий и несколько человеческих скелетов. Потом резко повернулся и уставил палец в лоб Пророка:

— Будут тебе доказательства! И тогда ты выполнишь несколько моих просьб. Идет? — Смотря каких! — вмешался Лару, заподозривший, что дорога домой может опять оказаться отложенной.

— Ничего невыполнимого, — усмехнулся магистр. — А кое-что — даже весьма приятное!

В это время в зал вошла Южир в облике «нимфы» и внесла блюдо с едой. Лару принялся пожирать ее глазами, и ведьма вышла с пылающими щеками, оставив солдата в задумчивости: это часть ее колдовства, или он производит на ученицу магистра столь же сильное впечатление?