Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс Страница 70

Так думал стражник, проводя взглядом удаляющихся чужеземцев, ведомых магом Ольвиорном.

Едва заметная тропинка пересекала луг – в мокрой от росы траве запутались легкие клочья тумана, – взбиралась на пологий склон невысокого холма и исчезала в редкой рощице, сквозь которую просвечивало все больше светлеющее небо. Шли гуськом, молча – никому не хотелось нарушать торжественно-трогательную тишину ясного утра. Поднявшись на холм, Сергей, замыкавший шествие, оглянулся: и замок, и селение четко прорисовывались в прозрачном воздухе, вдали темнела полоса леса – и разливался, расплескивался над лесом розовый свет восходящего солнца.

На вершине холма, на прогалине, стоял невысокий сруб с плоской бревенчатой крышей и бревенчатыми же стенами, снизу доверху исполосованными широкими – и в два, и в три пальца, а то и в ладонь – щелями. Внутри сруба обнаружились вкопанный в землю стол, сколоченный из неоструганных досок, и короткая скамья рядом с ним – и больше ничего в срубе не было. Суть предстоящего ритуала оставалась для иноземцев неизвестной: как пояснил маг, знание в данном случае могло повлиять на результат, то есть ритуал мог просто не получиться.

Предложив гостям располагаться на бревне, лежащем на земле вдоль стены, маг снял плащ – на внутренней стороне плаща был нашит большой белый равносторонний треугольник – и расстелил его на столе. Как оказалось, под плащом у него, кроме просторной светлой рубахи навыпуск, была еще перекинутая через плечо объемистая матерчатая сума. Безропотно устроившись плечом к плечу на бревне, чужеземцы молча наблюдали за тем, как маг извлекает из сумы разные предметы и раскладывает их на столе. Хотя в срубе было темновато, предметы распознавались без особого труда, чему способствовали многочисленные полоски света, проникавшие извне в это не отличающееся архитектурными излишествами строение, которое Сергей про себя окрестил «магильней».

В первую очередь из сумы было вынуто что-то узкое и длинное, завернутое в кусок тонкой материи. Развязав тесьму и размотав светлую ткань, маг бережно положил на стол нож с хорошо начищенным лезвием и белой ручкой, испещренной черной вязью каких-то символов. Рядом с ножом был водружен большой серебряный кубок на вычурной ножке. Следом за кубком маг выложил на стол деревянный жезл с такими же, примерно, как на ручке ножа, письменами и несколько туго набитых мешочков. Затем на столе появились три подсвечника и три свечи – желтая, черная и красная, – темная бутылка, и в довершение – хрустальный шар размером с мяч для игры в большой теннис, уложенный в углубление в черной деревянной подставке. В полной тишине маг расставил подсвечники по углам треугольника, установил в центре хрустальный шар и, разрезав ножом каждую из свечей пополам, вставил верхние части в подсвечники, а нижние спрятал обратно в суму. Чиркнув спичкой, он зажег свечи и принялся развязывать мешочки.

Гости с любопытством следили за всеми манипуляциями мага Ольвиорна. Четкие, скупые, выверенные движения странствующего мага не вызывали сомнений в том, что он отлично знает, что делает; было видно – это работает настоящий профессионал.

В мешочках оказалось что-то сыпучее и пахучее, и Сергею почудилось даже, что один из запахов – приятных, хотя и довольно острых, – заполнивших «магильню», откуда-то ему смутно знаком. Сидящий рядом с ним Гусев вовсю шевелил ноздрями, принюхиваясь, и, судя по выражению его лица, тоже пытался что-то вспомнить.

Неторопливо высыпав содержимое мешочков в кубок, маг размешал все эти пахучие вещества кончиком лезвия и, с усилием вытянув пробку из узкого горлышка бутылки, начал сосредоточенно заливать какой-то тягучей жидкостью свой колдовской полуфабрикат. В кубке зашипело, поднялась к потолку струйка белого дыма – и исчезла, утянулась сквозь щель. Маг вновь помешал содержимое кончиком ножа, опустился на скамью, положив нож справа от себя, рядом с жезлом, и обвел взглядом по-прежнему молча наблюдающих за ним пришельцев из иных пространств.

– Весь набор соответствующим образом подготовлен, – сказал он. – Все предварительно очищено, окроплено и заряжено. Каждый ингредиент подобран и отмерен со всей тщательностью, в точном соответствии с указаниями, оставленными Великим Мерлионом. Если наша магия хоть как-то влияет на вас, вы это непременно почувствуете. Подождем, когда первый солнечный луч коснется магического кристалла, сделаем по глотку эликсира – и я приступлю к ритуалу. И дай Бог, чтобы вы не поддались…

– Мы уж постараемся, – Гусев натянуто усмехнулся и обхватил руками колени.

– Будем надеяться, что Бог на нашей стороне, – осторожно тронув жезл, сказал маг Ольвиорн и опустил голову.

В тишине раздался прерывистый вздох Элис.

Прошло еще несколько минут, прежде чем лучи показавшегося над кромкой леса солнца, проникнув сквозь щели, заиграли на хрустальной поверхности шара.

– Пора, – негромко, но торжественно произнес маг Ольвиорн, поднимаясь из-за стола.

Взяв кубок обеими руками, он отпил из него, немного постоял на месте и подошел к гостям.

– Достаточно маленького глотка – а потом на мгновение задержите дыхание.

Сергей принял кубок из рук Сани Веремеева, отхлебнувшего свою порцию следом за магом. В ноздри ударил терпкий, отдающий мятой запах – так могло благоухать какое-нибудь экзотическое вино.

– Давай, Серый, не задерживай посуду, – поторопил его Гусев. – Небось, не самогон.

Сергей отпил из кубка, подержал вязкую жидкость во рту, чувствуя, как сразу же защипало язык, – и проглотил магический напиток, действительно похожий на изысканное вино. Огненный комочек кубарем скатился к желудку и тут же растаял, разлился блаженным теплом – и ему вспомнилось, как, бывало, говаривал дед, залпом опустошив праздничную новогоднюю рюмку: «Как будто боженька босыми ножками по жилкам пробежал…» Он передал серебряный сосуд Гусеву, жаждущему заполучить свою порцию, и вскоре почувствовал, как тепло сменяется прохладной волной. Волна хлынула в голову, и голова сразу стала хрустальной и чистой, как лежащий на столе магический шар мага Ольвиорна. С такой головой можно было запросто померяться силами за шахматной доской с целой толпой чемпионов мира.

Маг забрал кубок у сидевшей с края Элис, вновь поставил его на стол и, опустившись на скамью, взял в правую руку жезл. Воздев его над головой, он трижды прочертил в воздухе замысловатые линии, завершив эти манипуляции тремя размашистыми крестообразными движениями, и громко произнес:

– Да будет так!

Вслед за этим маг провел жезлом над ровно горящими свечами – и Сергею вдруг почудилось, что жезл тоже стал светиться слабым лиловым светом. От только что присутствовавшего ощущения хрустальности и прозрачности не осталось и следа, перед глазами все закружилось и поплыло, и фигура мага, вглядывавшегося в магический кристалл, странно исказилась и потеряла четкость очертаний. В какой-то момент она вдруг превратилась в пульсирующий лиловый шар, который, разбухая и разбухая с каждым новым толчком, заполнил все пространство. Сергея окутала эта лиловость, то тут, то там пробегали в ней быстрые искры – а тело словно окаменело, стало статуей, и в голове не осталось ни одной мысли, и словно откуда-то издалека доносились обрывки монотонно звучащей речи мага: