Сергей Гомонов - Послания себе (Книга 3) Страница 71

- Откровенен?.. Давай!

- Ты смешон, братишка. Мы не виделись десять лет, и за это время ты обрел величье, славу и потерял то, за что я хотел стать тобой...

- О-о-о, ты хотел стать мной? - Ал пригубил напиток. Эт-то что-то новенькое... Но я не понимаю, к чему ты все это ведешь...

- И уже не поймешь. Это ведь не мы одичали, это ты скатился к самому что ни на есть первобытному состоянию и увлек за собой нашу маленькую и ни в чем, собственно, не повинную сестренку-Танрэй. Без тебя у нее, быть может, еще был бы шанс...

- Так... - Ал выпрямился, составил ноги колено к колену, взглянул ему в лицо, а затем встал и подошел к огромному окну. Отсюда, с высоты, была видна восточная часть Тизэ, бескрайнее плато пустыни и скала, которую недавно начал вытесывать Кронрэй в честь Паскома, которого никто не мог забыть. - Чего тебе надо, Сетен?

В том, как он понизил голос, уже читалась угроза, но из дипломатических соображений он опять-таки не хотел выдавать своих чувств в полном масштабе.

- Ладно, братец! - рассмеялся Сетен. - Не серчай! Ты же знаешь, что я - болтливая сволочь. Что с меня взять? Не надо так расстраиваться...

- Не беспокойся, - Ал повернулся к нему и сложил руки на груди, - не в твоих силах РАССТРОИТЬ меня. Я спрашиваю, что ты хочешь получить, с тем, чтобы дать тебе это и больше не видеть уже никогда... Если по-честному, так по-честному, Сетен...

Экономист наконец сел и отхлебнул из своей чаши. Ал подивился, почему он, измученный голодом странник, не набрасывается на еду, а потом поставил себя на его место и согласился, что он тоже, даже в распоследнем нищенском состоянии, не стал бы этого делать.

- Неплохо было бы откупиться, так?

- Если хочешь, так, - не стал спорить "великий царь".

- Ты всем ставишь такие условия? Своей совести - тоже?

- Не преувеличивай своего значения, - Ал погладил холеную бородку и с усмешкой покосился на Тессетена.

- Упаси меня Природа! - с притворным испугом отмахнулся Тессетен.

Царь уже знал, как больно он сейчас сделает своему другу-врагу, и это заранее веселило его:

- На самом деле, Сетен, мои условия очень мягки и великодушны. Если бы я позволил себе прослыть царем, который слушается женских советов, то ты был бы изгнан из моей страны уже через два часа после прибытия. А быть может, и раньше: тебе ведь нечего собирать и везти...

И без того страшное, а теперь еще и обветренное, покрытое темным загаром и морщинами лицо Тессетена резко ожесточилось:

- Ты не понял еще, братец, - прорычал он, - что мне не только брать из твоих рук что-либо, но и смотреть на тебя, такого, глубоко противно?!

Ал усмехнулся, сел на трон и привольно откинулся назад. В яблочко! Так его сын стреляет из лука - в самое яблочко, без промаха!

- Зачем же ты явился сюда, если так нас ненавидишь? Не за подаянием, наверное? Или все же гордость гордостью, а на старости лет хочется сытного и спокойного местечка?

Он видел, чего стоило Тессетену справиться с повторным приступом ярости и вернуться в прежнее, насмешливо-дерзкое расположение.

- О, прости, владыка, забылся! - сказал экономист и тоже развалился в развязной позе. - Все никак не могу свыкнуться, что вы с Танрэй уже не те. Сложно привыкать старому пню, хоть он и завзятый циник... Так и что там она сказала о моей скромной персоне?

Ал фыркнул и ловко перевел разговор на другую тему, при этом снова подойдя к западному окну. Взглянув на небо, он попытался отыскать свое счастливое созвездие, но небо затягивалось тучами, изредка освещавшимися беззвучными пока сполохами молний.

- Готовится гроза... Не будем больше ссориться, Сетен. Мы с тобой умные люди, а умным людям нужно держаться вместе... Забудем старые распри...

- Разумный довод. Это я об умных людях... Поразмыслить можно?

- А я ни к чему и не принуждаю...

- Ну, надо полагать! Кто у кого должен просить?

Ал улыбнулся и вздохнул. Бывший экономист умел обставить дело так, что дающий и впрямь чувствует себя должником. Почему же он так скатился по социальной лестнице, опустился - со своими знаниями, умениями, коварным обаянием?

- Я расскажу тебе это, - пообещал Сетен, и Ал понял, что отвлекся и запустил его в свои размышления. - Край деревьев с белыми стволами - загадочная, знаешь ли, страна... Там появляется из ничего то, чего не было, и исчезает в никуда то, что было. Очень рекомендую... С твоим феноменальным везением тебе есть, чем там заняться... И ты купишь всю планету, весь наш идиотский синий шарик... Ты инженер, еще молод и силен, так что тебе будет нетрудно разработать проекты, наставить нефтяных вышек, отладить производство - и цивилизация Оритана воскреснет...

- Нет, прости, Сетен, но события десятилетней давности отвадили меня от интереса к таким путешествиям жизней на сто вперед...

- Что ж, как хочешь... Тогда я хотел бы испросить дозволения великого царя малость отдохнуть. Умаялся я с дороги...

- Любая комната в этом доме, какая тебе понравится - твоя. То же самое относится и к твоим людям.

- Премного благодарен. Мне понравится та, где плавают всякие диковинные рыбешки... Понежу чуток свои старые кости на мягоньком, а ночью и поговорим по душам... Придешь? Хотя... какое?! Извини дурака: забыл! У вас ведь сегодня ночь встречи с красавицей женой! Ненастная погодка, в такую и правда нужно сидеть по домам...

- Я приду.

- Разговор подождет... - словно надеясь на что-то, повторил Тессетен.

- Твой - подождет, мой - нет.

- Вот только не надо жертв! - сморщившись, как сушеное яблоко, мотнул своей лохматой, уже почти совсем седой головой экономист. - А где, и правда, мои ребята? Не обидят их там, а, великий царь?

- Не обидят. И вы не в тюрьме, так что ты сам можешь узнать, как обращаются с твоими спутниками...

- Ну, спасибо тебе огроменное, братишка! Ой да спасибо...

Ал прищелкнул языком и удалился из зала. Черты лица Тессетена тут же поменялись:

- Проклятый языческий божок! - пробормотал он голосом, весьма и весьма смахивающим на женский.

...

...Гроза неумолимо приближалась к стране Ин. Природа стихла в предвкушении грандиозной драмы, и это было как раз вовремя, это соответствовало намеченному плану...

Фирэ вошел к Тессетену. Сложив кисти на вершине короткой узкой колонночки и водрузив на них заросший седоватыми волосами подбородок, тот неподвижно наблюдал за резвящимися в громадном аквариуме рыбками. Молодой человек, статью своей никак не созданный для нищенской хламиды, очутился справа от кресла старшего своего товарища по несчастью.

Не поворачивая головы, Сетен покосился на него.

- Пусть начинают, - разлепив губы и нахмурясь, сказал он.

- Да, владыка, отец мой... - и юноша вытащил из складок нищенского одеяния неинкрустированный обоюдоострый меч длиною в свою руку. На безымянном пальце его сверкнул перстень, а на перстне этом был знак - петля, перехлестнутая дугой с клешнями и заключенная в овал... Таков был символ неограниченной власти на Тепманоре - в Краю деревьев с белыми стволами.