Николай Петри - Колесо превращений Страница 71

Тур Орог посмотрел на кудесника. Ярил встал и заговорил:

- Не с обрами мы сейчас сражаемся и не с печенегами. Иной сегодня у нас враг. И способ борьбы не может быть прежним. С чародеем нам следует биться только его оружием. И есть у нас по этому поводу мысль одна. Пока рано о ней говорить - не пришло еще время. Но запомните, как бы ни повернулась завтрашняя схватка - крепость все равно будет наша, и Аваддону мы не дадим покоя!

В этот момент в шатер вбежал встревоженный сотник Исей.

- Воевода, крепость горит! - крикнул он.

Глава 13

ВИХРЬ

... Кальконис очнулся, когда вокруг уже почти рассвело. Он осторожно ощупал правый глаз, который ничего не видел, потом потрогал добрую шишку на затылке - Дормидон сотворил весьма правдоподобную для Аваддона "легенду"!

Сэр Лионель одним глазом осмотрелся по сторонам и заметил непривычную пустоту защитных стен: там, где еще вчера вечером стояло пятеро стражей, сейчас маячил один, да и то не везде. Кальконис поднялся на ноги, ощущая ноющую боль в шее и пояснице - ох, и здоровые попались стражи! Осторожно ступая босыми ногами по холодной траве, он поспешил в терем. Тело Калькониса дрожало мелкой дрожью (видимо, пролежал он на земле немало времени); философ торопился в свою спальню, чтобы успеть одеться до того, как Аваддон узнает о ночном вторжении, потому что потом... Это "потом" даже представить было жутко, помня о вчерашнем буйстве чародея.

Кальконис, отбивая белоснежными зубами чечетку в такт своим шагам, вспорхнул на крыльцо и... уткнулся в грудь Аваддона. Чародей был полностью одет и излучал удручающее спокойствие.

- Я вижу, наш гарнизон заметно поредел, - сказал он, обводя взглядом частокол.

- П-п-поредел... - согласился Кальконис, заикаясь не то от холода, не то от предчувствия надвигающейся беды.

- И если я правильно прочитал "записи" на вашем лице - вы славно сопротивлялись этому?

- О-о-о, я... - заговорил Кальконис, подыскивая самые эффектные слова, чтобы поведать о своей неравной схватке с ночными... демонами. Вот именно демонами!

- Можете не утруждать себя, - сказал Аваддон подозрительно-спокойным голосом. - Вы все равно соврете. Ведь так?

- Ну, возможно, я бы и приукрасил самую малость...

- Я освобождаю вас от этого - ступайте прочь!

Аваддон спустился с крыльца и направился в сторону служебных построек. Кальконис кинулся наверх - нужно было успеть переодеться, пока чародею не захотелось поиздеваться над ним.

Сэр Лионель был почти одет, когда уловил запах гари. Он торопливо выглянул в окно и с ужасом обнаружил, что страшный огонь охватил большую часть построек. Кое-как закончив туалет, он кинулся на улицу. На крыльце вновь столкнулся с чародеем, который с мрачным спокойствием наблюдал за пожаром.

- М-м-магистр Аваддон, м-м-мы горим! - не придумав ничего оригинальнее, промычал Кальконис.

- Я знаю, - ответил Аваддон, не разомкнув губ.

- Так это вы?!

Чародей даже не взглянул на него.

- Вам их жаль? - спросил он, не двигая губами.

- Но там дети!

- Дети - будущие росомоны, запомните это хорошенько!

Кальконис промолчал, а чародей удалился в терем. Философ несколько секунд стоял в раздумье, а потом кинулся к горящим домам. К счастью, не слышалось ни криков, ни стонов, которые говорили бы о непоправимом... Он выбежал на широкую площадь, расположенную за пылающей стеной, и обнаружил множество женщин и детей, занимавшихся странным делом: одни из них засыпали колодцы, а другие раскатывали по бревнам постройки, которых еще не успел коснуться огонь. Затем бревна откатывали к частоколу и городили из них завалы. Все совершалось при гробовом молчании людей. Кальконис с тревогой смотрел на растущее пламя и молился, чтобы не поднялся ветер. Ибо в крепости росомонов из камня даже печи не выкладывали, и если подует - к вечеру они с Аваддоном останутся на пепелище... если останутся...

* * *

- Эк полыхает-то!

- То избы горят да анбары...

- Неужто Аваддонька людей подпалил?

Тревожные фразы неслись со всех сторон.

- А что, если чародей от злобы своей невозможной и вправду людей поджег? - спросил Вышата. Тур Орог бросил на него суровый взгляд:

- Даже если это и так, мы им ничем не поможем - не успеем...

Через секунду добавил:

- Смотрите, гриди, злее будете! - И удалился в свой шатер.

- Лютует Аваддон, - вздохнул кудесник, - наверное, конец свой чувствует. - И, обратившись к Милаву, предложил: - Пойдем, над делом ночным подумаем, а там и Ухоня возвернется...

* * *

До полудня росомоны были в большой тревоге - перекинется ли огонь на другие постройки или ограничится уже "съеденными" избами? Кудесник с Бабой Ягой уединились на полянке, где еще утром хозяйничали кикиморы, и попытались вызвать дождь. Но из этой затеи - к большому их удивлению ничего не вышло.

- Должно, чародей какое-то заклятие наложил, - в раздумье произнес кудесник. - Остается уповать, что ветру не захочется порезвиться в столь неподходящий час.

Баба Яга предложила кликнуть хмурников, но кудесник не согласился:

- Хмурникам этой ночью большой труд предстоит, не нужно бы до срока у Аваддона подозрения на их счет вызывать.

На том и порешили. А тут ветер совсем успокоился. Росомоны вздохнули с облегчением: авось и уцелеет крепость? Однако спокойствие их продолжалось недолго.

Сторожевой отряд, стоявший ближе всех к воротам в крепость, заметил неладное: мост стал медленно опускаться, одновременно открывались ворота. Заревел боевой рог, предупреждая об опасности. Воины были готовы ко всяким неожиданностям - не прошло и пяти минут, как перед воротами стояло четыре сотни вооруженных гридей. Никто не понимал, на что рассчитывает чародей.

Вышата с Милавом поспешили к воеводе. Кудесник оказался уже тут.

- Не биться он с нами собирается, - предположил он, - здесь что-то другое...

Ворота открылись наполовину и замерли. Все, затаив дыхание, ждали. Прошло несколько томительных мгновений, и на опустившийся мост шагнул сам чародей. Один! Он спокойно осмотрел замершее перед ним войско и усмехнулся.

- На что он надеется? - недоумевал Тур Орог.

- Скоро узнаем... - откликнулся Вышата.

И тут началось: вокруг фигуры Аваддона закружился слабый вихрь. Тренькнула тетива арбалета какого-то нетерпеливого воина, но стрела, пролетев не более пяти саженей, упала в траву.

- Черное колдовство... - прошептал кто-то рядом с Милавом.

Аваддон стал покачивать руками, и вихрь вокруг него закружился стремительнее. С десяток стрел, выпущенных умелыми руками, полетели в сторону мага. Но упали далеко от цели. А скорость вихря все росла. Закружился мусор, подхваченный вращением, потом вода защитного рва стала втягиваться в колдовскую воронку. Тело чародея дрогнуло, поднялось над землей на добрую сажень. Все больше веток, травинок, щепок, воды, гальки приходило в движение. Фигура мага, на удивление, оставалась хорошо различимой за мутными стенами магического урагана. Еще один легкий прыжок чародея внутри вихря - и все увидели, как нижняя часть воронки, истончившись до игольной толщины, разметала в мелкие щепки мост, сложенный из просмоленных лиственниц! Передняя сотня, на которую обрушился град остатков подъемного моста, шагнула назад. А вихрь, качнувшись из стороны в сторону, словно ванька-встанька, двинулся прямо на остолбеневших воинов.