Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 Страница 72

Кайр Хэммонд – один из герцогских капитанов. Возле него сидят за столом три бледные женщины из местных. Хэммонд следит, чтобы они съели по куску от каждого блюда. Вносят бочонок вина, лакей нараспев произносит длинное название поместья, где оно сделано. Голос у лакея сиплый и тревожный. Окончив фразу, он заходится кашлем. Тут немудрено простудиться: в трапезной холодно, два окна выбиты и заколочены досками, стены вдоль щелей сыры от снега.

– Пошел вон, – кричит на слугу герцогиня.

– Слушаюсь, миледи.

– Нет, вернитесь, – приказывает герцог. – Пейте.

Слуга наливает из бочонка, пьет.

– Теперь налейте вашей дочери.

Слуга подает кубок девушке, что возле Хэммонда. Она тоже пьет, хлопая глазами.

– Теперь, кайр Хэммонд, будьте добры запереть этот бочонок. Мы полакомимся вином завтра.

– Медленный яд?.. – смеется леди Аланис. – Милый Эрвин, вы переоцениваете ум этих ничтожеств!

– Самый умный агент Адриана не смог меня отравить. Будет иронично, если это удастся полному тупице, не правда ли?

Герцог подмигивает герцогине, а она в ответ – ему. Как будто герцогини могут подмигивать! Она сидит слева от «милого Эрвина», подставив его взгляду изуродованную щеку. Бурые рубцы топорщатся на коже, посреди щеки вмятина, будто выгрызенная. Благо, лекарь Мариус кое-как заштопал дырку, иначе герцог видел бы пищу внутри рта герцогини. Зачем она повернулась к нему этой стороной? Насмешка? Вызов? Равнодушие? Что-то еще, чего Джо не в силах понять? Джо многого не понимает, он почти уже привык к этому. Жизнь – не то, что можно понять.

Леди Аланис трогает мизинцем белую ладонь герцога, в этот момент свет мигает и гаснет.

– Пес его куси! – ругается кайр Стил.

Он, вроде, неплохой парень. Хотя бы понятный, из простых, как сам Джо.

– Не злитесь, кайр, – говорит герцог. – Это не атака, а всего лишь искра. Она то появляется, то пропадает. Искра часто так делает, в этом ее особый секрет.

– При дворе есть три искровых инженера, – говорит герцогиня. – Разыщите их, кайр Хэммонд, пускай починят.

– Это будет сложно. Один инженер бежал в день штурма – уплыл на лодке с двумя слугами. Стрелки Соколика продырявили их.

– А второй?

– Пытался сломать главную машину. Мои парни с ним разобрались.

– А третий?

– Прячется где-то, никто его не видел. Это большое здание, миледи, мы до сих пор не обыскали все помещения.

– Да, миледи, правда, – кивает Стил, – тут пес его знает сколько комнат. Поди разбери, что где.

– Это лень и небрежность, кайры!

Но герцог отчего-то смеется:

– Прошу вас, Хэммонд, ускорьте обыск. Вдруг окажется, что где-то здесь затерялся Адриан! Вот будет забава! Дворец-то большой, вот мы и разминулись с императором!

Красавчик Деймон хохочет от души, герцогиня издает смешок, остальные жуют. Мигнув, свет загорается.

– Благословенен будь, призрак первого инженера, незримый хранитель ламп и проводов!

Герцог воздевает к потолку свои тонкие руки, леди Аланис говорит с укоризной:

– Ваше настроение, милый Эрвин…

Тут раздается звон. Нечто темное пробивает окно, в дожде осколков падает на пол, катится.

– Сожри кобель эти камнеметы, – равнодушно огрызается Стил.

Но девушка – дочь лакея – пронзительно визжит. Вскакивает на ноги, белеет, пучит глаза. Давится визгом. На паркете, разинув рот, лежит голова человека.

– Тьма!

Все вскакивают с мест, кайры хватаются за мечи.

Красавчик Деймон поднимает голову, чтобы показать герцогу.

– Боюсь, кузен, вылазка в ратушу сорвалась. Кайр Деррек вернулся без Перстов Вильгельма.

Северяне с минуту молчат, а мимо окон пролетает что-то. В сумерках сложно рассмотреть снаряды, но все знают, что это – куски человеческих тел.

– Камнеметы, кузен, – говорит Красавчик. – Нужно выехать на берег и разрушить эти чертовы машины. А заодно отблагодарить всех, кто устроил нашим кайрам такие пышные похороны.

– Нельзя этого делать, – отвечает герцог. – На берегу тысячи, они сожрут наш отряд. Мы потеряли людей Деррека, довольно и этого.

– На берегу тысячи мещан, – цедит герцогиня с нажимом на последнее слово. – Сотня верховых рыцарей в полной броне сомнет и растопчет их. Мужики не победят, поскольку и сражаться не будут. Они побегут сразу, как увидят боевых коней.

– Миледи права, милорд, – кивает Хэммонд. – У моста стоят гвардейцы, но не ждут атаки. Мы пробьем их и врежемся в мещан, а те запаникуют и не смогут защититься.

– Напугаем мужиков и спровадим с берега! – говорит кузен герцога. – Больше не захотят помогать Серпу. Врагов у нас поубавится.

– Верно, милорд, – говорит кайр Стил.

– Дело на агатку, – говорит другой кайр, тот, со странным прозвищем Сорок Два.

– Быть может, вы правы… – хмурится герцог.

– Конечно, мы правы, милорд! – отвечает герцогиня. – Убийство северян не должно остаться безнаказанным!

– Но кто поведет отряд? – спрашивает герцог. – Я?..

Почему он спрашивает об этом? На его месте Джо просто крикнул бы: «За мной!» Но Джо не на его месте, и ничего не понимает.

– Нет, милорд, вам нельзя рисковать. Вы погибнете – всему конец. Лучше я возглавлю атаку.

– Ну, нет, Хэммонд! – кричит Красавчик. – Размечтался! Я агатовец, мне и командовать вылазкой!

– Позвольте мне, милорд, – говорит Стил, и Джо замечает странную штуку: у Стила, вроде как, слезятся глаза. – Я же ходил в греях у Деррека. Это он меня сделал воином. Я должен, пес меня куси…

А Сорок Два просто говорит:

– Я могу, милорд. Выполню с блеском, поверьте.

Герцог выбирает Стила. Почему? Счел ли веской его причину? Или просто Стил – самый низкородный из кайров, и герцогу не жаль его?.. Стил отвечает поклоном, а герцог жмет его руку:

– Помоги вам Светлая Агата.

Тогда Джо подходит к миледи и просит:

– Разрешите мне участвовать в вылазке.

Умом он не понимает, зачем это делает. Что-то в глубине сердца заставляет высказать просьбу. Быть может, это – жажда настоящего. Желание совершить, повлиять. Не пировать, когда другие гибнут. Ощутить себя воином. Ощутить себя живым, тьма сожри.

– Что это вы надумали?.. – герцогиня кривит губы. – Вы – моя защита. Я здесь, и вы останетесь здесь.

Защита?.. Ее защита – те три несчастных девушки, что пробуют пищу. И лучники на стенах. А Джоакин – не понять даже, кто, зачем ей нужен. Жизнь вообще – не то, что можно понять…

В бойницы надвратной башни они смотрят, как проворачивается на гигантских шестернях кусок моста и ложится ровно, как мчится через него конный отряд. Темно. Фонари с башни светят на берег, слепя гвардейцев, а мост остается во мраке. Расчет был точен: гвардейцы замечают атаку слишком поздно. За минуту до того, как конники врезаются в их строй.

Хотя какой, к чертям, строй? Там, на берегу, просто лагерь: палатки, костры, телеги, бочки… Горстка часовых, несколько мантелетов поперек моста – защита от стрел, не от рыцарей. Иксы сносят преграду, топчут часовых, несутся мимо костров, рубят направо и налево. Пройдя насквозь лагерь гвардейцев, они вылетают на набережную.

Там мещане. Последними днями там всегда мещане: в любое время есть охотники позаряжать камнеметы, помочь, поглазеть. Красный Серп, видно, платит им. Иксы влетают прямо в толпу, и над берегом взлетают вопли. Герцогиня права, и Хэммонд прав: мужики не пытаются сражаться – бегут. Сталкиваются, сбивают друг друга, падают под копыта… Толпа вязка, медлительна, а набережная – узка. Самые умные прыгают в воду, цепляются за льдины…

Джо и леди Аланис, и офицеры северян смотрят с башни, как рыцарская сотня давит столичную чернь. В стороне от моста темно, и можно лишь видеть, как мечутся тени, да слышать истошные крики. Герцог роняет слово, едва шевеля губами, и Джоакину кажется, что это было слово «дерьмо». Если герцоги вообще говорят: «дерьмо».

Над берегом взлетают огни. Иксы выхватывают из костров горящие поленья, поджигают факела. Плещут маслом на камнеметы, тычут пламенем. Огонь пляшет на рычагах машин.

– Пора назад, – шепчет герцог.

– Все хорошо, кузен! Наши мечи задают им чертей!

Иксы уходят все дальше по берегу, поджигая остальные машины, скидывая в воду оставшихся мещан. Набережная почти опустела: кто сумел сбежать, кто силится выплыть в ледяном Ханае, кто превратился в месиво под копытами. Люди кайра Стила светят факелами уже у Воздушного Моста.

– Они увлеклись, – нервно цедит герцог. – Пора возвращаться!

И, спустя минуту:

– Ради Агаты, пора! Деймон, подай им знак!

– Какой, кузен? Они ничего не услышат.

– Свети фонарями!

– Все хорошо, не паникуй. Мы побеждаем!

– Свети, тьма тебя сожри!