Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании Страница 72

И хотя в МФ и даже в МдК есть те, кто верит, что ничто из происходящего в колониях не может угрожать Земле, я рад, что вы с этим не согласны. Военный переворот на планете-колонии может захватить воображение миллионов землян. А то и миллиардов. И «Королева улья» может оказаться частью этого. Умный демагог из колоний может вырядиться в мантию исчезнувших королев, сыграть на сильных эмоциях, на том, что с планетами-колониями Земля каким-то образом обошлась «несправедливо» и потому что-то им должна. Это иррационально, но история знает множество примеров, когда бредовые идеи захватывали умы многих людей и становились причиной массовых кровопролитий.

Даже если вы не можете или передумали отправлять меня в Ганг, я все же улечу с этим кораблем, – надеюсь, маршрут полета приведет меня в какое-нибудь интересное место. Валентина еще не решила, лететь ли со мной. Но поскольку она корпела над своими историческими трудами, то осталась совершенно оторванной от дел колонии – и эмоционально, и социально. И я думаю, она полетит со мной, у нее нет причин оставаться здесь одной.

Ваша рабочая пчелка

Ахиллес подошел к хижине, где в величественной нищете жила губернатор Вирломи. Строение должно было изображать самое простецкое из обиталищ, но было совершенно излишне строить глиняные стены и крыть крышу соломой, когда рядом сколько угодно прекрасной древесины. Каждый поступок Вирломи был рассчитан на то, чтобы упрочить положение среди колонистов-индийцев. Но вся эта показуха вызывала в Ахиллесе только презрение.

– Рэндалл Фирс, – сказал он «другу», стоящему снаружи.

Вирломи говорила: «Мои друзья стоят на вахте, охраняя мое время, чтобы я могла медитировать». Но ее «друзья» ели за общим столом, а при уборке урожая получали полноценную долю, так что их работа на нее, по сути, оплачивалась. Это были полицейские или охранники, и об этом знали все. Но нет, твердили индийцы, на самом деле это добровольцы, и они работают полный день.

Полный день работы для индийца… Становится чуть жарче, и они ложатся отдыхать, пока нормальные полноразмерные люди отдуваются за них.

«Неудивительно, что мой отец, Ахиллес Великий, вел китайцев на завоевание Индии. Кто-то же должен был научить их работать. Правда, ничто не в силах научить их думать».

Внутри Вирломи вручную пряла пряжу. Зачем? Потому что так делал Ганди. У них было четыре прядильные машины и два мощных ткацких станка, с запчастями на сто лет вперед – а к тому времени они смогут выпускать новые. В том, чтобы ткать дома вручную, нужды нет совершенно. Даже Ганди делал это лишь из протеста, поскольку из-за английских ткацких станков жители Индии теряли работу. Чего пытается добиться Вирломи?

– Рэндалл, – сказала она.

– Вирломи, – ответил он.

– Спасибо, что пришел.

– Никто не может противиться приказу нашего любимого губернатора.

Вирломи подняла на него взгляд усталых глаз:

– Тем не менее тебе это всегда как-то удается.

– Лишь потому, что ваша власть нелегитимна, – сказал Ахиллес. – Еще до того, как мы основали здесь колонию, Шекспир объявил о своей независимости и стал избирать губернаторов на двухлетний срок.

– Мы тоже.

– Они всегда выбирают вас. Человека, назначенного министерством.

– Это демократия.

– Это демократично лишь потому, что колода крапленая. В буквальном смысле. Индийцы… И вы играете роль эдакой святой, чтобы держать их в рабстве.

– У тебя слишком много времени на чтение, – заметила Вирломи. – Раз ты знаешь слова типа «рабство».

Надо же, как легко открылась!

– Почему для вас так важно удерживать граждан от самообразования? – спросил он.

Приветливое выражение на лице Вирломи не изменилось.

– Почему для тебя все имеет отношение к политике?

– Было бы лучше, если бы остальные игнорировали политику, целиком и полностью оставив ее вам?

– Рэндалл, – сказала Вирломи. – Я попросила тебя прийти, но причина не касается твоей агитации среди неиндийских колонистов.

– И все же я пришел именно поэтому.

– У меня есть для тебя заманчивое предложение.

Ахиллес вынужден был признать: Вирломи не прекращала возиться с пряжей. Может, это один из непременных атрибутов индийской божественности?

– Собираетесь предложить мне еще какую-нибудь должность, чтобы укротить мое эго?

– Ты все время твердишь, что заперт на этой планете, что никогда и нигде больше не был, что вся твоя жизнь пройдет под властью индийцев и в окружении индийской культуры.

– Ваши шпионы верно передают мои слова.

Он ждал, что Вирломи возразит, и ее информаторы не шпионы, а обычные граждане, которые свободно посещают публичные собрания. Но, очевидно, она уже устала от этой темы не меньше, чем он сам. К тому же дело было явно срочное.

– Межзвездный корабль прилетает сюда примерно через месяц, – сказала Вирломи. – Он летит от колонии Шекспир, везет нам некоторые гибриды и генно-модифицированные организмы, которые пополнят наши агрономические ресурсы. Очень важный визит.

– Я не фермер, – заметил Ахиллес.

– Корабль прилетает не навсегда. Они выгрузятся, а потом улетят.

Теперь Ахиллес понял, что она ему предлагает. Если это действительно предложение, а не изгнание.

– Улетят куда? – спросил он.

– Меня заверили, что пилот возвращает корабль на Землю – точнее, близко к Земле, – чтобы образцы с Шекспира вместе с нашими скудными подношениями могли быть изучены, размножены, исследованы и переданы всем колониям. Кое-что даже может культивироваться на самой Земле, потому что у культур высокая урожайность и хорошая климатическая адаптивность.

– Они собираются назвать один из видов вашим именем? – спросил Ахиллес.

– Я даю тебе шанс отправиться в огромный мир, увидеть все своими глазами. В данный момент индийцы составляют лишь четверть населения земного шара, и есть множество мест, где ты вряд ли когда-нибудь увидишь хоть одного индийца.

– У меня нет претензий к индийцам, – вежливо сказал Ахиллес.

– О?

– Я не люблю авторитарный режим, самодовольно прикидывающийся демократией.

– Индийцы здесь в большинстве. По определению это демократично, даже если самодовольно, – сказала Вирломи.

– На Земле установилась жестокая диктатура.

– Землей управляет избранный Конгресс, председательствует над которым избранный Гегемон.

– Гегемония взросла на убийстве…

– …человека, которого ты ошибочно считаешь своим отцом, – сказала Вирломи.

Эта фраза сразила Ахиллеса, словно удар кувалдой. Всю свою жизнь они с матерью держали его происхождение в тайне, точно так же, как никто ни разу не слышал его истинного имени – Ахиллес. Рэндалл то да Рэндалл сё, и лишь в минуты нежной уединенности мать называла его Ахиллесом. Самого себя он называл этим именем лишь мысленно.

Но Вирломи знала. Откуда?

– Я видела, как твой якобы отец хладнокровно убивает детей, – промолвила Вирломи. – Он убил моего хорошего друга. Без всякого на то повода.

– Это ложь, – сказал Ахиллес.

– Вот как? У тебя есть свидетель, который может оспорить мои слова?

– Повод был. Он пытался объединить планету и установить мир.

– Он был психом, который убивал всех, кто когда-либо ему помог – или видел его слабость.

– Не всех, – возразил Ахиллес. – Вам он позволил жить.

– Я ему не помогала. Я ему не мешала. Оставалась невидимой, пока не смогла от него сбежать. Затем я стала сражаться за освобождение своей страны от жестокого угнетения, которому он нас подверг.

– Ахиллес Фландре пытался восстановить мир во всем мире, а ты вновь ввергла в войну страну, которую он усмирил.

– Но ты без проблем веришь сказке о том, что он твой отец.

– Думаю, моя мать знает об этом больше, чем кто-либо.

– Она знает лишь то, что ей сказали. Потому что она суррогатная мать – генетически она не твоя. Ей имплантировали эмбрион. Ей солгали. Она передала эту ложь тебе. Ты не кто иной, как еще одна похищенная Ахиллесом жертва. И ты до сих пор находишься у него в плену. Ты его последняя и самая жалкая жертва.

Рука Ахиллеса взлетела в воздух прежде, чем он мог задуматься. Удар был несильным – не таким сильным, каким мог быть, принимая во внимание габариты Ахиллеса.

– На меня напали, – негромко произнесла Вирломи.

Двое ее «друзей» вошли в хижину и взяли Ахиллеса под руки.

– Я обвиняю Рэндалла Фирса в нападении на губернатора. Рэндалл, признаете ли вы, что ударили меня?

– Что за абсурдная ложь, – сказал Ахиллес.

– Так и думала, что вы это скажете. Три видеозаписи с разных углов окажутся достаточной уликой для обвинения в нападении. Рэндалл, когда вам будут выносить приговор, я буду рекомендовать изгнание в качестве меры наказания. На Землю – это место, которое для вас, наверное, предпочтительнее Ганга. Ваша мать сможет лететь с вами или нет, как сама решит.