Олег Никитин - Живые консоли Страница 72

33

Можно предположить, что вставшие с четверенек австралопитеки, подобно животным, находились еще во власти эмоций и постоянно меняющихся чувственных впечатлений.

Монтаж занял практически весь день. И даже без интерактивности производил очень приятное впечатление: сильные положительные эмоции «актеров» с лихвой перекрывали недостаток – да что там, полное отсутствие! – мастерства, с которым они «разыгрывали» свои сценки.

Тима был обрадован серьезным отношением Дрима к своей части работы. По правде говоря, большая часть развлечений, которым предавались пожилые граждане, была ему совершенно чужда. Вот, например, какое удовольствие можно получить от рыцарского турнира, когда от тебя требуется, восседая на велосипеде, как можно скорее проткнуть соперника шпагой или копьем? Ведь скорейший способ покончить с сетевым противником (в любой игре) – всадить ему пулю в череп или разорвать гранатой. Не считая, конечно, разных экзотических способов вроде напалма, файрболов и бензопилы.

Ближе к вечеру трехминутная инсталляционная лента была готова.

Гамов с удовлетворением покрутил в пальцах сжатую до размеров пули информацию и примерил ее для помещения в специальную ячейку консоли. Обычно та редко применялась – пользователи не морочили себе мозги ручной инсталляцией, а доверяли личной программе.

– Может, увеличить размер приемника хотя бы раза в четыре? – пробормотал он. – А то из пальцев выскальзывает.

– Или в пять, – выступил Дрим. Кажется, он все еще был обижен тем обстоятельством, что его не пригласили для участия в групповом половом акте и прочих молодежных развлечениях. Во время просмотра экспрессивной (впрочем, вполне традиционно исполненной, лишенной и намека на модификацию образов) сексуальной сцены он нахохлился и лишь изредка цедил сквозь зубы краткие слова. «Оттаял» он только к окончанию монтажа.

– Отложим испытание до завтра? – спросила Вероника.

– Естественно, – удивился Гамов. – Куда мы без пристрастной публики?

Тень покойного Лупова все еще назойливо витала над великим изобретением.

34

На этот раз, помимо прежнего набора экспертов, в кабинете главы лаборатории собралась даже часть корпоративной верхушки (в лице Кайла). Или Дюгем пришел самостоятельно, не подчиняясь просьбе совета директоров? Вероника не успела поинтересоваться у него, поскольку на частные вопросы у нее не было ни одной свободной минуты. Да и какая разница? Значит, он волнуется за подругу, и у нее, помимо закономерной тревоги, в груди шевельнулась и благодарная теплота.

«Как он посмотрит на участие в съемках Васила?» – подумал Тима и внутренне рассмеялся. Планировалась одновременная демонстрация клипа на большой экран, чтобы особые эксперты могли провести анализ нравственной и юридической чистоты видеоряда.

«Я тысячи раз смотрела интерактивные постановки, – твердила себе Вероника. Она уселась напротив Гномма и обвела взглядом напряженные лица нейрохимиков. Из них только Рибосома Рейнская пристально смотрела на нее. Вопреки ожиданиям, ее лицевые мышцы не сложились в злорадную гримасу, а изображали добродушное любопытство. – Разве простая стимуляция таламуса может повредить мне?»

Тима раз десять тщательно проверил свою процедуру и даже отдал ее Рейнской на независимую экспертизу, но никаких ошибок в программе инсталляции не обнаружилось. Все должно было произойти согласно задуманному. И все же он волновался: но разве могло быть иначе после нелепого происшествия с Бенедиктом? Оставалось только верить, что от положительных эмоций еще никто не умирал.

Пробную инсталляцию было решено провести без предварительного тестирования пользователя. Какой в нем будет смысл, если видеоряд сработает так, как нужно? Пусть подопытная – не тридцатипятилетняя женщина и вряд ли оценит прелесть дождливой лунной ночи, но ведь не настолько же меняется мировосприятие человека с возрастом, чтобы отцы и дети вовсе переставали понимать друг друга?

– Все готово для опыта? – обратился Норберт в пустоту и глянул на часы.

– Абсолютно, – важно произнес изобретатель.

Он кивнул Веронике, она кивнула ему в ответ и натянуто – или это только казалось? – улыбнулась. Оформленная в виде консоли массивная программа (имитатор реального шлема) сверкнула бугорком-насадкой, в центре которого пасмурно темнело отверстие – приемник видеозаписи. Как ни старалась Вероника подавить волнение, оно вырвалось легким дрожанием ладоней, когда она нахлобучивала консоль на голову. Лицо испытательницы почти полностью скрылось за передней перегородкой. Демонстрируя легкость инсталляции, девушка самостоятельно вставила кассету в приемник, и с этого момента внимание собравшихся переключилось на экранное действо.

Но не всех – Тима уже наизусть знал сценарий, а потому напряженно наблюдал за Вороникой. На его левой ладони лежала клавиша «Е«(спроектированная им накануне), которую он собирался вдавить при первых признаках опасного развития ситуации. И правда, был один момент, когда губы Вероники скривились словно от болезненного спазма. Но вскоре они разгладились. За пару секунд тревоги Тима успел посетовать на контракт, который обязал сценаристку самостоятельно испытать оптимистичный клип.

– Почему бы не инсталлировать консоль биону? – спросила она вчера. – Я понимаю, конечно, что у них совершенно другая организация психики, и вообще главная радость в жизни – послужить человеку, но вреда-то ведь не было бы?

– Боишься? – ухмыльнулся Дрим.

Тима, увлеченный шлифовкой кассетоприемника, не сразу воспринял вопрос, а потом возвращаться к нему не имело смысла.

Три минуты истекли, и Гамов с облегчением помассировал затекшую в неподвижности ладонь. Дрим – все это время он стоял позади Вероники – шагнул к ней и приложил руки к шее девушки, чтобы зафиксировать наличие пульса. Впрочем, в этом не было особой необходимости: при малейшем нарушении жизненных функций организма сервер корпорации тотчас задействовал бы реанимационную процедуру.

Жест лаборанта выглядел как-то особенно человечно, словно он был способен компенсировать жесткость условия (самостоятельная проверка клипа), поставленного «Консолями».

Вероника, плавно подняв руки, медленно сняла шлем, но понять что-либо по ее расслабленному лицу было невозможно. Глаза ее словно потеряли фокусировку и созерцали нечто далеко за пределами кабинета Гномма.

– Скажите что-нибудь, госпожа Турчанова, – встревожился Норберт. – Вам дурно?