Пол Андерсон - Обитель мрака Страница 73

Над головой, в сиянии светила, сражались истребители. Снизу они казались яркими искорками, такими же нереальными, как звезды. А реальность складывалась из тверди под ногами, пота, тяжелого дыхания, сознания вполне возможной скорой смерти и мысли о том, что повернуть назад уже нельзя. Справа от бегущих текла река Паломино, ее бурые воды журчали, а дальний берег взбегал вверх зеленым склоном, по которому были разбросаны редкие виллы и окутанные золотистым цветом деревья осенника. Слева плотными рядами стояли старые дома, заброшенные, со слепыми окнами. Впереди вздымался холм, крутой склон с террасами, садами и дорожками под сенью серой громады Старой Крепости. За ней возносились к небу решетчатая конструкция Сигнальной Станции и пастельный контур Новой Крепости. С востока доносились выстрелы.

— Тебя трясет, — сказала Чи Эдзелу.

— Сегодня мне предстоит снова заставить себя убивать, — ответил одинит.

Джон Фолкейн ускорил шаг и догнал их. Как и остальные люди, он был грязным, небритым, усталым, в поношенной одежде, единственным воинским отличием служила голубая полковничья ленточка на левом предплечье с пришитой к ней полковничьей эмблемой, вырезанной из листового металла. Он указал рукой куда-то вперед и сказал:

— Нам надо свернуть вон на ту тропу. Она приведет нас к роще миллионолистника, где можно укрыться.

— Хорошо, — ответил Эдзел и повернул в указанном направлении.

Вокруг засвистели пули, в ответ затрещали выстрелы повстанцев. Какой-то рядовой вскрикнул, схватился за живот и упал на колени. Его друзья-партизаны рассыпались и, пригнувшись, продолжали зигзагами продвигаться вперед, как их учила Чи. Несколько человек распластались ничком и открыли ответный огонь, потом торопливо возобновили наступление.

Когда они достигли рощицы, обстрел усилился; пули жужжали, срывая листву, глухо ударяясь о деревья, иногда впиваясь в плоть. Энергетические лучи били со стен Старой Крепости и бились в ее стены, сопровождаемые раскатами грома и едким дымом. Эдзел перебегал между группами повстанцев, успокаивая своих людей, развертывая их в боевой строй. Шальная пуля почти на излете угодила в него и срикошетила от панциря. Чи пригнулась пониже, превратившись в совсем маленькую мишень, и не вела огня, предпочитая не тратить зря боеприпасов: расстояние было слишком велико.

— Неприятель сосредоточился в том каменном здании, — сказал Эдзел. — Наша первоочередная задача — обезвредить его.

— Уничтожить, ты хочешь сказать? — спросил Джон Фолкейн. — О Боже милосердный, нет. Там архивы, летописи — половина всей нашей истории.

— И все ваше будущее, — отрезала Чи.

Артиллерия заняла позицию и открыла огонь. Взревели пушки, зашипели ракеты, затрещали взрывы, поднимая клубы дыма и фонтаны обломков. Старая Крепость медленно рухнула, и вскоре из-под развалин выбрался мерсеец с белым флагом.

— Киттредж, пусть ваш отряд займет это место, — сказал Эдзел. — Все остальные — к Новой Крепости. — Он вскинул оружие и бросился в атаку. Люди с боевым кличем последовали за ним. — «Namu Amida Butsu»,[23] — шептал дракон.

— Й-эх! — закричала Чи, и ее ружье принялось изрыгать огонь, сметая баррикаду, защищавшую главную дверь. В ответ затрещал пулемет. Эдзел споткнулся. Чи высунула ствол из-за его правого бока, прицелилась и выстрелила по огневой точке. Поднялись фонтаны огня. Охваченный пламенем человек с безумными криками метнулся через баррикаду, рухнул на землю и задрыгал ногами, будто перевернутый на спину пылающий жук. Эдзел пришел в себя и снова тяжело затопал вперед.

Наконец он добрался до примитивного укрепления. Бревна, столы, мешки с песком, камни разлетались прочь под ударами его копыт. Перегнувшись через баррикаду, он разил врагов лучеметом, размахивая им, как дубинкой. Сидевшая у него на спине Чи посылала тонкие, точно нацеленные лучи. Оставшиеся в живых защитники дрогнули и обратились в бегство.

Эдзел бросился за ними по гулким коридорам. Из комнаты откуда-то сбоку выскочил взвод солдат, и дракон опрокинул их ударом хвоста.

— Вперед, сынки! — крикнул Джон Фолкейн своим соратникам. — Или он один добудет нам победу?

Повстанцы хлынули в крепость, будто приливная волна. Тут и там вспыхивали ожесточенные стычки. У ротонды нападавшим пришлось отступить. Здесь все подходы были забаррикадированы, за укрытиями плечом к плечу сидели люди и вели огонь. Это были гермесцы Стрэнга. После атаки залы были сплошь усеяны мертвыми телами, а раненые молили о помощи, которую никто не мог оказать.

Эдзел и Чи собрали своих офицеров в бывшем зале Совета. Панцирь одинита был заляпан кровью, которая стекала между чешуйками и капала на пол; бока его потемнели от ожогов, голову покрыл налет черной копоти.

— Полагаю, мы должны предложить им амнистию, если они сложат оружие, — сказал Эдзел.

— Муж моей сестры сгинул в их тюрьме, и один Бог знает, как он умер! — яростно вскричал Джон Фолкейн. — Никогда!

— Кроме того, — добавила Чи, — если я достаточно верно оцениваю людей, после войны вам и без них будет хватать политических авантюристов.

Наконец все пришли к согласию.

— Ну что ж, — проговорил Эдзел, — хорошо. Но я отказываюсь снова посылать в бой пехотинцев без всякой поддержки. Кроме того, если мы уничтожим здание ударом извне, как поступили со Старой Крепостью, то израсходуем боеприпасы, которые понадобятся нам в нижнем городе. Я уж не говорю о том, что погибнут наши раненые. Есть какие-нибудь предложения?

Чи встрепенулась в своем седле.

— Да, — сказала она.

Неприятель занимал галереи под куполом, но крыша не охранялась. Чи вскарабкалась на купол и заложила там мину направленного действия, которая проделала в крыше пробоину. Вскочив на край пролома, Чи направила внутрь струю пламени. Солдатам в серой униформе пришлось покинуть свои брустверы в поисках укрытия. Эдзел повел своих в атаку, и завязалась рукопашная.

Одинит отыскал Бенони Стрэнга. Тот умирал от пулевого ранения в живот. Эдзел узнал его по фотографиям и склонился над Стрэнгом, чтобы, если удастся, как-то облегчить его страдания. Он подхватил человека своими громадными ручищами; Стрэнг устремил к небу мутный взгляд и, задыхаясь, выдавил:

— Слушай. Скажи им. Почему бы тебе не сказать им? Ты не человек, для тебя это ничего не значит. Я все это затеял. С самого начала. Ради блага Гермеса, только ради блага Гермеса. Чтобы настали новые времена на этой планете, которую я так люблю. Скажи им. Не давай забывать. Настанут новые дни.

В космосе вблизи родной планеты герцогский флот тоже одержал победу, потому что имел значительную поддержку от независимых купцов, а Бабуру пришлось отозвать изрядную долю своих сил с Гермеса и отправить к Могулу. Это случилось, когда «Семерка» мало-помалу отказалась от своих союзнических обязанностей и беспорядочно отступила с театра военных действий.