Вернор Виндж - Брошенные в реальном времени Страница 76

Вил поморщился. Дочь похожа на отца. А ведь у него даже нет той причины, которая заставила Энни досмотреть фильм до конца, — он знает, чем завершилась история.

В последние годы над Мартой начали сгущаться тучи. Она закончила свое самое главное строительство — знак, который должны были заметить орбитальные станции слежения. Просто поразительный по своей изощренности план: Марта отправилась туда, где росло несколько одиноких палисандровых деревьев, собрала всех пауков, каких только смогла найти на паутине, и унесла их с собой. К этому времени она уже поняла суть отношений между паутиной, деревьями и пауками. Марта оставила пауков и семена в десяти тщательно выбранных местах вдоль линии, идущей от центра остекленевшей зоны. Возле каждого такого места протекал крошечный ручеек; Марте пришлось пробить твердую поверхность, чтобы добраться до настоящей почвы. В течение следующих тридцати лет делом занимались пауки и саженцы палисандровых деревьев. Они росли вдоль ручейков, но были совсем не похожи на обычные растения. Пауки увидели издалека паутину своих братьев, и на дорожке между лесами было рассыпано тысячи семян.

В конце концов Марта получила золотую с серебром стрелу, которая в конечном итоге и привлекла внимание одной из орбитальных станций. Но деревья росли, и вместе с ними возникли новые проблемы. Корни пробили верхний твердый слой почвы, в результате чего образовалась большая земельная насыпь. Палисандровые деревья и пауки всегда до последнего защищают свою территорию, однако это удается им не каждый раз — особенно если посадки недостаточно густые. По краям палисандровой рощи выросли другие растения. А вместе с растениями пришли травоядные.

Жучки добавили мне работы, Леля. Теперь я даже не могу выращивать некоторые любимые фрукты.

Если бы это произошло через десять или двадцать лет после того, как Марту оставили в реальном времени, она испытала бы явные неудобства. Теперь же, когда прошло уже тридцать пять лет, у Марты начали возникать проблемы со здоровьем. Она постепенно проигрывала войну с ворами-кроликами.

Где-то на другом берегу моря под пирамидой из камней спрятаны записи, в которых содержатся самые настоящие глупости. Помнишь, я предполагала, что человек без посторонней помощи способен прожить век? Тогда я написала что-то относительно своей консервативности и предположила, что смогу продержаться семьдесят пять лет. Смешно.

Нога моя так и не стала лучше, Леля. Теперь я передвигаюсь с костылем, и не очень быстро. Почти постоянно ноют суставы. Забавно, как влияет плохое самочувствие на настроение. Трудно представить, что когда-то я собиралась пешком дойти до Канады. Или что пятнадцать лет назад я довольно регулярно выбиралась из лагеря и уходила на большие расстояния. Сейчас, Леля, мне совсем не просто даже спуститься к озеру. Я не делала этого уже несколько недель. Может быть, никогда больше и не соберусь. У меня есть бочка для дождевой воды.., а рыболовы с удовольствием ходят в гости. Да и вообще, мне больше не нравится смотреть на свое отражение в воде. И я больше не рисую автопортретов, Леля.

Наверное, так было в те времена, когда люди не имели приличной медицинской помощи? Несбывшиеся мечты, горизонты, которые всегда сужаются… Нужно немалое мужество, чтобы продолжать жить и делать то, что они делали.

Прошло два года.

Сегодня произошло нечто ужасное. Возле озера разбили свой лагерь дикие собаки. Они очень похожи на тех, что я видела возле рудников, только покрупнее. Довольно симпатичные, напоминают больших щенков с заостренными ушками. Я бы их с удовольствием убила. Совсем не характерная для меня мысль, согласна, но они прогнали рыболовов от моего домика. И растерзали Льюи. Я рассчиталась с парочкой этих убийц при помощи алмазной пики. С тех пор они меня опасаются. Теперь каждый раз, выходя из дома, я беру с собой нож и пику.

Последний год Марта провела внутри хижины. Ее сад заполонили сорняки. Там еще росли овощи и съедобные корни, но они были разбросаны по большой территории; у Марты не хватало сил, чтобы их собрать. С каждым днем дикие собаки становились смелее; теперь они подходили совсем близко, некоторые даже осмеливались нападать на Марту. Она все еще успевала отбиваться, но рано или поздно это должно было кончиться. Она плохо питалась. И поэтому ей становилось все труднее добывать пищу…

Вил пропустил несколько страниц и заглянул в конец. Это был комментарий Елены: Марта не хотела, чтобы последнюю страницу кто-нибудь прочитал; запись была стерта, а потом восстановлена. «Вы сказали, что откажетесь расследовать убийство, если не увидите всего, Бриерсон. Ну так вот, читайте. Черт вас побери». Вилу показалось, что он слышит, с какой горечью Елена произнесла эти слова. Он посмотрел на страницу.

О Господи, Елена, помоги мне. Если ты когда-нибудь меня любила, спаси меня сейчас. Я умираю, умираю. Я не хочу умирать. О, пожалуйста, пожалуйста, пожалу…

Вил пролистал страницы и снова посмотрел на знакомый почерк Марты. Буквы были выписаны еще более аккуратно, чем раньше. Он представил себе, как она сидит в темной хижине и старательно стирает слова отчаяния, а потом переписывает их заново, холодно и бесстрастно. Он вытер лицо и постарался не дышать, потому что знал: стоит ему сделать глубокий вздох, и он заплачет. Он прочитал последнюю запись, сделанную Мартой.

Дорогая Леля, я думаю, пришел конец оптимизму, по крайней мере в местных масштабах. Я сижу в своей хижине вот уже десять дней. В бочке есть вода, но запасы пищи кончились. Проклятые собаки; если бы не они, я смогла бы продержаться еще двадцать лет. В последний раз, когда я вышла из хижины, они довольно сильно меня потрепали. В какой-то момент я даже хотела устроить грандиозное сражение, чтобы они попробовали моей алмазной пики. Но потом передумала; на той неделе я видела, как они напали на пасущееся неподалеку животное. Оно было крупнее меня, а его рог показался мне не хуже пики. Я не видела всего, только то, что происходило непосредственно перед моими окнами, но… Сначала мне показалось, что они играют. Собаки подталкивали животное, легонько его покусывали, заставляли бегать по поляне. А потом я заметила кровь. Наконец, животное ослабело, споткнулось…

Я никогда не обращала внимания, когда собаки нападали на мелких животных… Так вот, они специально не убивают свою добычу.

Просто съедают ее заживо, обычно начиная с внутренностей. Животное было довольно большим; оно умирало долго.

Я остаюсь в хижине. «Пока ты меня не спасешь» — так я себе говорю. Но по правде говоря, я уже не рассчитываю на спасение. Если контрольные проверки должны происходить каждые несколько десятилетий (в лучшем случае), вряд ли следующая выпадет на ближайшие несколько дней.