Алексей Калугин - Патруль вызывали? (сборник) Страница 76

– Все готовы?

– Да, – коротко кивнул Тротт.

– Да, – повторил следом за ним Ку Ши.

– Порядок, командир, – ответил Кромов.

– Я еще успею сбегать в туалет? – выдал дежурную шутку Пасти.

– Джеймс… – негромко произнес Морин.

У Кромова сразу же возникло недоброе предчувствие. Обращенный на него взгляд командира был почти осязаемым, похожим на тяжелый, пронзающий насквозь взор ясновидящего, способный проникнуть в такие глубины подсознания, о которых не подозревает даже сам испытуемый.

– Да, командир? – несмотря на все старания, голос Кромова едва заметно дрогнул.

– Джеймс, – Морин вновь обратился к бортинженеру по имени, – я не хочу показаться не в меру придирчивым, но все же должен спросить: ты уверен в том, что на этот раз движок не подведет?

Кромов облегченно перевел дух:

– Видишь ли, Петя, если бы при последнем техосмотре нам поставили новый движок, то я бы с уверенностью ответил на твой вопрос, в том смысле, что, мол, никаких проблем, командир! Но сейчас я могу сказать только то, что «Гала» постарается сделать все, что в его силах, а я ему верю.

– Тебя успокоил такой ответ? – покосившись на командира, спросил Пасти.

– Лучше, чем ничего, – ответил Морин и совершенно неожиданно для всех улыбнулся. – Начали!

Тротт положил указательный палец на тумблер, по команде которого автопилот, удерживающий «Гала-4» вне зоны досягаемости «Паутины», должен был переключиться на исполнение команд, поступающих от игры, находящейся в руках Кромова.

– Готов, Джеймс? – негромко спросил Тротт.

Бортинженер быстро облизнул языком внезапно сделавшиеся невыносимо сухими губы и коротко кивнул.

– Откати шарик к противоположному от ворот участку поля, – велел Тротт.

Кромов слегка наклонил игровое поле на себя:

– Готово.

– Итак, твоя задача заключается в том, чтобы с первой попытки закатить мяч в ворота противника. Когда мяч окажется в лунке ворот, это будет означать, что мы прошли «Паутину» и находимся в верхних слоях атмосферы Офр-3 – вне зоны поражения боевых спутников. После этого ты должен удерживать шарик в лунке до тех пор, пока я не переключусь на ручное управление. Ясно?

Кромов снова кивнул, не отрывая взгляда от игрового поля.

– И что бы ни происходило вокруг, – продолжал свое напутствие Тротт, – даже если стены отсека заполыхают огнем, все твое внимание должно быть сосредоточено только на игре. Если шарик провалится в одно из отверстий игрового поля, нас тотчас же возьмут на прицел. Что произойдет потом, зависит от того, какую установку задал «Паутине» перед запуском генерал Хайсум. Но даже в самом лучшем случае мы рухнем на поверхность планеты.

– Ты превосходно обрисовал ситуацию, в которой мы можем оказаться в ближайшие пару минут, Эрик, – язвительно поблагодарил пилота Пасти. – Когда же мы наконец сможем воочию убедиться в том, что все произойдет именно так, как ты предсказываешь?

Тротт не удостоил штурмана даже взглядом.

– Постарайся вести шарик ровно. – Он по-прежнему обращался только к Кромову. – Рывки шарика из стороны в сторону приведут к резким поворотам и внезапным толчкам, которые будут мешать тебе контролировать корабль.

На этот раз вместо того, чтобы снова кивнуть, Кромов поднял глаза на Тротта.

– Я все понял, Эрик, – с удивительной для него мягкостью и тактичностью произнес бортинженер. – Если ты начнешь повторять свои указания по пятому разу, у меня, честное слово, нервы не выдержат. И тогда я либо наору на тебя, либо выброшу эту чертову игрушку в утилизатор.

Тротт быстро сделал успокаивающий жест рукой и посмотрел на Морина, спрашивая командира взглядом, не желает ли он сказать что-нибудь перед началом операции.

– Вот только не нужно никаких торжественных речей! – протестующе вскинул руки Пасти. – Давайте сначала долетим до генерала Хайсума, а тогда уж будем поздравлять друг друга!

– Согласен, – не стал спорить Морин.

– Готов? – Тротт посмотрел на Кромова.

– Да, – ответил тот.

– На счет «три» начинаешь вести мяч к воротам. Раз, два… Три!

Со счетом «три» Тротт перекинул тумблер на пульте управления.

Корабль качнулся из стороны в сторону. Затем дернулся вперед и вновь принялся раскачиваться, как маятник.

– Что за черт?! – растерянно посмотрел на пилота Морин.

– Все в порядке, – успокоил командира и остальных членов экипажа Тротт. – Дайте Джеймсу возможность сосредоточиться на игре.

А Кромов в это время просто катал шарик вдоль дальнего от ворот борта игрового поля, ему не хватало решимости двинуться вперед через центр, усеянный отверстиями, казавшимися теперь непомерно огромными.

– Джеймс, – негромко окликнул Кромова Ку Ши. – Тактика, которую ты пытаешься использовать, вряд ли принесет нам успех. Чем быстрее ты закатишь мяч в ворота, тем больше у нас шансов пройти «Паутину» невредимыми.

Кромов стиснул зубы и осторожно наклонил игровое поле в сторону ворот. Шарик покатился вперед и сразу же едва не угодил в первое встретившееся на пути отверстие. Чтобы избежать опасности, Кромов резко наклонил игру влево. Шарик ударился о борт и снова отскочил к центру поля.

Одновременно с этим корабль сначала рванулся влево, а затем, вздрогнув всем корпусом, резко развернулся на девяносто градусов.

Морин и Пасти переглянулись.

– По крайней мере, теперь мы знаем, что эта штука работает, – едва слышно произнес штурман.

На лице Морина появилась вымученная улыбка.

– Спокойно, «Галочка», – процедил сквозь зубы Кромов, пытаясь удержать шарик на месте.

Ему это удалось, но в опасной близости от трех составленных в треугольник отверстий. Кромов погнал шарик к правому борту, обошел коварный треугольник стороной и снова выкатил шарик на центр поля.

Почувствовав уверенность, он начал действовать быстрее, и это едва не привело к трагедии. Легко обойдя еще пару отверстий, шарик чуть не соскользнул в третье. Чтобы избежать падения, Кромов резко наклонил игровую плошадку на себя. И в тот же самый момент все почувствовали, как корабль начал заваливаться носом вниз. Пытаясь выправить положение, Кромов дернул игру в сторону. Продолжая падать на нос, корабль завалился на левый борт и завертелся подобно волчку.

То, что испытал каждый из патрульных в те мгновения, когда пол и потолок командного отсека несколько раз поменялись местами, останется тайной, которой вряд ли кто захочет поделиться с товарищами, даже после изрядной доли выпитого. Одинаковое внешнее воздействие на органы чувств спровоцировало у каждого из них возникновение потоков мыслей, по большей части совершенно бессвязных и направленных в диаметрально противоположные стороны. Кто-то успел подумать о делах, которые остались незавершенными, кто-то пожалел о бесцельно потраченном времени, кто-то начал быстро перечислять в уме всех своих многочисленных родственников, пытаясь успеть мысленно попрощаться с каждым в отдельности, а кто-то пытался вспомнить ругательство, которое непременно должно было прозвучать в данный момент, но почему-то все время ускальзывало из памяти, подобно удивительно верткой сальной назаретской змее.