Вероятности. Наваждение. Часть вторая - Андрей Владимирович Панов Страница 8

– Снять устройство можем только мы. А мочить его не запрещается: оно водонепроницаемое и ударопрочное.

– Ясно.

Теперь перед Олегом раскрылись центральные двустворчатые двери, на секунду ослепив ярким августовским солнцем.

Небольшая гравийная площадка перед зданием, слева – ворота в заборе, дальше – овощехранилища и другие постройки. Прямо напротив здания, простираясь далеко вправо, начинались поля различных видов капусты, кабачков, зелени и других овощей. На грядках трудились рабочие в таких же серых комбинезонах.

Охранник провёл Олега мимо овощехранилищ, конюшни, мастерской и склада и остановился у двух длинных одноэтажных построек. Ещё дальше за ними возвышалось двухэтажное строение с куполом, отдалённо напоминающее церковь.

– Эти два дома – бараки… то есть общежития. Там – клуб. Твой барак – первый, – Олег заметил, что охранник вдруг перешёл на «ты». – Заходи и выбирай незанятую койку. Сортир – налево от входа, душ – направо. Остальное тебе объяснит старший по бараку. Сейчас его пришлю. Жди внутри.

Охранник развернулся и пошёл обратно, что-то сообщая по рации, а Олег вошёл в здание. При слове «барак» он уже представил, как должно выглядеть помещение, и не ошибся – длинный зал без перегородок и несколько рядов двухъярусных кроватей. Из узких грязных окон под потолком пробивался свет, тускло освещая барак, в воздухе висела пыль. Было довольно жарко. Олег активировал вентиляцию комбинезона и двинулся вглубь помещения. У большинства кроватей стояли лёгкие сандалии, обозначая, что место уже занято. Где-то ближе к середине барака Олег отыскал свободную нижнюю кровать и, раскатав матрас, с облегчением лёг.

«А не так-то всё и плохо тут, – подумал он. – Жить вроде можно».

– Самойлов! – раздался крик со стороны входа.

Олег встал и, махнув рукой, пошёл навстречу жилистому мужчине лет пятидесяти. Тот приветственно протянул руку:

– Тимофей Михалыч Житников, старший по бараку.

– Валентин Дмитриевич Самойлов. Можно звать Валей.

– А меня Михалычем, – улыбнулся старший, подошёл к шкафу у входа и вынул оттуда сандалии, полотенце, сменное бельё, мыло и зубную щётку с пастой. – Это тебе. Положи в свою тумбочку. Нары уже выбрал?

– Почему нары? Вроде ничего так кровати.

– В тюрьме могут быть только нары… Ну да ладно. Сам потом поймёшь. Так выбрал?

– Да.

– Отнеси вещи и выходи – в поле пойдём.

Через минуту они уже шли между грядок. Вязкий жаркий воздух обжигал. Над головами то и дело пролетали дроны наблюдения.

– Сегодня будешь с капусты гусениц собирать, – говорил Михалыч. – Вот тебе прорезиненные перчатки: находишь гусеницу и давишь. Работаем мы с семи утра до девяти вечера. С двух до трёх перерыв. В полночь отбой, в пять подъём. В этот промежуток времени выходить из барака нельзя. Питание в столовых три раза в день. У нас их несколько на территории. Наша – у клуба. На том конце тоже бараки есть со своей столовой. На обед можно ходить в любую – в зависимости от того, к какой ближе ты работаешь. Вечером и утром только в свою. Всё понятно?

– Да что ж тут непонятного?

– Тогда давай работай. Будут вопросы – вечером обговорим.

Оставшиеся до конца рабочего дня четыре с лишним часа Олег провёл, наклонившись над капустными грядками. Время от времени он распрямлял спину и поднимал лицо к небу, надеясь именно в этот момент попасть в объектив высотного военного беспилотника, тем самым сообщая Денису, что с ним всё в порядке.

Наконец коммуникатор на руке объявил, что пришла пора отдыхать, и Олег вместе с другими работниками поплёлся к баракам. Там он принял душ, переоделся и постирал нижнее бельё. Потом отправился на ужин.

Автомат выдавал сосиски с макаронами. Олег взял свою порцию в металлической миске и занял свободное место за длинным столом. Он проголодался, и поэтому еда из миски исчезла стремительно.

– Новенький? – спросил сидящий рядом крупный небритый мужик лет сорока.

– Сегодня приехал.

– Ну и как?

– Не знаю пока. Тяжело с непривычки.

– Ха! – усмехнулся мужик. – То ли ещё будет! Меня, кстати, Жорой зовут.

– Валя, – представился Олег.

– Ну что, Валя, пойдём на воздух, раз похавал уже?

Они вышли наружу, и Жора плюхнулся в траву неподалёку от входа. Олег опустился рядом.

– Есть минут пятнадцать, – сообщил Жора. – Потом в клуб идти – на чистку мозгов.

– Это как?

– Голографический долбохрен будет расхаживать по залу и парить мозги рассказами о том, какая мы тут дружная семья, как нам нужно ещё лучше работать и тому подобное.

– И часто так?

– Да каждый день!

– И что, нельзя не ходить?

– Нельзя. По этим браслетам отслеживают, где ты есть. Я б туда сроду не ходил, была б моя воля!

– А если не пойду?

– Рискни здоровьем! Браслетик-то у тебя на руке не зря висит, – Жора постучал пальцем по браслету Олега. – Током долбанёт – вприпрыжку побежишь.

– Браслет?! – Олег машинально попытался снять его с руки, но тот не сдвинулся и на миллиметр. – Они охренели что ли? Я на такое не подписывался!

– Договор читал? Нет? Там что-то такое о необходимых методах контроля и обеспечения безопасности. Всегда ж можно списать на то, что ты затеял бучу, и тебя пришлось усмирять, так ведь?

– Твою мать! – процедил Олег.

– Вот-вот. Так что делай, что положено… Эх, сейчас бы сигаретку… Три месяца уже без курева.

– Запрещают?

– Да, чтоб им провалиться! Ну, пойдём потихоньку – скоро начнётся цирк, едрить его!

После одиннадцати вечера, когда все собрались в бараке, Олег подошёл к Михалычу:

– Есть пара минут? Переговорить бы.

– Пойдём подышим, – ответил тот, поднимаясь с кровати.

Когда они отошли чуть поодаль от барака, Михалыч спросил:

– Ну, о чём разговор?

– Как здесь платят-то? Как обещали? Не задерживают?

– Тебе правду сказать?

– А как же?!

– Ну тогда расклад такой. Платят или нет – я не знаю. Говорят, что перечисляют на счёт, но никаких документов не дают. Так что хрен их знает. Да и не за чем нам здесь деньги – куда их тратить? А так на старость накопится – когда уже работать не смогу.

– А вдруг не платят?

– Тогда только в суд дорога… Да ну, – махнул Михалыч, – у них бы столько исков было, если б не платили. Платят, наверное.

– Не, я не согласен так работать. Буду требовать документы. Что это такое в самом деле!

– Ну попробуй, Валентин, попробуй. Такие акции хорошим не заканчиваются.

– В смысле?

– Разряд получишь – вот и вся недолга.

– Да что мы тут – рабы что ли?! Или заключённые?

– А я тебе днём и сказал – тюрьма тут, Валя, тюрьма…

– И чо, всем нравится?

– За всех не скажу, но таких много.

– Не понимаю…

– А что тут понимать, Валя? – положил Михалыч ладонь на плечо Олега. – Здесь все одинокие нищие люди без жилья, родни и друзей. Что нам там за забором светит-то? А на ферме – еда, кров, душ, медпомощь. Компания, например, все мои долги выплатила, когда я сюда пришёл. Что плохого-то? Ради этого и потерпеть можно.