Френсис Уилсон - Застава Страница 8

Среда, 23 апреля.

Время: 03.20

Было уже за полночь, когда Ворманн лег на жесткий походный матрас, расстеленный прямо на полу его комнаты. Он выбрал себе третий этаж башни, чтобы иметь круговой обзор поверх окаймляющих двор стен и в то же время тратить не слишком много сил на подъем. Первая комната служила кабинетом, а маленькая каморка позади нее отводилась под частное помещение. Два передних окна с толстыми деревянными ставнями, представляющие собой узкие прямоугольные отверстия без стекол, выходили на перевал и позволяли видеть все, что творится в деревне. А из задних окон он мог осматривать внутренний двор.

Сейчас все ставни были открыты. Ворманн выключил свет и задержался у передних окон. Вал окутывал легкий туман. Но как только солнце зашло, холодный воздух стал опускаться с горных вершин, смешиваясь с влажным теплом ущелья, и в результате в седловине перевала заструилась извилистая белая река из густого тумана. Луны не было, зато звезды высыпали в таком количестве, как это бывает только в горах. Он мог долго смотреть на них, пытаясь понять сумасшедшую картину Ван Гога "Звездная ночь". Тишину нарушал только рокот дизельных генераторов, временно установленных в дальнем углу двора. В остальном царил полный покой. Ворманн долго стоял у окна и отошел, лишь когда понял, что начинает дремать.

Но едва он лег на матрас, как сон куда-то сразу же улетучился. Мысли побежали во всех направлениях: сегодня холодно, но все-таки не настолько, чтобы зажигать камин... Да и дров пока нет... И летом, наверное, здесь будет не слишком жарко... Хотя с водой проблем нет - в подвале нашли цистерны, наполняемые прямо из подземного источника... Вот только вечные хлопоты с санитарией... И сколько еще придется здесь проторчать?.. Может быть, дать завтра солдатам отоспаться после трудного дня?.. А может, попросить Александру и его сыновей изготовить для них что-нибудь вроде коек, чтобы не спать на голых камнях?.. Особенно, если придется пробыть здесь до осени или зимы... Если война затянется...

Война... Сейчас она где-то немыслимо далеко, словно и нет ее вовсе. А если и есть. то где-нибудь на другой планете или во сне... Мысль о том, чтобы уйти в отставку, вновь вернулась к нему. Днем он не думал об атом, но теперь, в этой тихой густой темноте, когда он остался наедине с собой, эта мысль незаметно выползла из каких-то бездонных глубин, осторожно коснулась его сознания и заставила задуматься.

Сейчас об этом нечего и мечтать - пока страна ведет войну, а он сидит в этой горной пустыне по прихоти берлинских командиров-политиканов. Он знал, что у них на уме: вступай в партию, или мы не пустим тебя на фронт; вступай в партию, или изведем тебя поручениями вроде этого - будешь сторожевым псом в каких-нибудь богом забытых Трансильванских Альпах. Вступай в партию или подавай в отставку...

Может, после войны он и правда уйдет в отставку? Все-таки весной этого года исполнилось двадцать пять лет, как он в армии. А при нынешнем положении дел четверть века - порядочный срок. Как было бы хорошо каждый день проводить дома с Хельгой, заниматься с мальчиками, оттачивать свои способности в рисовании...

И все же... армия так долго была его домом, что он не мог уже так вот запросто заставить себя порвать с этим прошлым. К тому же в глубине души Ворманн верил, что немецкая армия переживет нацистов. А если быть честным до конца, то и желал этого всем своим сердцем. Только бы он сам смог продержаться...

Ворманн открыл глаза и уставился в темноту. Хотя противоположная стена сейчас пряталась в густой тени, он почти что видел кресты, вставленные в толщу плит. Он давно уже не был религиозен, но их присутствие все равно действовало успокаивающе.

И сразу же вспомнился инцидент в коридоре. Как он ни пытался, ему так и не удалось до конца стряхнуть с себя весь тот ужас, что охватил его при виде солдата - как же его фамилия? Кажется, Лютц... - который штыком пытался выдолбить крест из стены.

Лютц... Рядовой Лютц... С ним придется помучиться... Надо будет сказать завтра Остеру, чтобы приглядывал за ним...

И тут он начал проваливаться в сон, напоследок подумав о том, посетят ли его те кошмары, о которых рассказывал Александру.

Глава вторая

Застава.

Среда, 23 апреля.

Время: 03.40

Рядовой Ганс Лютц сел на корточки под тусклой дежурной лампочкой одинокая сутулая фигура на маленьком островке света в море сплошной темноты - и глубоко затянулся сигаретой, подперев спиной влажный камень подвальной стены замка. Он снял каску, и стали видны его жесткие светлые волосы над холодными водянистыми глазами и тонкой линией рта. Все тело противно ныло. Он страшно устал и хотел сейчас лишь одного - упасть на матрас и забыться глубоким сном. Если бы в подвале было хоть немного теплее, он задремал бы прямо здесь.

Но он не мог себе этого позволить. В семи ночных дежурствах подряд и так было мало радости, а что произойдет, если его вдобавок найдут еще спящим на посту, - одному Богу известно. А ведь Ворманн вполне может пройтись именно по этому коридору, специально чтобы проверить его. Поэтому засыпать нельзя.

Конечно, капитан засек его сегодня по чистой случайности, но все равно теперь следовало быть вдвойне осторожным.

Лютц не сводил глаз с этих странных крестов с той минуты, как они вошли во двор замка. И через час соблазн стал просто невыносимым, до того они были похожи на золото и серебро, как бы это ни казалось невероятным. Предстояло немедленно разобраться во всем. Кто же знал, что этим он наживет себе столько неприятностей?..

Зато он, по крайней мере, удовлетворил свое любопытство: это не золото и не серебро. Хотя такое открытие и не стоило семи нарядов вне очереди.

Лютц зябко потер руки возле тусклого огонька сигареты. Боже, как холодно! Гораздо холоднее, чем во дворе, где дежурят Отто и Эрнст. Но он сознательно выбрал это место, надеясь, что холод освежит его и стряхнет сон. По крайней мере, так он сказал сержанту, хотя на самом деле ему не терпелось продолжить свои изыскания.

После дневной неудачи Лютц совсем не отчаялся найти сокровища папы римского. Слишком уж много было указаний на то, что клад находится где-то здесь. И самый верный знак - это кресты. Конечно, они не были строгой канонической формы, но тем не менее это были именно кресты. И уж слишком сильно они походили на золото и серебро. А кроме того, ни одна из комнат не была обставлена мебелью. Это значит, что никто не собирался здесь жить. И все же замок поддерживался в идеальном порядке. Следовательно, какая-то организация непрерывно платит за это в течение вот уже нескольких веков. ВЕКОВ!.. А Лютц знал только одну организацию, которая могла себе такое позволить, - это католическая церковь.