Вячеслав Назаров - Дороги надежд Страница 8

Кларк без всякого энтузиазма потеребил бороду и ответил:

— Ладно, Дэвид. Мы, к сожалению, не роботы. Отдыхай. Но… В общем, если тебе что-либо придет в голову, захочется посчитать — «Сатурн» к твоим услугам. Вот тебе и ключ. Занимайся хоть ночью.

Губы Горинга чуть дрогнули. Он, судя по всему, родился под счастливой звездой. Удача сопутствует сильным! Кларк не ведает, что творит…

— Шеф, у меня что-то барахлит видеофон. Нельзя ли взять на базе новый? Или хотя бы экран…

— Ну что ты спрашиваешь, Дэвид? Конечно! Скажи Вилли, что я разрешил тебе брать с базы все, что заблагорассудится.

— Спасибо, шеф.

Горинг проводил Кларка до двери, придерживая за локоть, как больного, осторожно закрыл за ним тяжелые звуконепроницаемые створки и расхохотался.

Кэрол пришел через три дня. Он долго возился в передней, нарочито медленно снимая плащ и причесываясь. Но когда он вошел в комнату, даже его длинный нос сиял от плохо скрытого торжества.

— Ну и задали вы мне задачку, док. Клянусь «Сатурном», даже Кембриджский электроцентр выдал бы вам полный нуль. Заставить работать эту схему могла только нечистая сила, да и то если бы она была в хорошем настроении.

Кэрол расстелил на столе тщательно перечерченную схему и ткнул длинным пальцем с обломанным ногтем в правый угол.

— Вся загвоздка вот в этом блоке, док. Ваш знакомый слишком многого хочет от современных полупроводников. Они не могут работать в таком бешеном режиме. Первые же биения такой пульсации превращают их в простые железки. А железки, как известно, ничего не могут дать, кроме короткого замыкания.

Горинг стоял над схемой, упершись руками в стол, и нервно покусывал губы. Такой вариант никак не входил в его планы.

За эти три дня он заметно осунулся, и меланхоличная синева под глазами превратилась в фиолетовые круги.

— Выход есть, кажется. Здесь надо поставить не один, а целую цепь блоков. Я вот набросал здесь, посмотрите. Такая каскадная штуковина сможет проработать минут пять…

— Пять? А потом?

— А потом — КЗ, короткое замыкание, если не выключить…

— Не пойдет. Мне нужно хотя бы полчаса…

Дэвид осекся, поняв, что проговорился. Но Кэрол ничего не заметил. Его наивная душа витала в ином измерении, где не было добра и зла, а только хитросплетения сопротивлений, транзисторов, конденсаторов и трансформаторов. Горингу понадобилось всего лишь мгновенье, чтобы прочитать это в близоруко открытых глазах оператора, и он успокоился.

— Но может быть, надо просто увеличить количество блоков?

— Боюсь, что нет, док. Если их будет больше, то они просто-напросто будут гасить вашу пульсацию, и выходные параметры будут раза в три ниже.

— Нет, это не пойдет. Параметры на пределе.

— Не знаю, док, не знаю… Конечно, если… Впрочем, их не достать…

Старковский мялся, и это не ускользнуло от Дэвида.

— Кэрол, ты же голова. Что ты можешь предложить?

— Есть полупроводники, которые выдержат полчаса. Но они импортные, советские. Их не достать…

— Но, Кэрол!

Старковский страдал. Он переводил взгляд со схемы на свой потрепанный портфель и обратно. Нос его становился все печальнее и печальнее.

— Видите ли, док, у меня есть несколько штук. Вилли привез их для меня чуть ли не контрабандой. Но…

Серый переплет чековой книжки в руках Дэвида сверкнул, как нож.

— Сколько?

Старковский с тоской поднял глаза на Горинга.

— Я не в том смысле, док. Я купил их для «Сатурна»…

— «Сатурн» чувствует себя отлично и может подождать. Итак, сколько?

— Я купил их у Вилли за пятьсот долларов…

Чек оторвался с треском электрического разряда.

— Здесь тысяча долларов.

Оператор покраснел до корней волос и взял чек. Потом вытащил из портфеля небольшой пакет и подал Горингу. Рука его заметно дрожала.

— Только не подумайте плохого, док. У меня болеет жена, а на лечение нужны деньги. Иначе бы я ни за что…

— Ладно, ладно, Кэрол. Спасибо тебе за помощь. Ты сам не представляешь, какую услугу ты мне оказал.

— Надеюсь, ваш знакомый будет доволен. Передайте ему привет от меня. Он, видимо, башковитый парень.

— Обязательно передам.

Дэвид задумчиво разглядывал содержимое пакета. Там лежала куча белых трубочек, похожих на мелкую лапшу. Он взял одну из них и поднес близко к глазам, разглядывая красную надпись: «USSR. Krasnojarsk».

— Красноярск… Ты уверен, что они выдержат полчаса?

— Абсолютно точно, док. Отличная работа. Совершенно новое решение. Я сам проверял — работают, как ангелы.

— Ну, спасибо, старина. Я в долгу перед тобой.

Когда Старковский ушел, Горинг подошел к стене и нажал что-то в левом нижнем углу большого синтековра. Ковер бесшумно ушел в стену, открыв проход в смежную комнату.

В углу под двумя сильными рефлекторами стоял большой стол, на котором громоздилось паукообразное устройство с тускло поблескивающим экраном видеофона вместо глаз. От него тянулся кабель потоньше — там, у окна, закрытого частым жалюзи, на высокой черной треноге покоилось нечто, весьма похожее на механического спрута: металлический пузырь с радужными разводами недавней сварки, у входного отверстия которого дрожали при малейшем движении воздуха длинные щупальца пружинных антенн.

Дэвид бросил на стол схемы, принесенные Кэролом, положил рядом пакет с полупроводниками и несколько минут стоял в задумчивости. Потом быстро снял мягкий домашний халат и бросил его на спинку стула. Под халатом оказался комбинезон, в нескольких местах прожженный кислотой.

Пододвинув поближе манипулятор с инструментами, Горинг погрузился в работу. Две огромные черные тени метнулись в противоположные углы комнаты и застыли, как на карауле.

Вечерело. Красные полосы заходящего солнца, прорываясь между редкими деревьями институтского парка, висели параллельно земле. Окна кларковской виллы плавились и пылали, и зыбкие лучи словно связывали их с огромным багровым шаром, гаснущим на горизонте.

Традиционный вечерний кофе остывал. Кларк, видимо, забыл о нем. Откинув голову на высокую спинку соломенного кресла, он, прищурясь, смотрел на солнце. Его борода отливала каким-то странным пурпурно-фиолетовым огнем, обрамляя продубленное временем и ветром лицо. Дог лежал рядом, положив голову на лапы, и тоже смотрел на пылающий край неба, изредка помаргивая густыми белыми ресницами.

Мэгги вошла не слышно и стала убирать со стола.

— Не надо, Мэгги. Пусть стоит.

— Фу, ты меня напугал. Я думала, что ты пригрелся на солнышке и спишь.