Роман Бубнов - Гелиос Страница 8

В открытой гондоле, напоминающей крупную лодку, размещался экипаж, полезный груз, провизия или военный десант. Строили её, как правило, из тростника и лозы. Только таким образом гондола смогла бы остаться целой при экстренной жесткой посадке, например во время шторма.

Операторское место оснащалось рулем управления и простейшей системой стабилизации по тангажу и крену как для полетов на большой скорости, так и для пассивного дрейфа. Благодаря небольшому расстоянию между оболочкой и гондолой, достигалась лучшая устойчивость при маневрах. Вдоль продольной и поперечной оси были расставлены дополнительные грузы и тяжелый балласт.

По бокам с каждой стороны размещались поворотные деревянные винтовые двигатели, приводившиеся в движение через передаточный механизм мускульной силой.

Устройство причаливания представляло собой гайдропы – десятиметровые тросы, некоторые из которых заканчивались мощными крюками с каменными вставками. Каждый Авион был снабжен веревочной лестницей для смены караульных и патрульных групп по периметру прилегающих к деревне территорий.

Привязанный к причальной мачте поверх крон деревьев, Авион был способен вести наблюдение за дальними рубежами. Он мог провисеть над деревней без дозаправки несколько недель. Его главным достоинством считалась абсолютная бесшумность, а главным недостатком – опасность потерять управление и разбиться во время ночного тайфуна. К счастью, Ма-Лай-Кунцы научились предугадывать начало тайфунов по поведению прирученных Жаб, и всегда успевали вовремя приземлять аппарат, крепко закрепляя оболочку на площадке причальными тросами.

Раньше Авион использовался исключительно для охоты и грузоперевозок. Но теперь его эксплуатировали и в военных целях. Два встроенных гарпунных орудия на носу и на корме гондолы прямо говорили об этом.

Авион, как старинный парусный корабль, был не сильно маневренным, и всецело зависел от ветра. Но благодаря скоростным воздушным потокам на Гелиосе – он мог покрывать значительные расстояния и летать с невиданной прытью.

Некоторые жители деревни, преимущественно женская её часть, выстроились вдоль висячих мостов и наблюдали за приземлением. Даже повторяясь в сотый раз, эта величественная картина отдавала великолепной грацией, демонстрирующей профессиональную подготовку экипажа, и вызывала стойкий и неподдельный интерес, особенно у детей.

Из сарайчиков выбежали несколько аборигенов из команды причаливания. Когда Авион снизился до необходимой высоты, они схватились за сброшенные с гондолы тросы, и, используя катушечный механизм, притянули его к точке посадки в самый центр площадки.

Хорошо, что Кирки успела оттащить растерянную зазевавшуюся новую подругу. Посторонившись, она пропустила сходящую на платформу команду и поприветствовала капитана Авиона, грузного аборигена с повязкой на голове, прикрывающей один глаз. Точь-в-точь пират из графических историй! Его тело было сильно обожжено, а на левой кисти отсутствовали несколько пальцев. Ему здорово от кого-то досталось.

Просеменили ещё несколько рабочих и слаженно погрузили на специальный мостик на корме широкую многослойную рыболовную сеть. Рядом бросили набитые до отказа, упакованные хозяйственные свертки из той же ткани, что и мешки, развешанные снаружи вдоль бортов гондолы. Интересно, а что было в них.

Прозвучал сигнал. Девочки прошагали на борт в составе уже новой команды из четырех представителей племени Ма-Лай-Кун и всё того же одноглазого капитана.

Причальная команда отцепила парковочные тросы, но Авион продолжал упрямо стоять на месте. При посадке из резервуара стравили значительное количество гелия, уменьшив подъемную силу, поэтому, чтобы снова оторваться от поверхности и взлететь, необходимо было сбросить балласт, то есть уменьшить вес судна.

– Тапа Симула! – прокричал капитан.

Матросы, как их условно обозначила Элли, засуетившись, отвязали с каждого борта по тяжелому пузатому мешку. Ба-бах! С грохотом мешки обрушились на площадку. Какие же они тяжелые!

Авион взмыл вверх.

Самый маленький абориген, юнга, вспотев переволок куль с твердым грузом на нос, выравнивая центр тяжести судна для лучшей устойчивости. Ещё двое матросов, один сутулый, а второй со странными костяными белыми бусами, по очереди подкручивали в разных направлениях ручки передаточных ременных механизмов, приводящих в движение кормовые пропеллеры. Авион довольно быстро преодолел высоту крон деревьев, не задев ни единой ветки. Браво!

Открывшийся панорамный вид привел Элли в неописуемый, сбивающий с ног, восторг. Так вот ты какой, Гелиос.

С высоты птичьего полета планета, словно нарисованная масляной кистью, казалась добродушной и миролюбивой. Бескрайний, полный величия Элигер Сильварум, гигансткий лес, растворялся в полуденной дымке далеко за линией горизонта. Над головой между облаками лавировали уже знакомые пестрые длинные «попугаи», самых причудливых форм и расцветок.

Какие там аллигаторы и болотные жуки. Вместе с неприятным запахом прелой тины и мха, они остались где-то там, далеко внизу, в совершенно другой жизни.

Авион поднимался всё выше, и выше, пока деревня полностью не слилась с поверхностью леса. Единственным ориентиром оставалась причальная мачта, возвышающаяся над деревом Ду, мимо которой они пролетели всего несколько минут назад.

Капитан что-то рявкнул, и как по команде, сутулый развязал бант конца веревки, закрепленный на грот-мачте.

Авион расправил фронтальные треугольные паруса и, продолжая набирать высоту, увеличил скорость до крейсерской, пройдя сквозь плотный слой хрустальных облаков.

– Скорее сюда, – позвала Кирки, стоя в центре гондолы.

Не сразу сообразив «зачем», Элли послушно подошла к основанию мачты и встала рядом.

– Держись! – Кирки схватилась за один из свободных на мачте поручней и кивком предложила Элли сделать то же самое.

– Кама Аши! Гуммук Валл Ханзари! – чуть не порвав глотку, заорал капитан. По его манере изъясняться, Элли никак не могла различить, когда все было хорошо, а когда все плохо. Может он больной. А может просто псих.

Матросы, отчаянно раскручивающие винтовые пропеллеры на корме, и помогавшие им матерый боцман и юнга, побросали дежурные посты и рассредоточились по бокам гондолы, обмотав себя вокруг пояса прочными привязными лямками.