Алексей Борисов - Утро Земли Страница 8

Но разве можно повернуть русло времени?

Одинокий человек оглянулся назад. Вон там – родной посёлок. Над хилыми бревенчатыми домиками вьётся рябь тёплого воздуха. Сквозь нее можно увидеть Вечный снегопад.

Сколько люди себя помнят, над материком всегда идёт снег. День за днём, год за годом. Просто невероятно, откуда столько снега?

Из тех, кто уходил на поиски ответа, ни один не вернулся.

Может быть, изуродованный мир сошел с ума, и законы природы стали другими?

Кто знает?

Руслан начинает мёрзнуть. Он осторожно переложил маленькую ношу в правую руку и спрятал в карман штормовки. Эта вещь останется с ним навсегда. Что бы ни случилось.

– Пора возвращаться обратно, – прошептал себе под нос Руслан и опустил капюшон штормовки.

Он оставил за спиной холодную силу Тихого океана и пошёл прочь.

Руслан оказался одним из тех, кто пережил Утро Смерти. Когда вздрогнул мир, вспыхнул тысячами рукотворных солнц, а затем погрузился во тьму убийственного хаоса, кое-кому посчастливилось оказаться вблизи вражеской территории, почти на самой границе. Атомная смерть тянулась и к ним, но попала в сеть противоракетной защиты.

В тот год Руслан был ещё маленьким мальчиком.

Ему было три года Того времени.

Сколько прошло лет? На этот вопрос никто не знает точного ответа. Бытует мнение, что даже время теперь течёт иначе. Солнца почти не видно за сплошной пеленой снежных туч, и времена года давно не меняются. Или меняются, но в чем их отличие друг от друга, никто пока не разобрался. Как знать, а не сместилась ли земная ось после Утра Смерти? Могла измениться орбита, скорость вращения Земли.

В поселке есть исправные часы, даже механический календарь сохранился, но какой сейчас «год» – не ясно. По приблизительным подсчётам со времён Утра Смерти прошло двадцать пять лет Того времени.

Когда-то здесь был маленький населённый пункт, научный городок. Едва раздался сигнал тревоги, и радио закричало о начале войны, все, кто успел, спрятались в бомбоубежище. Люди провели под землей несколько суток, пока не кончилась вода, пока не стали задыхаться. Что произошло на поверхности, они так никогда и не узнали, но одно было бесспорно: бомбы их миновали.

А потом люди вышли наружу и увидели опустошение, от которого многие сошли с ума. Цунами, порождённое встряской от взрывов, изменило побережье до неузнаваемости. Город был стерт с лица земли. На многие километры вглубь материка дальневосточный край превратился в безжизненный, вылизанный океаном ландшафт. На остатки когда-то густой и девственной тайги было больно смотреть. У людей были счётчики радиации, и они послали разведчиков в разные стороны. Многие не вернулись.

Так определили границы пригодной территорий: сотня километров в одну сторону, сотня в другую, несколько десятков километров вглубь материка.

А потом пошёл снег, и люди решили, что это конец. То, что не сделали бомбы, сделают радиоактивные осадки.

Но людям побережья повезло: над ними образовалась уникальная область воздушного течения, что-то вроде легендарного Гольфстрима. Теперь, наверное, нет никакого Гольфстрима, думали многие, а даже и если есть, толку мало – он слишком далеко.

Непрерывная, холодная зима затянулась на долгие годы, а с неба падал чистый снег.

Люди отстроили поселение, прокопали колодцы и научились выращивать пищу в самодельных теплицах. Но постоянный голод и нехватка медикаментов делали свое дело. Многие умерли прежде, чем прибыли враги.

Конвертоплан с иероглифами на борту опустился возле поселения. Никто из жителей поселка не говорил по-японски, и ни один японец не умел говорить по-русски. Поэтому переговоры прошли на английском: этот язык знали многие.

По иронии судьбы Япония почти не пострадала от атомного оружия. Но то, что не сделали бомбы, доделал океан: острова практически вымерли. Достоверно известно, что выжило всего несколько тысяч человек. Так сказали японцы и объявили себя победителями в прошлой войне. На правах победителей они предложили условия, от которых нельзя было отказаться.

Японские войска обследовали ближайшие острова и нашли несколько пригодных для жизни. Поскольку сама Япония подверглась заражению, правительство или, вернее, то, что от него осталось, приступило к эвакуации. Был разработан план по заселению пригодных островов и переброске туда уцелевшего населения. Жителям дальневосточного посёлка предстоит участвовать в постройке жилья для «победителей». Взамен «враги» пообещали медицинскую помощь и небольшую поддержку продуктами питания.

– Вы заберёте нас отсюда? – спросил Руслан.

– Нет, – ответил японский пилот, – У нас совершенные летательные аппараты, пожалуй, лучшие из всех, которые существовали до Утра Смерти. Уникальная довоенная разработка на основе русских и американских прототипов. Вот этот конвертоплан работает на водяных двигателях, так что топлива у нас хоть отбавляй, – он махнул рукой в сторону океана, – Мы будем прилетать за вами и потом возвращать обратно.

– Зачем такие сложности? – удивился Руслан.

– Наше правительство хочет сохранить нацию.

«О, Господи, – подумал Руслан, – Они ещё думают о чистоте нации! После того, как мир практически вымер».

Но споры оказались бесполезны.

Так люди поселка зажили по-новому. Раз в два дня утром прилетали машины, забирали половину трудоспособных и отвозили на острова. На второй день вечером людей возвращали обратно. Технологии японцев впечатляли. На островах уже были смонтированы комбинаты для термической полимеризации грунта. В ход шло всё что угодно. Песок, кремнезём, глина. Японского названия русские не знали, и между собой назвали его «силисфальт». Материал был похож на асфальт, только гораздо прочнее и проще в производстве. Из формованных плит строили невысокие, практичные здания.

На островах к русским относились неплохо: он не чувствовали себя военнопленными, но все-таки были для японцев людьми второго сорта.

С ними не делились секретной информацией, но кое-какие слухи дошли до русских строителей. Разведчики на конвертопланах успели исследовать обширные территории и убедиться, что всюду царят хаос и заражение. Далеко на материки они не совались, там был высокий радиационный фон. На территорию бывшей России тоже летать перестали. В сплошном снегопаде пропало немало машин и пилотов.

Бесконечная пелена протянулся на сотни и тысячи километров, ни кто не знал, где она кончается.

Кроме русских из прибрежного посёлка и остатков японского народа, других выживших не нашли, может быть, где-то они и были. Но все понимали: пройдет много лет прежде, чем люди сумеют собрать информацию о Земле после Утра Смерти.