Владимир Михайлов - Ручей на Япете (сборник) Страница 8

— Ага, — без выражения сказал Сивер. — Вот как. — Он сидел на стуле и глядел на земной пейзаж на стене. Вода все еще булькала в желобе, в единственном ручье на Япете. Сивер поднялся и выключил воду. — Мы его не догоним? — спросил он равнодушно.

— Нет, — ответил Брег, — у нас же автомат разобран.

— Ну да, — сказал Сивер, — вот и автомат разобран. — Он умолк.

Брег включил камеру, потом начал отсоединять кабель от пульта.

— Погоди, — сказал Сивер.

Брег взглянул на него.

— Чего ждать? — спросил он. — Больше ничего не будет. — Он надел на кабель изолирующий наконечник и тщательно завинтил его.

— Ну да, — повторил за ним Сивер. — Больше ничего не будет.

— Что будем делать с кабелем? — спросил Брег.

— Оставим, — сказал Сивер. — Кому-нибудь пригодится. Только не мне… Почему они не сказали? А я даже не подумал. Вернее, подумал, но не понял. Я дурак!

Брег сказал:

— Наверное. Ничего, ты еще молод, а они не последние герои на Земле и в космосе.

— Молчи, не надо, — сказал Сивер.

— А я и молчу, — сказал Брег.

Они вышли из станции и потащились к кораблю. Сивер сказал:

— И все же, почему?..

Брег ответил:

— Наверное, они не хотели легенд. Они хотели просто выспаться или посидеть, опустив ноги в воду. У них на корабле нет ручья.

Кончив закреплять груз, оба поднялись наверх и сняли скафандры.

— Да, — сказал Сивер, — а на Япете они нашли ручей. А пейзаж был плохой.

— Им было все равно, — проговорил Брег. — Им была нужна Земля. — Он подошел к автомату. — Займемся-ка трудотерапией: замени вот эту группу блоков.

— Давай, — торопливо согласился Сивер и стал вынимать блоки и устанавливать новые. Потом, вынув очередной сгоревший, он швырнул его на пол. — Нет, — сказал он, — все не так! Это не они! Там не было человека с фамилией Край. Совершенно точно! Ну проверь по справочнику! — Он вытащил корабельный справочник из ящика с наставлениями и техническими паспортами. — Ну посмотри!

— Да нет, — ответил Брег, прозванивая блоки, — я тебе и так верю.

— Нет! — сказал Сивер. — Нету! Понятно?

— Тогда посмотри, нет ли такой фамилии в другом месте, — сказал Брег, задумчиво глядя мимо Сивера. — Поищи, нет ли такого в экипаже «Летучей рыбы».

— «Летучей рыбы»?

— Той самой, что не вернулась оттуда.

Пожав плечами, Сивер перелистал справочник. Он нашел «Летучую рыбу», прочитал и долго молчал.

— Кем он там был? — спросил Брег после паузы.

— Штурманом, — сказал Сивер, едва шевеля губами.

Они снова помолчали.

— Они садились там, — тихо сказал Брег. — Садились, чтобы спасти его — единственного уцелевшего. Да, так оно и должно быть.

— Садились на лиганте — и смогли подняться?

— Выходит, так, — сказал Брег. — Не сразу, наверное…

Он снова нагнулся за очередным блоком и стал срывать с него предохранительную упаковку.

— Выходит, их осталось всего трое, считая со спасенным? И они смогли привести корабль?

— Да, — сказал Брег. — Спать им было, пожалуй, некогда.

— Но ведь, — нахмурился Сивер, — в живых должно остаться восемь!

Брег грустно взглянул на Сивера.

— Просто мы оптимисты, — сказал он. — И если слышим число «три», то предпочитаем думать, что это погибшие, а вернутся восемь. Но иногда бывает наоборот. — Он взял у Сивера блок и аккуратно поставил его на место.

— По-твоему, лучше быть пессимистом? — спросил Сивер обиженно.

— Нет. Но оптимизм в этом случае — в том, что трое вернулись оттуда, откуда, по всем законам, не мог возвратиться вообще никто. — Брег установил на место фальшпанель автомата. — Ну, можно лететь.

Сивер уселся в кресло.

— Жаль, — сказал он, — что нельзя махнуть куда-нибудь подальше от Земли.

— Нельзя, — согласился Брег и включил реактор.

Замерцали глаза приборов, пульт стал похож на звездное небо.

— Он слепой, Край, — сказал Сивер, — он больше не видит звезд. Я думал, он потерял глаза на рудниках.

— Нет, — Брег покачал головой, — на рудниках пилоты даже не выходят из рубки, там вообще нет людей — автоматика.

Сивер только зажмурился.

— Слушай, — спросил он, — а если бы ты был все время со мной, ты разобрался бы?

Брег ответил, помедлив:

— Думаю, что да. Для меня каждый пилот — герой, если даже он и не был на лиганте, а просто возит руду с Япета на Титан. Потому что и в системе бывает всякое.

Сивер опустил голову и не поднял ее.

— Что мне скажут на Земле? — пробормотал он. — Меня теперь никуда больше не пошлют?

— Нет, отчего же, — утешил Брег, — пошлют со временем. Но вот они — они никогда уже не будут возвращаться в солнечную систему и останавливаться на Япете. Это бывает раз в жизни и, наверное, могло получиться иначе. — Он несколько раз зажег и погасил навигационные огни, затем трижды промигал слово «внимание», хотя внизу не осталось никого, кто нуждался бы в предупреждении.

— Я хотел… — отчаянно сказал Сивер.

— Да что ты мне объясняешь! — сказал Брег.

Он положил руку на стартер, автоматически включилась страхующая система.

— Действует, — слабо улыбнулся Сивер.

— Теперь его хватит надолго, — ответил Брег. — Наблюдай за кормой.

Сивер кивнул; он и без того смотрел на экран, на котором виднелась поверхность Япета, маленькой планетки, на которой нет атмосферы, но есть ручей с чистой водой, необходимой героям больше, чем торжества.

ЧЕРНЫЕ ЖУРАВЛИ

Фантастическая повесть

Пространство было бесконечно.

Обманчиво представляясь наивному глазу пустотой, на деле оно кипело, сгустками и завихрениями полей, незримо изгибалось вблизи звезд и облегченно распрямлялось вдалеке от них, подобно течению, минующему острова. В этой вечно изменчивой бескрайности корабль становился неразличимым, словно капля в океане.

Вытянутый и легкий, окрыленный выброшенными далеко в стороны кружевными конструкциями, он вспархивал — летучая рыба мироздания — над грозными валами гравитационных штормов, способных раздробить его, швырнув на невидимые рифы запретных ускорений. Он тормозился и разгонялся вновь, он окутывался облаком защитных полей — уходил, ускользал, увертывался — и продолжал свой путь, и его кристаллическая чешуя тускло отблескивала в рассеянном свете звезд.

Но что бы ни происходило вовне, под защитой крепких бортов корабля царил покой. Даже когда машина пробивалась сквозь внешний рукав субгалактического гамма-течения и стрелки приборов гнулись на ограничителях, словно пытаясь вырваться из тесных коробок и спастись бегством, а стремительные токи, перебивая друг друга, колотились в блестящих артериях автоматов, — даже в эти часы в рубке, салоне и каюте было тихо и уютно. Желтые и зеленые стены отбрасывали мягкий свет, а голубой потолок излучал спокойствие. Такое спокойствие вошло в уверенную привычку двух людей, населявших корабль, потому что младший из них вряд ли догадывался, чем угрожали здесь бури, старший же представлял все очень хорошо, а спокойствие дается только одним из этих полюсов знания.