Пол Андерсон - Нет мира с королями Страница 8

— Увы, на нашей земле не должно быть военных сооружений.

Маккензи поднял взгляд на окаменевшее лицо Гейнса — уж не ослышался ли он?

— Иными словами, мы должны убраться?

— Да, — ответил Философ.

— Учтите, наша артиллерия нацелена на поселок.

— А вы будете стрелять по женщинам и детям, полковник?

— Нам это не понадобится. Мои люди просто войдут сюда.

— Через пси-взрывы? Умоляю, не обрекайте несчастных людей на гибель.

— Гейнс помолчал минуту. — Позвольте также заметить, что, потеряв полк, вы поставите под угрозу все ваше дело. Вы можете обойти наши владения и двигаться дальше к Калистоге.

«Оставив это гнездо фэллонитов у себя за спиной», — подумал Маккензи, стиснув зубы.

Гейнс поднялся.

— Дискуссия закончена, джентльмены. У вас есть час времени, чтобы покинуть наши земли.

Маккензи и Спейер тоже поднялись.

— Мы еще не закончили, — сказал Спейер. Пот выступил у него на лбу. — Я хотел бы сделать несколько разъяснений.

Гейнс пересек комнату и открыл дверь.

— Проводите этих господ, — приказал он пяти помощникам.

— Ну нет, клянусь Богом! — прорычал Маккензи, нащупывая кобуру.

— Дайте знать посвященным! — крикнул Философ.

Один из молодых Эсперов бросился к двери, и его сандалии застучали по каменному полу холла.

Маккензи заметил, что черты Гейнса слегка смягчились, но удивляться этому не было времени. Руки сами знали, что делать. Одновременно со Спейером он выхватил из кобуры пистолет.

— Займись посланцем, Джимбо, — крикнул Спейер, — а я прикрою этих четверых.

Рванувшись в дверь, Маккензи успел подумать о чести полка: правильно ли начинать враждебные действия, явившись парламентариями? Впрочем, Гейнс прервал переговоры первым…

— Задержать его! — скомандовал Философ.

Четверо Эсперов бросились выполнять приказ, забаррикадировав собой двери. Маккензи не мог заставить себя выстрелить в безоружных. Он ударил рукояткой пистолета в лицо стоявшего к нему ближе молодого парня. Ослепленный брызнувшей кровью, тот попятился. Маккензи достал еще одного, шагнувшего в дверной проем слева, и ударил ногой по колену третьего. Путь был свободен. Маккензи пересек холл, выглянул на площадь. В боку кололо. «Стар становлюсь», — мелькнула мысль. Куда делся этот проклятый гонец? Сзади все было тихо, видимо. Фил овладел положением.

С улицы на площадь вбежали люди в синих одеяниях; в переднем Маккензи узнал посланца, показывавшего рукой на здание. С ним было семь или восемь мужчин постарше. Гонец отбежал в сторону, а группа быстро направилась вперед.

На мгновение ужас сковал Маккензи, но он быстро его подавил. «Рыси» не бегают ни перед кем, пусть это будут даже люди, способные взглядом вывернуть тебя наизнанку. «Если меня убьют — тем лучше, не придется не спать ночами, думая о Лауре».

Посвященные были почти у ступеней. Маккензи шагнул вперед и поднял оружие.

— Стойте! Поселок оккупирован на основании законов военного времени. Всем разойтись по домам!

— Что с нашим наставником? — негромко спросил один из них.

— Угадайте!.. С ним все в порядке. Вас тоже никто не тронет, если сами не попросите. Зарубите это себе на носу.

— Мы не хотим использовать псионику для насилия. Не вынуждайте нас.

— Ваш шеф послал за вами, хотя мы ровным счетом ничего не сделали, — возразил Маккензи. — Он думал о насилии, а не мы.

Эсперы обменялись взглядами. Самый высокий из них, тот, что задавал вопросы, кивнул головой. Остальные отошли в сторону.

— Я хотел бы видеть Философа Гейнса, — сказал высокий.

— Скоро увидите.

— Это надо понимать так, что он взят под стражу?

— Понимайте как хотите. — Маккензи заметил, что множество Эсперов собираются за углом здания. — Я не хочу в вас стрелять. Убирайтесь, иначе у меня не будет иного выхода.

— Тупик в своем роде, — заметил высокий. — Каждый из нас не желает нанести вред тому, кого он считает беззащитным. Позвольте мне проводить вас отсюда.

Маккензи облизнул потрескавшиеся губы.

— Если расчлененным на части — проводи. Нет — катись отсюда сам.

— Вы можете вернуться к вашим людям. Но я самым серьезным образом предупреждаю вас, что любой вооруженный отряд, который попробует сюда вступить, будет уничтожен. — Высокий подошел к лошадям. — Какая из двух ваша?

Маккензи крутанулся на каблуках, бросился к двери и побежал вверх по лестнице, преследуемый по пятам людьми в синих одеяниях.

— Стойте, — снова крикнул Маккензи. — Стойте, или буду стрелять!

Он тщательно прицелился — чтобы остановить, а не убить. Холл наполнился грохотом выстрелов. Эсперы падали друг на друга с пулями в плече, ноге или бедре. В спешке Маккензи несколько раз промахнулся. Когда высокий человек, последний из преследователей, потянулся к нему, ударник пистолета щелкнул вхолостую.

Маккензи выхватил саблю и ударил ей высокого плашмя по голове. Эспер скорчился. Маккензи вновь устремился по лестнице. Все происходящее казалось ему каким-то нескончаемым кошмаром. Сердце яростно било в груди, будто готовое разорваться на части.

В конце лестничной площадки человек в голубом возился с замком железной двери. Другой топтался рядом.

— Вон отсюда! — Маккензи со свистом рубил воздух саблей. — Теперь я буду вас убивать!

— Давай скорее за помощью, Дейв, — сказал тот, кто пытался открыть дверь, и Дейв бросился вниз по лестнице.

— Ты хочешь быть уничтоженным? — спросил оставшийся.

Маккензи подергал дверь. Она была заперта.

— Сомневаюсь, чтобы ты мог это сделать, — процедил полковник. — Во всяком случае, без того, что там у вас внутри.

На миг повисла тишина, затем внизу послышался шум, и Эспер сказал:

— У нас ничего нет, кроме грабель и вил. Но и у тебя только этот клинок. Сдаешься?

Маккензи сплюнул на пол. Эспер неуверенно двинулся по лестнице вниз. И сразу показались атакующие. Судя по крикам, их было около сотни, но из-за поворота лестницы Маккензи видел не более пятнадцати крестьян с косами, вилами и прочим сельским инвентарем. Площадка образовала слишком широкий фронт для защиты, и Маккензи встал на лестницу. Здесь его могли атаковать не больше двух за раз.

Время застыло. Маккензи парировал и делал выпады. Клинок вошел в плоть и остановился у кости. Хлынула кровь. До бока полковника дотянулись вилы. Он перехватил их за рукоять и ударил по державшим ее пальцам. Теперь он увидел чужую кровь одновременно со своей. «Царапина. Но колени становятся резиновыми. Мне не продержаться больше пяти минут».

Раздался звук трубы. Дробь ружейного огня. Кто-то вскрикнул. По полу первого этажа залязгали подковы. Шум перекрыла зычная команда: