Вячеслав Мягких - Пришельцы. Выпуск 1 Страница 8

— О чем речь… А как же «Папасса»-то?

— А-а, чепуха. Это так называемый многовалентный вариант озаглавливания материала. Классификация профессора Репейникова, — он скорчил гримасу. — …Н-ну, я в теорию углубляться не буду. Даю пример сюжета. Чему бы, скажем, ни противоречила твоя закавыка. Значит так: молодой талантливый ученый — непризнанный гений изобрел так называемую «папассу». Представь металлический бункер, кубов эдак на-а… — Доброхворов постучал лопатой по обломку кирпича, — …на двести. Из него выходят два лотка. В бункер подает сыпучую смесь желобчатый конвейер… Да! — вскрик испугал случайного прохожего, который кинулся сломя голову к освещенной трамвайной остановке.

— Да… — уже потише сказал теоретик. Сложил для наглядности ладони лодочкой. — Между ними, конечно, смеситель ротационного типа. Сверху поставим обогатитель первичной суспензии.

— А на хрена?

— В смысле?

— Н-ну зачем все это? Папасса эта к чему?

— Оп-паньки!.. Н-да… — задумался Леонид, — а действительно, к чему? О! — он поднял вверх указательный палец. — Точно! Все его пытают, мол что за Папассу ты такую склепал? Ведь цемент с песком, плюс воду по вкусу можно смешивать в обычной бетономешалке. А он им, мол не дуркуйте! Шали-ишь… Настоящую гулиганду вы ни в какой бетономешалке не получите. Только моя Папасса способна…

— Погоди-погоди… Что за Гулиганда-то?

— А-а… Также и они ему, мол че за хреновина-т? С чем ее едят? А он им: «Не-ет, господа хорошие. Это мое ноу-хау. И вот так за здорово живешь, бесплатно то есть, никому ничего не скажу…».

— А они?

— А они… ну, козни всякие начинают строить. Вроде жили как-то до сих пор без «настоящей гулиганды». Дай бог и дальше… Но любопытно… Ну и… э-э… — Доброхворов пожал плечами. — Погляди там за блоками, ничего не забыли?

— Ну, а козни-то, что за козни? — не унимался Чудовищев.

— Ми-илый мой! — высоченный Леонид педагогически сверкнул очками в густеющих сумерках, и Игорь понял, какой ужас будет мучить его нынешней ночью.

А Леонид отечески похлопал искателя сюжета по плечу:

— Кто автор? Ты или я? Нет, уж, уволь… Думай. Фантазируй. Пробуй.

— Так это… Совместное можно. Ну, соавторство, допустим…

— О-хо-хо… — тяжело вздохнул Доброхворов. — И рад бы в рай, да грехи не пускают. Сам видишь, место под гараж выбил. Пока снега нет, надо мою железку поставить. А то весной погреб подтопит — пиши пропало. Да к тому ж у меня «Повелитель материка-19» созрел, — он постучал по лысеющему черепу. — Здесь пока… Допишу — там поглядим.

— Значит, говоришь, бункер, да желобчатый конвейер?..

— Ну… возьми для начала какую-нибудь техническую книгу. С чертежами. А еще лучше…

Друг, товарищ по перу, он же постоянный советчик и критик «чудовищного» творчества, был человеком легковесным во всех отношениях. Звали его редким славянским именем Корней. Корней Зотов. Комплекция юнги. Быстрая речь. Тонкие черты лица.

Для него совершенно не существовало проблем. А которые существовали — он не замечал. Во всех трудных случаях он мог предложить как минимум три выхода из ситуации. И все, что бы ни случилось, суть закономерности судьбы — вот его кредо.

…Продолжая одной рукой сдерживать напор шалуна-сынишки, второй, хозяин квартиры распечатал печенье, заварил чай, порезал булку, открыл варенье и достал масло из холодильника.

— Слышь, Корней, я к тебе с месяц назад приходил, помнишь? Мы еще спорили про названия и сюжеты. Ну, Ленька Доброхворов говорит, что, мол, название рассказу дал, остальное — дело техники. Мол, сюжет как бы автоматом прилагается…

— Н-ну… Митька, кыш! (Сын ухватил папу за нос.) Ох, р-разбойник!

— …Что свой рассказ, например: «Ее интересуют только черепахи», да и «15 миллиардов, помноженные на пот», не говоря уж о «Повелителе материка» (всей серии), он написал исключительно из названия. Раздул строчку до размера двух авторских листов — и готово.

— Н-ну… Понимаешь, братан, — хозяин раздул ноздри. — Не все так просто… Ой! Митька, злодей, сейчас поймаю!

Ребенок хохотал, прячась за косяком двери, и готовил к броску второй кубик.

— Представляешь, меня осенило! Название такое смачное! — Чудовищев отхлебнул густю-щий, как гудрон, чай. Поморщился. — «Гулиганда Папасса»! Звучит?!

— М-м… — задумался Корней. — …Звучит. Только что-то такое я, кажется, уже слышал… Не помню где… А про что рассказ?

— То-то и оно — думаю, про что. Может, ты чего посоветуешь? Ведь я уже сон потерял. Кошмары снятся.

— Так это и хорошо! Записывай свои кошмары: давно что-то я ужастиков не читал, — обрадовался Корней.

— Это кошмары. А мне нужен сюжет.

— Сю-же-ет… Как говорит наш общий друг Леонид, название — это конспект сюжета.

— Э-ой! Это п-понятно, — гость с трудом вынул цепкую детскую ручонку из своей шевелюры. — Ты-то… Ты что видишь за названием?

— Я? Гм-гм… Ай, схвачу-схвачу-схвачу… Ой, съем-съем-съем… — игривый отпрыск с визгом кинулся наутек от отца. — Я… э-э… вижу-у… — задумчиво сказал Корней. — Это растение такое. И вовсе не обязательно на отдаленной планете. Здесь. У нас. На Урале. В окрестностях озера Щучье. Ну, геолог, или, допустим, ботаник, находит неизвестный науке цветок, — начал он развивать идею. — А-а-а… корень похож, ну, допустим, на жень-шень… И обнаружилось свойство — пожуешь корень — начинаешь мысли окружающих читать. Недолго, правда. Минут двадцать. Потом действие заканчивается, но-о за это время…

— Ня, — принес ребенок пластмассовую машину. — Игай.

— Ж-ж-ж, — послушно зажужжал папаша. — Ж-ж-ж… но корень этот имел побочный эффект… ж-ж-ж… скажем, зрение…

— Папа, игай!

— Игаю-игаю… ж-ж-ж… или память… или слух…

— Да-да-да-да… постой-постой… Точно… Точно… А образец цветка и корня во время доклада один нехороший человек… — Чудовищев, почти не жуя, проглотил бутерброд. — Того-этого…

— Дядя, игай! — малыш протянул Игорю другую машину. — Игай.

— Угу, — сказал тот. — Э-э… ж-ж-ж…

— Стой! — прекратил жужжание Корней. — А почему, собственно, «Гулиганда Папасса»?

— Почему? Ж-ж-ж… — пожарное авто заехало под стол, и двигатель смолк. — А-а… когда он, ну, ботаник, уходил «в поля», то говорил: «Пошел в пампассы». А «Гулиганда»?! Ну, жену у него Гуля звали. В честь нее.

— Гм-м… — почесал переносицу хозяин. — Логично. Ж-ж-ж… но все как-то очень уж… притянуто… А ты запомни, ничего, в том числе и название, не бывает… ж-ж-ж… случайным.

— Это я… ж-ж-ж… — кивнул головой водитель «пожарки».