Морис Ренар - Пещера чудовищ Страница 8

— Гамбертен! Гамбертен! — звал я, стоя на пороге комнаты.

Но Гамбертен по-прежнему свешивался из окна и не желал слушать ни моих приказаний, ни просьб.

— Не наклоняйтесь так, Гамбертен! — умолял я.

Но Гамбертен не двигался.

Вдруг я попятился от раскрытой двери к другой стене коридора. Гигантская голова мегалозавра ощупывала несчастного, а он не двигался. Внезапно ударом своей зеленоватой морды чудовище опрокинуло Гамбертена на пол.

Тогда я понял значение сухого треска: своими гигантскими челюстями чудовище обезглавило моего друга…

Голова мегалозавра, тупая голова громадной черепахи, заполняла окно и вдруг просунулась в комнату вся целиком. Опрокидывая мебель, чудовище катало труп во все стороны, пока ему не удалось ухватить полу куртки. Его негибкие роговые губы с трудом справлялись со своей задачей, но когда они захватили одежду, чудовище быстрым движением поглотило бедное тело моего друга. Раздался слабый, но ужасный хруст переламываемых костей…

Я стоял, прикованный к месту отчаянием и ужасом. Вдруг мегалозавр устремил на меня свои отвратительные фосфорические глаза; я не смог шевельнуться, потому что его взгляд пригвождал меня к месту, как змея привораживает птицу.

Голова приближалась… И вдруг дикая радость охватила все мое существо: дверь оказалась мала. Животное тщетно пыталось просунуть голову в коридор боком, но не оставляло своего намерения, и мы находились друг против друга: я, прижатый к стене, в полутора метрах от его пасти, упиравшейся справа и слева в наличник двери, и животное, старавшееся добраться до меня. Зверь начал пыхтеть, как будто задыхаясь от усилий, и дверь глухо затрещала. Я чувствовал, как кровь бросилась мне в голову.

К счастью, мегалозавр скоро отказался от своих попыток, найдя, вероятно, стену слишком прочной. Ужасное положение! Малейшее движение, небольшой шаг в сторону спас бы меня, а я стоял безвольный, холодный, неподвижный и не мог оторвать взгляда от глаз чудовища. Я знал, что еще немного — и повелительный взгляд моего врага заставит меня самого пойти навстречу смерти.

Вдруг я почувствовал, что к моему телу прикоснулось что-то липкое и шероховатое: мегалозавр пытался притянуть меня к себе языком. Язык чудовища просунулся между моей шеей и стеной и нагнул мою голову. Это вывело меня из оцепенения. Я отскочил в сторону и забился в темный угол коридора, а обманутый в своих надеждах мегалозавр испустил резкий, ужасный крик, от которого вдребезги разлетелись все стекла в доме.

Я не был в обмороке, но то чувство крайнего изнеможения, которое охватило меня, было немногим лучше. Я чувствовал, как аббат отнес меня на кровать, слышал, как в комнату вбежали совершенно ошеломленные Тома с женой.

— Он ушел? — спросил я.

— Кто?

— Ме… животное?

— Да, да! Успокойтесь!

— Гамбертен тоже ушел, — сказал я.

И я разразился рыданиями, которые облегчили меня.

Мой мозг начал работать, и я спрашивал себя, как мы с Гамбертеном могли так ошибиться. Почему мы, понимая, каким образом могло сохраниться одно яйцо, не допускали, что их могло сохраниться несколько. Для этого совсем не нужно было никакого чуда, надо было только, чтобы в том месте, а следовательно, и в тех же условиях, оказалось не одно яйцо. Это было даже гораздо вероятнее. Затем, факт исчезновения свиней должен был навести нас на мысль о существовании хищника. Наконец, исчезновение самого игуанодона было третьим основанием.

Когда я совсем оправился, аббат заявил, что нам необходимо серьезно поговорить. Я уверил его, что в состоянии рассуждать как вполне разумный и здоровый человек.

— В таком случае, — сказал он, — знайте, что я считаю первым и главным нашим долгом уничтожение чудовищ.

— О, — воскликнул я, — игуанодон, наверное, не существует!

— А это мы увидим, — ответил аббат. — Во всяком случае, мегалозавр знает теперь вкус человеческого мяса. Что, если он каждую ночь будет приходить, чтобы… Этого терпеть нельзя, особенно принимая во внимание суеверие здешних крестьян. Его надо уничтожить сегодня же. Но каким образом?

— Устроить облаву, — сказал я, — созвать народ…

— Ни в коем случае! Если люди узнают о том, что случилось, эта местность опустеет в один день.

И аббат взял с Тома и его жены обещание пока молчать обо всем случившемся.

— Как же быть? — продолжал священник. — Нас только трое.

— Трое, — бледнея, вымолвил Тома.

— Ну хорошо, пусть будет только двое, ты не пойдешь с нами.

— Господин аббат, — обратился я к Риделю, — мне кажется, что я придумал план, надежный и безопасный. Я полагаю, что чудовище с наступлением рассвета вернулось в свою пещеру. Нам надо подстеречь его сегодня ночью, когда оно будет выходить оттуда. Мы заляжем с вами на утесе, над самым входом в пещеру… Тома, у м-сье Гамбертена были ружья?

— Сколько угодно, — пролепетал Тома.

Мой план был одобрен и принят. Ружья из коллекции покойного Гамбертена были хороши: одно из них было американское, для охоты на крупных хищников, другое — винчестер.

Около половины шестого, сделав большой крюк, чтобы скрыть свое предприятие от глаз случайных наблюдателей, мы шли, вооруженные ружьями и ножами, по сухому склону горы вдоль ее гребня, то есть по краю пропасти.

Вскоре я понял по неясному следу тропинки, что мы достигли высоты пещеры. Мегалозавр был тут, под нашими ногами. Свернув с тропинки, мы пошли к краю обрыва. Снизу к нам донеслось страшное зловоние. Ридель лег на землю и пополз, я последовал за ним.

— Стоп! — сказал я. — Вот он.

Наш враг, мегалозавр, лежал неподвижной горой на траве, у входа в пещеру.

— Он спит? — прошептал Ридель.

— Он издох, — сказал я, увидя, что его зеленоватые глаза были открыты. — Но все-таки выпустим в него по две пули — это будет безопаснее.

Раздались выстрелы, но исполинская «дичь» осталась неподвижной. Мегалозавр был несомненно мертв.

Возле его трупа среди свиных костей лежал обглоданный остов игуанодона.

Итак, опасности больше не было. Мы отползли от края, стали на ноги и медленно направились к лужайке.

— Я оказался прав, — сказал я, испытывая странную радость, — игуанодон был убит мегалозавром. Гневное рычание, которое я тогда слышал, означало их поединок.

Но почему околел мегалозавр — вот что занимало нас с Риделем.

Когда мы подошли к чудовищу, Ридель быстро принялся за дело. Он вынул свой охотничий нож и разрезал зоб мегалозавра.

— Это неподходящая гробница для ученого, — сказал аббат. — Помогите мне.

Мы извлекли изуродованное тело моего друга.