Теодор Старджон - Руки твоей прикосновение Страница 8

- Заходи, Джубилит, - послышался из дома голос Ренна.

- Он знает? Никто же не знал, что я приду!

- Он знает все, - сказала Ойва. - Иди, дитя. Джубилит вошла в дом. Ренн сидел в своем углу, и музыкальный инструмент теперь отсутствовал. В комнате, кроме подушек, ничего не было.

Ренн улыбнулся приятной и мудрой улыбкой.

- Джубилит, подойди поближе. - Выглядел он плохо, но сохранял спокойствие. Старик положил одну из подушек рядом с собой, и она медленно опустилась на нее.

Ренн молчал, и девушка сообразила, что он ждет, когда она заговорит первой. Тогда Джубилит произнесла:

- Отдельные вещи трудно понять.

- Верно.

Она сплела пальцы и спросила:

- И ничего не меняется?

- Всегда что-то меняется, - ответил он. - В свое время.

- Оссер...

- Скорее псе поймут Оссера.

Джубилит собралась с духом и продолжала:

- Этого "скоро" долго ждать. Я должна узнать сейчас.

- Раньше остальных? - мягко спросил Ренн.

- Пусть все узнают вместе со мной, - предложила она. Он покачал головой, и взор его потух.

- Тогда скажи только мне одной. Я сделаюсь частью тебя и буду общаться только с тобой.

- Почему тебе так не терпится? Девушка вздрогнула. Не от холода, не от страха, просто давно сдерживаемые эмоции выплеснулись наружу.

- Я люблю его, - медленно проговорила она. - А любить - значит охранять и защищать. Я нужна ему!

- В таком случае отправляйся скорее к нему, - посоветовал он, но она осталась сидеть, опустив длинные ресницы, и слезы потекли по ее лицу. Тогда Ренн спросил:

- Ты что-то еще хотела мне сказать?

- Я люблю... - Она вытянула перед собой руки, как бы охватывая этим жестом и Ренна, и дома, и деревню. -Я люблю людей.., наш уют.., как мы приходим и уходим, поем и играем.., изготавливаем инструменты и одежду. Любить - значит охранять и защищать.., мне нравится все это. Я люблю Оссера. Я могу его уничтожить, ведь он ни о чем не догадывается, и если решусь на это, то защищу вас всех. Если я встану на его защиту, то он уничтожит вас. Я не знаю, что мне делать, Ренн. Передо мной дорога, - сквозь слезы воскликнула она, - а по обе стороны пропасть, и не остановишься.

- И понять его - найти ответ?

- Иного выхода нет! - продолжала она изливать душу, с мольбой взирая на старика. - Оссер - сильный, понимаешь, Ренн.., у него есть что-то такое, чего ни у кого из нас нет. Мы только что говорили с ним об этом. Это может изменить нас.., сделать частью его. Своими руками он воздвигает город.., и построит его на наших костях, если мы попытаемся помешать ему. Он хочет снова сделать нас великими.., говорит, что однажды мы были ими, но потом все растеряли.

- По-твоему, величие заключается в городах-башнях и машинах-птицах?

- Откуда тебе известно про них? Величие... Не знаю, не знаю, - плача, пробормотала она. - Я люблю его, и он хочет построить город, подобного которому у нас не было. Он сумеет, Ренн? Как ты считаешь, а?

- Смог бы, - спокойно ответил Ренн.

- Сейчас Оссер в деревне. С ним те, кто возводит башню. Они дрожат от страха, ненавидят его, но боятся уйти. Он направил в дальние деревни, поселки гонцов с вестью, чтобы завтра с утра народ собирался у подножия гор для закладки города. Он хочет за сто дней построить дом, в который мы переселимся из деревни. Пригрозив, что сожжет ее. Но зачем.., зачем, Ренн?

- Затем, чтобы мы почувствовали его силу и уступили ему. Человек, который в состоянии переселить из одного места в другое целую деревню за сто дней ради демонстрации своей силы, действительно, способен на невесть что.

- Что же нам делать?

- Я думаю, утром мы отправимся к горам и примемся строить.

Джубилит встала и направилась к двери.

- Теперь я знаю, что делать, - прошептала она. - Больше я не буду стараться понять. Я просто буду помогать - Да, иди, - попрощался с ней Ренн. Скоро ты ему будешь очень нужна.

***

Джубилит и Оссер стояли на парапете, любуясь кровавыми предрассветными всполохами на небе. Красное солнце вот-вот должно было встать; белое уже поднялось, и теперь его резкие причудливые тени покрыли землю. В роще небесных деревьев весело щебетали птицы, а в ее глубине глухо ухали летучие мыши с размахом крыльев в семь футов, укладываясь спать.

- Допустим, они не придут? - засомневалась она.

- Еще как придут, - мрачно заверил он. - Джубилит, а что тебя привело сюда?

- Я не догадываюсь, что ты замыслил, Оссер, и не знаю, правильно ты поступаешь или не правильно, но я уверена, будет много боли и трудностей, и я.., я пришла, чтобы попытаться спасти тебя. Я люблю тебя.

Оссер посмотрел на нее сверху вниз; такой же высокий и мрачный, как и его башня, возвышающаяся над предгорьем, и расхохотался. Его губы дрогнули, и он спросил:

- Маленькая бабочка, ты считаешь, что сможешь защитить меня?

Ее прекрасное и одухотворенное лицо не могло не тронуть Оссера. В его мире, помимо двух солнц, вспыхнуло третье - Джубилит. Обняв девушку за плечи, он засмеялся, подхватил ее, потом осторожно опустил, а сам подскочил к парапету и уставился вдаль.

Потрясенная Джубилит проследила за его взглядом и на горизонте, сквозь туманную дымку, оставленную поднявшимся красным солнцем, различила нескончаемую процессию. Они шли и шли - молодые мужчины и старые из дальних и близких деревень, а с ними их отцы, матери, жены и сестры, сидящие на всем, что могло перемещаться па колесах. Тут были открытые телеги, двухколесные брички, в которые впряглись люди, детские коляски, передвижные лотки; четыре тигровых быка, хрипя и взрывая землю, тащили широкую платформу, а за ними шествовали носильщики, которые, сменяя друг друга, несли на шестах разные грузы.

Оссер презрительно скривил губы и сказал, скорее обращаясь к самому себе:

- Вот, убедись сама. Перед тобой быдло. Достаточно одного слова, и они бросаются исполнять твою волю. Болваны. - Он сплюнул и продолжал:

- Но однажды один из них возразит мне, и я вправлю ему мозги, чтобы другим было неповадно. А пока.., здесь тысяча рук и одна голова. Сегодня состоится закладка фундамента, - воодушевляясь, заметил он, - а когда это стадо построит дом, то поймет то, что сейчас им невдомек. Они - "настоящие" мужчины!

- Пришли все, - тихо проговорила Джубилит. - Все до одного, Оссер.

- Тише, - остановил он ее, наклоняясь вперед навстречу дующему в лицо ветру и злорадно следя за процессией. Чувствуя его тяжелые руки на своих плечах, она неожиданно пришла к выводу, что, когда его мысли захвачены строительством, ей в его сердце нет места и что так будет продолжаться всегда и лишь изредка будут налетать мимолетные и счастливые минуты. Но с болью осознания пришла уверенность, что отныне она навсегда связала с ним свою судьбу, хотя между ними так мало общего...