Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник) Страница 82

– Да.

– И вы для этого соблазнили Баумгертнера?

– Соблазнила? Как это говорится – да будет стыдно тому, кто подумает дурно!

Глаза Аруны блеснули, она сжала губы так, будто сдерживала смех. Сергей смутился самым дурацким образом, от души надеясь, что она хотя бы не читает мысли. Детский смуглый пальчик с розовым ноготком водит по черным и алым буквам на волосатой коже: «На каком это языке, Эрв?.. И что это значит?» И волосы, шелковым крылом переброшенные через плечо, и вовсе не детская грудь, и этот придурок, счастливый и самодовольный… Сергей покрутил головой, отгоняя просящиеся на язык формулировки вроде «цинично использовала».

– Мне нужен ребенок, – просто сказала она. – Ввести этот вектор взрослому – полдела, надо, чтобы он был с рождения. Я хотела близнецов, жаль, что не получилось. Думаю, я буду хорошей мамой… если они мне позволят. А Эрвин умен, и он неплохой человек. Передайте ему, пожалуйста: я рада, что отец именно он.

– Его теперь, вероятно, отправят на Землю. И если без черной метки в личном деле, это можно будет считать везением.

Она дернула плечом: школьница-хулиганка, которую стыдит учитель.

– Он ни в чем не виноват, сексуальные контакты на базе не запрещены. Никто не мог знать, что имплантат не сработает. И ему на Земле будет лучше. (Сергей в свою очередь подавил улыбку: она говорила как будто о дикой зверушке, которую необходимо выпустить в естественную среду обитания.) И он будет соавтором статьи, Кэтрин об этом позаботится: она щепетильна в таких вопросах.

Героем статьи он будет, «практически здоровым мужчиной Б.», биологическим отцом Того Самого Ребенка, мрачно подумал Сергей… стоп, она, кажется, о чем-то другом?

– Какой статьи?

Она взглянула с недоумением:

– Ну, мы ведь получили довольно красивые результаты. Это надо публиковать, а Эрвин участвовал в работе, Кэтрин его не выкинет из списка авторов. Но он теперь вернется на Землю и там примкнет к какой-нибудь научной группе. Ченнаи, Беркли, Пущино – после Сэнгера его возьмут куда угодно, на его выбор. И к тому же он в курсе наших идей. Понимаете, в нашей работе важен даже намек на то, где искать и как. Это очень ценно, и он будет в своем праве, если расскажет новым коллегам. А Кэтрин это понимает, значит, она будет форсировать работу! Чтобы наша статья вышла первой.

И замолчала, как будто сказала всё, что нужно.

– Наверное. И что?

Аруна снова рассмеялась.

– Кэтрин сделает всё, чтобы я могла продолжать работать. Даже в статусе обвиняемой. Даже беременная. Кэтрин и Йозеф, они оба. Я буду продолжать работать.

– Ну это, положим… (А, собственно, почему нет, Островски, назови хоть одну причину…) С этой штукой в крови вас никто не пустит в лабораторию.

– На лабораторию я плевала. Вводить программы синтеза возьмут новенького, желающих на Земле полным-полно. Мне нужен только компьютер.

– Вы уверены, что вам это позволят?

– А вы знакомы с доктором Хиггс? – вредным голосом спросила школьница и показала пальцем себе на губы. У Сергея они были уже нормального размера, но ссадина осталась. – К тому же Йозеф. Он из тех немногих, кто делает честь Сэнгеру своим присутствием, а не наоборот. Когда он скажет, что я должна продолжать работать, так и будет.

Ее самоуверенность раздражала.

– «Когда», а не «если». Почему вы думаете, что ваш поступок их не шокирует? В конце концов, вы сами говорите, что желающих работать в Сэнгере много. Зачем им связываться с обвиняемой в серьезном преступлении?

– Зачем… У вас в Европе есть легенда об ученом, который продал душу демону, чтобы получить знание. Это про таких, как Йозеф и Кэтрин. Они бы погрозили мне пальцем, если бы узнали, что я хочу сделать. Но после того как я это сделала – они не откажутся от меня.

– Так они знают… какое обвинение вам предъявлено?

Аруна молча улыбнулась. Это как понимать – знали с самого начала, всё это время знали? Или узнают теперь, что бы ни планировала по этому поводу служба безопасности? Всё равно что пасти стадо павлинов… Хочу на Землю. Патрулировать окраинный городской квартал, где самый коварный криминальный замысел направлен на взлом банкомата. И конечно, она права насчет них. Кэтрин танцует – пылающий факел победы… «В чем бы ни обвиняли, это не может быть важнее… зарубите на носу…»

– А вы демон, Аруна?

– Не знаю. Вопрос дефиниции. Мне сказали, что я существо с нечеловеческими способностями. Но это обычно значит – со способностями, которых нет у большинства людей.

Он увидел краем глаза, что картинка на тач-скрине погасла и сменилась текстом. Узкая колонка, длиннохвостые буквы незнакомого алфавита. Стихи, молитвы?

– Аруна, а если я спрошу, зачем вообще вы это сделали? Вы не ответите?

– Отвечу. Было бы неплохо, чтобы об этом знало одним человеком больше. Тем более, вы не связаны с наукой и не собираетесь оставаться здесь надолго.

– Я давал подписку о неразглашении.

– Это неважно. Понимаете, мне очень хотелось решить задачу, за которую мы взялись. Я должна узнать, как это устроено на самом деле. Этот механизм старения, в нем есть что-то… – Она замолчала, пощелкала пальцами. – Негармоничное, наверное, так можно сказать. Я сейчас хорошо это понимаю, но вам не могу объяснить, тут нужна математика. Кэтрин с Йозефом понимают. Вот: он как будто внешний по отношению к системе, он не завязан на нее. Ну, как будто вы видите гладкую асимптоту, и вдруг на ней перелом и пик… Это не так сложно, как кажется, вполне можно найти… Не знаю, понятно ли это вам. Вы ведь не ученый.

– Я сыщик, – серьезно ответил Сергей. – И, наверное, я понимаю, как можно очень сильно хотеть решить задачу.

– А, в самом деле. (Улыбка у нее была очень хорошая.) Вы когда-нибудь рисковали жизнью, чтобы довести до конца расследование?

– Бывало… – Он осекся. – Аруна, а вы?

– Вектор не тестировали на людях. Я посчитала сама – риск невелик, около одной тысячной, если я ничего не упустила. Это ненамного больше, чем у любого обитателя Сэнгера.

– А в чем риск?

– Нарушения синаптических контактов. С разнообразными последствиями. Но в любом случае это нескоро, должны пройти годы.

– Аруна!..

– Мне нужно это сделать, – произнесла она раздельно, будто заклинание. – Я еще раньше догадывалась, как это называют – интуитивно чувствовала, что старение – болезнь. Такое же генетическое заболевание, как другие – у одних людей они есть, у других нет. Оно локально, оно не может быть всеобъемлющим, эволюционно запрограммированным механизмом. Но интуитивные догадки ничего не стоят. На Земле тысячи ученых говорят и пишут то же самое, но хороших доказательств у них нет, а аргумент против – неотразим: всё живое смертно. Я должна была получить доказательства. Понимаете?