Вернор Виндж - Дети неба Страница 88

Шелковинт отвечал:

— Очень скоро, мой господин Читиратифор. Видите сами, как повреждена у нее морда. Она слабеет день ото дня.

Стаи говорили тихо, никто из людей, кроме Равны, не услышал бы.

— Не вздумай торопить события, Шелковинт. — Части стаи смотрели туда, куда не доставал взгляд Равны. — Смерть должна быть естественной.

Может быть, Амди приходил поговорить, но Равна только помнила, как Шелковинт его прогонял.

Еще одна стая пришла как-то к Шелковинту — тощая, с маленькими телами пятерка. По-самнорски она не говорила, но вроде бы расспрашивала Шелковинта о неизбежной смерти Равны. Те элементы, которых она видела, смотрели светлыми недружелюбными глазами. В бульканье стаи слышалась убийственная злость.

Потом пришел самый длинный кусок времени. Он начался с визита Рваных Ушей. Стая молча шла несколько минут рядом с повозкой, просто рассматривая Равну.

— Она еще не умерла, Шелковинт.

Вздох.

— Да, господин мой Читиратифор.

— Дышит она по-другому. Глаза двигаются. Она не слабеет день ото дня, как ты утверждал. — Стая с рваными ушами сердито зашипела: — Человека должно быть легко убить, Шелковинт!

— Но вы велели не торопить события, господин. Да, эта двуногая может в конце концов выжить — но посмотрите на ее вбитую внутрь морду. У нее никогда не будет ума больше, чем у синглета.

— Такой смерти может быть недостаточно. — Читиратифор отвернулся, глядя на что-то — кого-то? — в стороне от передового фургона. — Я еще вернусь к тебе, Шелковинт.

И он ушел вперед.

Еще пару минут ехали в молчании, потом Шелковинт слегка ткнул ее в спину.

— Тебе лучше, да? — спросил он.

Равна не ответила. Весь остаток дня она лежала тихо и безжизненно, глядя на все, что могла увидеть, не поворачивая головы. Они ехали по глубокой долине, и иногда мелькали параллельно курсу участки белопенной реки. Слышна была идущая впереди телега. Экипаж сзади был ей виден — это был крытый фургон для перевозки корма, всплывавший в каких-то самых несвязных воспоминаниях. За этим фургоном шли Амди, Джефри и Ганнон. В прошлые времена Джеф и Ганнон были если не друзьями, то товарищами по детским проказам. Сейчас они едва разговаривали. Когда Ганнон не видел, руки Джефри иногда сжимались в кулаки.

Солнечный свет на лесных верхушках погас. Мелькали сверкающие снега на краях долины. Солнца было больше, чем… раньше. Когда день клонился к вечеру, Равна услыхала тревожное низкое завывание Стальных Когтей. Караван съехал с тропы, через снег, в самую глубокую тень. Спереди прибежал Читиратифор, доставая на ходу подзорные трубы. Устроился в снегу, выставил трубы в проем в листве. Погонщики сбились возле керхогов и пытались успокоить животных. Несколько секунд все молчали, только смотрели. Двигались только подзорные трубы Читиратифора. Он за чем-то следил, и это что-то направлялось сюда.

И тут наконец-то Равна тоже услышала: мурлычущее гудение паровых турбин. Тщательник на «Взгляде Сверху — 2». Шум воздушного корабля нарастал… а потом стал стихать и через минуту сменился тишиной. Читиратифор убрал подзорные трубы и начал вставать. Какая-то стая, невидимая Равне, издала предупреждающее шипение, и Читиратифор снова припал к земле. Еще несколько минут никто не двигался. Потом Читиратифор встал на ноги и раздраженно махнул погонщикам выводить караван на дорогу.

Лежа в густеющих сумерках, Равна вспомнила весь этот день по порядку. Смогла вспомнить непрерывный поток времени, логически связать причины и следствия.

Может быть, слишком поздно, но жизнь ее возобновилась.

Притвориться беспамятной — это был бы, наверное, самый надежный план, но Равна быстро осознала, что это просто невозможно. Запах, пронизывающий все ее воспоминания, — это был запах одежды, запах ее самой. Без Шелковинта она бы наверняка покрылась гноящимися ранами. При всей его очевидной злости на нее, он чудеса творил несколькими мокрыми тряпками и одной, по всей вероятности, переменой одежды. Но сейчас, придя в память, она уже не могла так продолжать.

Значит, будь изувеченным синглетом и надейся, что это будет сочтено достаточной смертью.

Когда остановились на ночь, она позволила Шелковинту положить себя на землю возле колес. Позволила ему завернуть себя в одеяло. Но когда он принес еду и попытался засовывать ей в рот, она вытащила из-под одеяла руки и потянулась к миске. Шелковинт минуту сопротивлялся, потом дал ей взять миску. И с почти свирепым вниманием смотрел, как она ест, но ни слова не сказал.

В этот вечер Равна впервые рассмотрела своих тюремщиков как следует. Она насчитала не меньше четырех стай, рассевшихся вдоль длинного костра. Похоже, почти всю черную работу делали Амди, Джефри и Ганнон. У них был свой маленький костерок, куда Шелковинт принес ей еду. Даже в тусклом свете Джеф выглядел именно так ужасно, как ей помнилось. И изо всех сил старался на нее не глядеть. Амди это удавалось хуже, но у него и голов больше, за которыми следить. А Ганнон? Ганнон Йоркенруд тоже не выглядел счастливым туристом, но ел усердно.

Эти трое, пусть и не пленники, были младшими в компании похитителей. Сейчас, вернувшись в разум, Равна перебирала миллион теорий. Джефри предавал ее в прошлом… но это должно быть что-то другое. А Ганнон? Еще один скрытый союзник? В это намного труднее было поверить.

От зерновых палочек ее не то чтобы стошнило, но сейчас… Равна с трудом поднялась на ноги.

— Отойду, — сказала она Шелковинту.

Стая поколебалась, но на этот раз очень недолго. Потом он принес ей старые ботинки Джо и помог их надеть. Пока он помогал ей добраться до кустов, не очень шатаясь, сзади слышался смех Ганнона.

Вести себя как синглет с поврежденным мозгом было нетрудно. Без поддержки Шелковинта она бы даже шага не сделала — так ее шатало. Когда они наконец остановились, она почти рухнула на корточки. Шелковинт ее поддержал, чтобы не упала, потом весь отступил назад. Стая бы этого не заметила в темноте, но Равна увидела волну ощутимой радости, которая по нему прошла. Он больше не подтирка пленника. А может быть, не только этому он радуется.

— Вернулась наконец в разум? — еле слышно прошептал Шелковинт, будто изнутри уха. Это было что-то вроде направленного звукового пучка, который умеет издавать координированная стая. Равна неопределенно, но утвердительно хмыкнула. — Отлично! — продолжал шептать Шелковинт. — Чем меньше будешь говорить ртом, тем лучше… есть еще много что тебе рассказать.

Но ничего к этому он не добавил.

При возвращении в лагерь Равна заметила, что Шелковинт и сам слегка хромает. Он и был той стаей, что выгнала ее из дому. Которой она ногу прижала.