Юрий Никитин - Трансчеловек Страница 9

Я ринулся к двери, на подоконнике звякнул телефон. Я рассерженно сделал крюк, схватил трубку.

– Алло!

– А, это ты, Владимир, – прозвучал в мембране женский голос, – а Каролина дома?

– Нет, – сказал я, – уехала на работу. Вернется к вечеру. Что ты хотела, Анжела?.. Скажи, если хочешь, я передам.

На том конце запыхтело, голос прозвучал с длительными паузами:

– Да, это я, Анжела, угадал… Мне вообще-то Каролину… Ладно, я потом позвоню.

– Как знаешь, – ответил я равнодушно и, положив трубку, выбежал из квартиры. Анжела, старшая сестра Каролины, меня недолюбливает, как и вся ее немногочисленная родня. Вообще о Каролине из них никто не вспоминал, но как дознались, что связалась с парнем, который ей в сыновья годится, заговорили именно так: с ума сошла, надо ее как-то образумить. С того времени ей постоянно долбили, что она ведет себя по-дурацки, я вот-вот брошу ее, не лучше ли поторопиться найти достойного солидного мужчину, это он пусть вдвое старше, зато у нее не будет впереди травмы, когда ее бросят, как ненужную вещь…

Впрыгнул в машину, на скорости вырулил на дорогу, нарушив пару правил, но такой заказ упускать нельзя, и тут с холодком сообразил, что вообще-то Анжела знает, где Каролина работает, а еще знает, что в это время она в своем Центре астрономических вычислений. Ко мне домой она обычно не звонила, вдруг да я возьму трубку, а это ж так трудно сказать «Здрасьте!». Да и вообще звонила всегда Каролине по мобильнику…

Пальцы враз похолодели, баранка вспотела и начала проворачиваться. Я исхитрился выудить мобильник, набрал рабочий номер Каролины.

– Отдел звездной статистики, – оторвался грубый мужской голос.

– Извините, – сказал я, – это Владимир вас беспокоит. Каролину можно оторвать на минуточку?

Слышно было, как голос спросил что-то в сторону, еще два голоса ответили, наконец он сказал:

– Сегодня она будет только с обеда. Если успеет.

Я спросило встревоженно:

– А что случилось?

Голос ответил с недоумением:

– Мы откуда знаем? Какое-то обследование. Женщины всегда что-то выясняют. Хорошо, что нас Бог создал человеками…

В мобильнике щелкнуло, а я поспешно прибавил газу, с левого края меня уже оттирают, угрожая ударить бортом. В голове сумятица, страх, самые дикие мысли, начиная от того, что Каролина забеременела и старается решить эту проблему без меня, и кончая банальной ревностью, ибо на Каролину засматриваются многие мужчины, в ней нет той броской и беспощадной красоты, как у Светланы, зато есть такая лучистость, что согреет каждого, на кого посмотрит кроткими теплыми глазами.

Охрана остановила меня еще у ворот, я с трепетом назвал себя, и меня не пришибли, а позволили припарковаться у подъезда, где уже сверкают на солнце шестисотые и джипы с темными стеклами. Второй раз проверили на входе в здание, но, оказывается, мое имя уже есть на листе, пропустили, а девушка в одежде целомудренной секретарши провела меня в одну из больших комнат, где у меня сразу участилось дыхание, а руки затряслись, как у вора, попавшего в сокровищницы Кремля.

Такие сервера только-только начали выпускаться, в них вбито столько новинок, что у меня слюнки текли, когда читал компьютерные новости. Я разглядывал жадно, ко мне подошел немолодой мужчина в рабочем костюме, оглядел критически.

– В самом деле беретесь?.. Ладно, только нужно все быстро. Завтра ожидаем приезда инвесторов…

Я кивнул, все понятно, инвесторы – это все, это не какой-то там президент страны, царь или король, все вертится вокруг инвесторов, а не какого-то там правительства.

– Приступаю, – сказал я. – А что у вас случилось с вашей обслугой?

Он скривился, махнул рукой.

– Двое отравились на вчерашнем банкете в ресторане, третий в отпуску, а четвертый уехал хоронить дедушку…

Я кивнул, прекрасно, хоть и нехорошо радоваться чужой беде.

– Прекрасно. Обесточен? Я могу приступать?

– Да, – ответил он обреченно. – Вы в самом деле знакомы с этой штукой?

– У меня они в коридоре стоят, – ответил я бодро. – Штук пять… нет, десять!

Он вздохнул и удалился. Я быстро снял кожух и с головой влез во внутренности суперкомпьютера. За спиной иногда что-то топало, грюкало, слышались голоса. Наконец сообщили, что столовая для сотрудников на втором этаже, а еще есть буфет. Это я услышал, потому что уже, перегрузив комп трижды, разгибал ноющую спину.

– Ох… можете проверять.

Инженер сбегал за начальником отдела, тот примчался, как на скутере, спросил с надеждой:

– Получается?

– Готово, – ответил я скромно. – Кстати, я там малость кое-что поправил. У вас слишком уж усложненная конструкция. Да и проц я малость разогнал… Раз уж вы раскошелились на такую дуру, то на пару кулеров тем более разоритесь.

Не слушая, он врубил, впился взглядом в быстро бегущие цифры на черном фоне, компьютер тестирует перед новой работой, охнул:

– Как вам удалось поднять частоту?

– Я ж говорю, – сказал я скромно, – чуточку разогнал. Можно было на треть, но я добавил всего десять процентов…

– Да вы запорете компьютер!

– Даю гарантию, – сказал я, хотя понятно, какая с меня гарантия. – Все будет тип-топ. Где у вас касса?

Домой возвращался довольный не столько солидной оплатой, сколько тем, как сумел пустить пыль в глаза. На самом деле я не пропускаю новостей из компьютерного мира, а там было и об этой модели. Уже после их выпуска и продажи первых серверов инженеры компании пришли к выводу, что вообще-то поосторожничали, на самом деле частоту можно поднять процентов на двадцать, если, конечно, обеспечить более мощным охлаждением. Я это читал и даже посмотрел схему, по которой предлагали переставить кулеры, чтобы вместо трех поместить шесть. Я прямо из их фирмы позвонил в магазин и заказал с немедленной доставкой не только замену поврежденной платы, но и добавочные кулеры.

2006 год, 31 мая, 20.35

Каролина пришла усталая, под глазами круги, у рта резкие морщинки, которые я стараюсь не замечать. Они почти пропадают, когда она веселая и довольная, но в редкие минуты усталости выглядит несколько старше. Нет, не на тридцать два, как на самом деле, а так, на двадцать пять. Но и двадцать пять для нее тоска смертная, это ж мне скоро двадцать пять, а женщина должна быть обязательно моложе, хоть умри!

– Звонила Анжела, – сообщил я.

Каролина насторожилась.

– Что она сказала?

Голос, которым произнесла эти слова, показался мне слишком уж напряженным, у Каролины даже дыхание прервалось.

– Да так, – ответил я, – так… поговорили…

Она спросила резко:

– О чем?.. О чем говорили?

Я сам ощутил растущее напряжение в комнате, помедлил и сказал нарочито загадочно: