Гарри Гаррисон - Мир Родины Страница 9

Они находились на дне, эти пролы, миллионы и миллиарды немытых тел. Большинство из них нищенствовали. И так было с тех пор, когда Вредители опустошили мир и повергли его в развалины. Все это можно найти в исторических книгах. И если люди до сих пор живы, то не благодаря себе или Вредителям, позволившим этому случиться, а трудолюбивым представителям своего класса, взявшим в свои руки то, что осталось от бразд правления. Исполнителям и инженерам, взявшим под контроль скудные мировые ресурсы. Наследственные члены Парламента все хуже и хуже разбирались в вопросах управления технологическим обществом. Королева была лишь марионеткой. А истинным королем было знание, и знание позволило миру выжить. Порой приходилось туго, но человечество уцелело. Спутниковые станции смягчили энергетический кризис, когда окончательно были выработаны нефтяные месторождения, и высвобожденная энергия связи принесла, наконец, планете безопасность.

Но урок был усвоен; хрупкую экологию одинокой планеты легко вывести из равновесия. Ресурсы иссякли, появилась нужда в сырье. Последовали первые шаги к Луне, затем к поясу астероидов, где можно было заняться открытой добычей элементов. Потом – звезды. Это сделал возможным Хьюго Фосколо, открыв «Непостоянство Фосколо». Фосколо был математиком-теоретиком, безвестным гением, который закончил свои дни школьным учителем в штате Санто-Паоло, Бразилия, в городе с немыслимым названием Пиндамонхокгаба. «Непостоянство» относилось к релятивистской теории, и когда он опубликовался в незаметном математическом журнале, будучи обвиненным во внесении сомнений в труды великого ученого, униженно просил, чтобы другие квалифицированные математики и физики указали ему на ошибки в уравнениях.

Они не смогли этого сделать, и родился космический двигатель, понесший людей к звездам. Лишь сто лет потребовалось, чтобы изучить, осесть и распространиться на ближайшие звездные системы. Эта славная теория, и это правдивая история, потому что так оно и было.

А рабов не было. Ян это знал и злился на Сару за то, что она сказала это. На Земле был мир и справедливость, и пищи хватало на всех, и каждый человек находился на своем месте. Какое слово она сказала? Демократия? Форма правления, очевидно. Он никогда о ней не слышал. Вернемся к энциклопедии – на сей раз лишь для справки. Яну нравилось находить ошибки в этих толстых томах. Все равно что обнаружить, что дорогостоящая картина – лишь подделка. Он заложил лист и прошел к высоким окнам – там было светлее.

ДЕМОКРАТИЯ. Архаичный исторический научный термин для формы правления, в течении недолгого времени процветавший в маленьких городах-государствах Греции. Согласно Аристотелю – извращенная форма третьей формы правления...

Далее следовало многих подобных сведений, не менее интересных. Некоторые исторические типы правления вроде каннибализма, которые приходили и уходили. Но что тут общего с израильтянами? Все это приводило в замешательство. Ян выглянул в окно, на серое небо, и под ним – поверхность Темзы в пятнах льда. Он задрожал. Он все еще чувствовал на теле лучи тропического солнца. С чего начать?

Не с истории. Это не его конек. Здесь он не знает куда обращаться. А нужно ли вообще куда-то обращаться? Честно говоря, не хочется, и он вдруг с уверенностью почувствовал, что, раз начав, уже не может повернуть назад. Раскрытую шкатулку Пандоры уже не захлопнешь. Хочет ли он докопаться до сути этих вещей? Да! Она назвала его рабовладельцем – а он знал, что это не так. Даже пролы посмеялись бы над этим обвинением.

Вот оно. Пролы. Он знал многих из них, он работал с ними, с них он и начнет. Утром он вернется на завод Волсокен – да и вообще, его там ждут, он должен вернуться проверить установку и то, как выполнили его распоряжения. Только на этот раз он побольше поговорит с тамошними пролами. В прошлом, надо признаться, он уделял им мало внимания, но это потому лишь, что он всегда был очень занят. А будучи членом известного круга, он не должен был создавать себе проблемы. Существовали определенные социальные обычаи для общения с пролами, и он не собирался их нарушать. Но ему нужно задать несколько вопросов и получить на них ответы.

Ему потребовалось немного времени, чтобы понять, что это не так просто.

– Рады вашему возвращению, ваша честь, рады вашему возвращению, – Сказал управляющий, выбежав из дверей цеха навстречу Яну, выбирающемуся из машины. Изо рта управляющего на холодном воздухе вырывался пар, и он неуклюже переваливался с ноги на ногу.

– Благодарю вас, Рэдклифф. Я надеюсь, что все в порядке, пока я отсутствовал?

Приготовленная заранее улыбка Рэдклиффа несла оттенок тревоги.

– Все не так уж плохо, сэр. Не завершено, к сожалению, удаление излишков, но тут, я смею надеяться, вы нам поможете. Но позвольте, я покажу вам записи.

Похоже ничего не изменилось. По-прежнему под ногами были лужи жидкости, несмотря на летаргические действия человека со шваброй. Ян хотел выругаться и уже открыл было рот, но тут же закрыл его. Похоже Рэдклифф ждал этого, потому что он быстро оглянулся через плечо. Ян улыбнулся в ответ. Один-ноль в пользу команды хозяев. Пожалуй, в прошлом ты был скор на расправу, но сейчас от этого следует удержаться. Надо быть обходительным. Несколько ласковых слов, затем беседа. Это должно сработать.

Но потребовались усилия, чтобы сдержаться, когда он начал просматривать распечатку. Тут уж у него было что сказать.

– Послушайте, Рэдклифф, мне не хочется повторять, но вы же ничего не делали. У вас было две недели, а список на сегодня столь же длинный, как и раньше.

– У нас люди болеют, сэр, зима тяжелая. И вы увидите, все будет сделано...

– Но ведь вы уже развалили больше того, что было сделано...

Ян услышал в голосе нервные нотки и запнулся. Сейчас ему не хотелось потерять самообладание. Стараясь не ступать в лужи, он подошел к двери и выглянул на этаж поточной линии. Глаза уловили движение, и он заметил бегущий по коридору вагончик для развозки чая. Ян вернулся к портфелю и открыл его.

– Черт!

– Что-нибудь не так, сэр?

– Ничего особенного. Просто, когда я оставил утром чемодан в отеле, я забыл забрать из него термос с чаем.

– Я пошлю человека на велосипеде, сэр. Он обернется за несколько минут.

– Нет, постой, – тут Яна посетила небывалая, почти героическая идея. – Приведите сюда вагончик. Мы с вами выпьем по чашке чая.

Глаза потрясенного Рэдклиффа широко раскрылись. И он секунд молчал.

– О, нет, сэр. Вам не понравится гадость, которую у нас здесь пьют. Самая настоящая моча, сэр. Я пошлю...

– Ерунда. Приведите вагончик...

Последовало замешательство, которого Ян почти уже не замечал. Он вновь принялся за распечатки, выделяя самое первоочередное. Подошла сутулая служанка, вытирая руки о юбку и кланяясь в его сторону. Рэдклифф выскользнул за дверь и вскоре вернулся с чистым полотенцем, которым он принялся усердно протирать одну из кружек. Наконец, чай был налит, и кружка в одиночестве украсила поднос.