Александр Шалимов - Зеленые дьяволы сельвы Страница 9

- Но они, вероятно, знают про здешнее золото?

- Про это едва ли… Это рассыпное золото из ручья. А у них в лагере образцы руд из золотоносных жил. Где-то они наткнулись на жильное месторождение. Где, мы пока не знаем… Но я надеюсь, удирая сейчас от пожара, они растеряют взятые образцы и позабудут, откуда взяли. А мы потом постараемся все выяснить… О нашем золоте из ручья наверняка знают сбежавшие рабочие. С ними не будет проблем. Они обязательно вернутся, и тогда, - Хьюго выразительно прихлопнул ладони - растер в них воображаемого комара, - наше от нас не уйдет, Арчи.

Кроу слушал внимательно, не отрывая взгляда от черных очков Хьюго. «Кажется, Хьюго снова все решил сам, и ему - Кроу - остается лишь припечатать новую инициативу Одноглазого своим согласием? Ситуация, правда, прояснилась: тут его заслуга бесспорна. Перспективы обнадеживающие… - Кроу бросил беглый взгляд на золотые крупинки, поблескивающие на столе. - Найти золото было мечтой отца, но на том берегу Риу-Негру золота не оказалось… И вот теперь эта мечта - мечта их семьи - может быть, близка к осуществлению… И снова благодаря Хьюго. Что за ирония судьбы!

- Ты все это ловко устроил, - сказал Кроу, когда Хьюго замолчал и принялся за пиво. - Я, правда, опасаюсь за приятелей Карлсона… Кстати, его самого ты, очевидно, встретил, когда возвращался сюда?

Не отрывая от губ бокала с пивом, Хьюго отрицательно качнул головой.

- Как же так? Он ушел за час до вашего появления.

- Мы никого не встретили, - заверил Хьюго, оставляя пустой бокал и протягивая руку к следующей бутылке.

- Нет, невозможно, - Кроу нахмурился. - Ему некуда было деться. Там прорублена одна дорога.

- Повторяю - мы никого не встретили, - в голосе Хьюго послышалось раздражение. Он помолчал немного, отхлебнул пива и добавил уже совершенно иным тоном: - А в сущности какое нам дело до этого датчанина! Мало ли что с ним могло приключиться. Сельва есть сельва…

- Так что теперь следует делаТь? - спросил Кроу. Хьюго уловил в вопросе шефа неуверенность и усмехнулся:

- А ничего особенного. Ты собирался возвращаться на фазенду. Поехали… Я тут оставлю пару своих парней. Они присмотрят за Лопесом… и за порядком. Если хочешь, могут даже заняться поисками Карлсона…

- А ты?

- Я же сказал - поеду с тобой. Я ведь отвечаю за твою безопасность. Ну, а потом мне тоже придется заняться поисками… журналиста, который нам с тобой тут совершенно ни к чему… Не так ли, Арчи?

К вечеру поднялся ветер, и запах дыма усилился. В хижину, отведенную Туну Читапактлю, заглянул встревоженный отец Антонио:

- Это пожар, Тун. Сельва горит. И где-то не очень далеко… В поселке одни женщины и дети. Мужчины еще не вернулись…

Тун отложил бумаги. Встал из-за стола. Вышел наружу. Глянул вверх. В темнеющем небе высоко над кронами .деревьев ветер гнал к северу серовато-белые рваные облака. Раскидистые кроны раскачивались на ветру и глухо шумели.

Запрокинув голову, Тун, не отрываясь, глядел на уносимые ветром причудливые облачные клочья. В них было что-то угрожающее. «Кажется, и там дым…»

- Странный запах, - заметил, принюхиваясь, Антонио, - вы не находите? Словно бы отдает керосином.

- Пожалуй, - Тун опустил голову, нахмурился, - значит, напалм. Сельву подожгли.

- Что вы, Тун… Невозможно… И зачем?

- То самое, о чем я вам говорил… Когда должны вернуться мужчины?

- Завтра, - подсказал неизвестно откуда взявшийся Чико.

- Придется уходить на тот берег, - сказал Тун. - Река должна остановить пламя.

- Но поселок сгорит, - всплеснул руками Антонио.

- Да, по-видимому. Надо спасать людей.

- Тут нет лодок. На них ушли мужчины.

- Сделаем плот, женщин и детей перевезем на плоту. Пошли, Чико.

- Я сейчас прибегу помогать вам, - крикнул Антонио, - только выпущу змей, которых сегодня принес Чико.

К полуночи плот был готов. Десяток пальмовых стволов скрепили веревками и лианами. Никто в селении не спал. Женщины и дети уже собрались на берегу. Малыши дремали за спинами матерей, дети постарше испуганно жались у самой воды. Вокруг слышался кашель. Селение уже заволокло дымом. Дым стлался и над рекой. На востоке взошла луна, но сквозь дым ее свет почти не доходил до земли. Зато с юга по небу надвигалось багровое зарево, и во мраке сельвы между темными стволами деревьев уже появились красноватые просветы. Оттуда, из глубины сельвы, все явственнее доносились угрожающий гул и треск.

- Надо грузиться, - сказал Тун. - За один раз всех не заберем. Придется возвращаться.

- Вы с Чико плывите с первой группой, - предложил Антонио, - а я останусь с теми, кто не поместится. Первыми пусть плывут дети и женщины с малышами.

- Распорядитесь, отец мой. - Тун взял в руки длинную доску, чтобы использовать ее вместо весла. - Вас они лучше послушаются.

В суматохе посадки никто не обращал внимания на противоположный берег. Тун, разместившийся со своим веслом на дальнем конце плота, первым глянул туда и ахнул. Там между стволами деревьев уже плясали языки пламени. Он указал на них Антонио, и оба, как по команде, повернулись в противоположную сторону. Тут стена огня находилась в нескольких сотнях метров от поселка и неумолимо приближалась.

В отчаянии Антонио воздел руки к небу.

- Господи, ты же видишь, что происходит. Помоги нам, помоги этим несчастным.

Дети на плоту подняли крик. Им начали вторить женщины на берегу.

- Сажайте на плот всех, - крикнул Тун, - всех до одной. Попробуем выплыть на середину реки и удержаться там.

- Плот не выдержит.

- Сажайте.

Крики на берегу вдруг смолкли.

- Быстрее на плот. - Антонио махнул рукой. - Все на плот, быстрее.

Однако никто не двинулся. Женщины, сбившись в кучу, смотрели куда-то вверх.

Антонио тоже глянул вверх и остолбенел. Что это? Он бредит или… свершается чудо? Большие крылатые существа беззвучно кружили на фоне багрового зарева над кронами деревьев. Это не были птицы. И они не суетились… Они совершали широкие спокойные виражи, приближались к самой стене огня и снова возвращались к реке, а стена огня с каждым их приближением темнела, опадала, угасала почти на глазах. Редел и дым, он словно растворялся в ночном воздухе.

На плоту тоже затихли. Теперь все - и Антонио, и дети, и женщины, и Тун с Чико на плоту - не отрывали взглядов от удивительных крылатых созданий, беззвучно кружащих над рекой и горящей сельвой.

«Чудо, господи, чудо! Хвала тебе, господи!» - билась мысль в голове ошеломленного Антонио, а где-то совсем рядом возникала, прорывалась другая мысль, которую Антонио не хотел, не имел права допустить. Не отрывая взгляда от свершавшегося в небе, он пытался вспомнить слова молитвы и не мог.