Иэн Бэнкс - Безатказнае арудие Страница 9

Она встала у края этого лжерва, посмотрела на неспокойную серебристую поверхность, потом перевела взгляд на стены замка, в которых тихонько шуршал ветер. Она покачала головой. «Нет воды. Здание? Не здание».

Она пожала плечами, повернулась и пошла дальше, продолжая покачивать головой. Еще минута ходьбы вдоль травянистого края длинной аллеи, и она оказалась между рядами огромных голов, взирающих друг на друга через гравиевую дорожку.

Каждая из этих голов была в два-три раза выше ее и была образована несколькими различными кустарниками и другими видами растений, которые давали светлые и темные тона, ровную или морщинистую кожу и всевозможные цвета волос. Губы были из листьев пыльно-розового цвета, белки глаз – растение, которое использовалось для имитации воды во рву, окружающем кустарниковый замок позади, глазная радужка получала свой цвет от пучков крохотных цветов нужного оттенка.

Она остановилась и какое-то время изучала первое лицо, потом улыбнулась. Она двинулась в направлении башни вдалеке и остановилась, только когда одна из голов начала говорить.

– … говорит, что можно не беспокоиться, и я думаю, он прав. Мы же, в конце концов, не какие-нибудь первобытные. То есть я хочу сказать, что это всего лишь пыль. Всего лишь большое пылевое облако. И еще один ледниковый период – это вовсе не конец света. Энергия у нас будет. Под землей находятся уже целые города, в каждом есть свет и тепло, и постоянно строятся новые. У них там парки, озера, неплохая архитектура и никакого недостатка в удобствах. Возможно, за время Вторжения мир изменится, а когда оно закончится, несомненно станет совсем другим. Многие виды и артефакты придется сохранять искусственно, а ледники повлияют на географию планеты, но мы выживем. Даже если все пойдет по худшему сценарию, мы можем погрузиться в анабиоз и проснуться на вычищенной, выдраенной планете и встретить яркую свежую весну! Неужели это так ужасно?

Она стояла, понимая только половину слов, с разинутым ртом. До этого она была уверена, что головы ненастоящие. Они были искусственные, как и замок. Но эта вот, оказывается, могла говорить голосом более низким, чем у нее самой. Она спрашивала себя, надо ли что-то ответить, но решила, что голова обращается не к ней. Потом голова заговорила другим голосом, ближе к ее собственному:

– Если все так, как ты говоришь, то ничего ужасного. Но я слышала, что все может обернуться гораздо хуже. Говорят, что мир замерзнет, что все океаны затвердеют, что интенсивность солнечного света уменьшится до лунного и все это продлится тысячу лет. Другие говорят, что солнце померкнет, а потом снова вспыхнет. Пыль вызовет солнечный взрыв, и вся жизнь на земле погибнет.

– Понимаешь, – сказал первый, более низкий голос, – некоторые говорят, что мы замерзнем, а другие утверждают, что зажаримся. А истина, как всегда, лежит посредине между крайностями, а в результате, возможно, вообще ничего не изменится и все останется почти как есть, а так оно чаще всего и происходит. Я остаюсь при своем мнении.

Она решила, что должна что-нибудь сказать.

– Я тоже остаюсь при своем мнении, – сообщила она голове.

– Что?

– Кто?…

– Беда! Здесь кто-то есть…

Изнутри головы послышались какие-то шумы, потом из кустарникового лица – из середины щеки – появилось лицо настоящее, крупнее и мощнее, чем ее лицо, а над верхней губой у него виднелись редкие волоски.

– Мужчина, – сказала она себе. – Хэлло.

– Что за черт, – сказал мужчина, широко открыв глаза. Он смерил ее взглядом с головы до ног. Она посмотрела на свои ноги и нахмурилась.

– Кто там? – спросил другой голос из головы.

– Девушка, – сказал мужчина через плечо. Он ухмыльнулся и снова смерил ее взглядом с головы до ног. – Голая девушка. – Он рассмеялся и снова оглянулся. – Немного похожа на тебя. – Послышался шлепок, он сказал «ой!» и исчез.

Она наклонилась, размышляя, не заглянуть ли внутрь головы, откуда доносились шепот и шорох.

– Кто она такая?

– Понятия не имею.

Из головы появились мужчина и женщина. Одетые. Мужчина держал легкий коричневый пиджак.

– Брюки, – сказала она, указывая на яркие панталоны женщины, заправлявшей блузку.

– Не стой разинув рот, – сказала женщина мужчине, который стоял, улыбаясь ей. – Дай ей свой пиджак.

– С удовольствием, – сказал мужчина и протянул ей пиджак. Он отряхнул листья с рубашки и из волос.

Она посмотрела на его рубашку, потом надела пиджак, не без неловкости, но действуя правильно. Рукава пиджака, издававшего запах муксуса, были длинны, и ее ладони исчезли в них.

– Хэлло, – сказала она еще раз.

– Что ты тут расхэллокалась?! – сказала женщина. Кожа у нее была бледная, а волосы – золотистые.

Мужчина был высок. Он поклонился, ухмылка не сходила с его губ.

– Меня зовут Джил, – сказал он. – Джил Велтесери. – Он указал на женщину. – А это Лючия Чаймберс.

Она кивнула и улыбнулась женщине, на чьем лице в ответ мелькнула улыбка.

– А как зовут меня? – спросила она у мужчины.

– Как?… Не понял?

– Как зовут меня, – повторила она. – Ты – Джил Велтесери, она – Лючия Чаймберс. А кто я?

Несколько мгновений они молча смотрели на нее. Женщина опустила глаза и смахнула какую-то пушинку с блузки. Спокойным голосом нараспев она произнесла:

– Ду-роч-ка.

Мужчина весело рассмеялся.

– А-га, – сказал он.

2

Ветер незатупляющимся острием рассекал воздух, как проволочный нож, распиливал горло и легкие Гадфий с каждым ее затрудненным сиплым вдохом. Долина представляла собой абсолютно плоское, почти однообразное пространство шириной в четыре километра, расположившееся наклонно под потемневшим пурпурным небом; от головокружительной белизны начинали слезиться глаза. Пронзительный сухой ветер гулял под сводом цвета синяка и с причитаниями носился над стерильными пластами соли, поднимая пылевидные сухие частицы, которые превращали воздух в пескоструй для кожи.

Я – рыба, подумала Гадфий и, вероятно, рассмеялась бы, если бы могла сделать вдох. Рыба, извлеченная из теплых жидковатых глубин и брошенная на эту высокую соляную корку берега. И вот она лежит здесь, хватая ртом иссушающий воздух, и умирает под тонкой пленкой атмосферы, под небосводом, на половине которого среди белого дня ярко и немигающе светят звезды.

Она сделала знак ассистентке, та подала маленький кислородный цилиндр. Гадфий глотнула из маски холодную порцию газа, заполнившего ее легкие до самых дальних уголков.

Утром побывала на строительстве кислородного завода, а днем опробую их будущий продукт, подумала она. Она кивком поблагодарила помощницу и возвратила цилиндр.