Роберт Шекли - Майрикс Страница 9

Все было бы не так плохо, если бы он болел по-настоящему. Но его недомогание не имело отношения к физиологии. Оно смущало рассудок, тревожило душу, но не походило на то, что люди называли болезнью. Это было что-то иное более сильное и тревожное. И Аарон начинал бояться его.

Местные власти выделили для него комнату в отеле «Сола». Прежнего обитателя скорее всего просто выгнали из номера. Постель перестилали второпях, и матрац наполовину не доходил до спинки. Заглянув под кровать, Аарон нашел куклу — маленького арлекина в полфута высотой, с бандитской маской и в помятой испанской шляпе. Отдернув портьеру, он увидел еще одну куклу — толстую соломенную хрюшку в фартучке из коленкора. Аарон сел на низкий подоконник, потом поднялся и потянулся. Ему вдруг захотелось что-то сделать.

В тот же миг раздался стук в дверь, и в комнату вошла девочка лет десяти-одиннадцати, с круглым грязным личиком и надутыми губами.

— Я оставила здесь свою куклу. Может быть, вы ее видели, сэр?

— Тут их две. Которая из них твоя?

Девочка подошла к нему и внимательно осмотрела обе куклы. Забрав толстую хрюшку, она выбежала из комнаты.

А потом он заметил мух. Они ползали по стенам и потолку. Достав из сумки баллончик с нужным средством, Аарон привел ситуацию к галактическим стандартам. Тем не менее он считал, что администрация отеля проявила вопиющую халатность. Стандарты санитарии выполнялись даже на вновь открытых и малоисследованных планетах. Без подобных норм не могло быть и речи о безопасных полетах в Галактике, тем более о комфортном проживании в чужих мирах. И если администрация какого-то провинциального отеля не желала выполнять таких минимальных требований, то как могло мощное сообщество гуманоидов справиться с проблемой столь долгожданных сверхгалактических путешествий?

Аарон решил спуститься в ресторан. Он вышел на темную лестничную клетку и едва не упал, споткнувшись о шесть кукол. Несмотря на разные формы и размеры, они все походили друг на друга своим неприметным и каким-то двусмысленным видом.

С той поры он не мог и шагу ступить, чтобы не наткнуться на какую-нибудь куклу. Они возникали с бесконечной последовательностью форм, имен и чисел; они исчислялись тысячами, и среди них попадались как классические типажи, такие, как Дональд Дак и Микки-Маус, так и совершенно незнакомые монстры из цефалонского игрушечного пантеона. Аарон не понимал, откуда они появлялись. Он не понимал их смысла и предназначения. И, конечно же, он не раз задавал себе вопрос: а не играет ли кто-то с ним в куклы?

— Почему вы больше не говорите со мной о древней цивилизации? — спросил Аарон.

— Не имею повода, приятель, — ответил Октано.

— Тогда расскажите о себе. Кто вы?

— Просто другое существо.

— То есть другого вида?

Откинув голову назад, Октано засмеялся. И вот тогда Аарон нашел одну из тех огромных кукольных фабрик, где маленькие люди, похожие на гномов, производили свой бесконечный ассортимент. Их куклы угрожали завалить собой некогда гармоничную реальность. И эти куклы были оскорблением для здравомыслия людей — а вернее, их неприспособленной модификацией. Они собирались вокруг Аарона и наблюдали за ним. Как капризные боги, они скорее притворялись разумными, чем действительно обладали разумом. Вот почему своим интеллектом они напоминали человеку огромных крылатых динозавров за день до появления настоящих птиц.

— Вы, землемы, думаете, что эволюция не может обойтись без интеллекта, говорил ему самиец. — Но уверяю вас, природа не скупится на эксперименты. И последнее слово в этом споре еще не сказано. Нам кажется, что процесс развития остановился на нас самих. Но подобное предположение нелепо. Вселенная беспристрастна. Возможно, она вообще не такая, как мы ее воспринимаем. Вспомните, сколько раз события не оправдывали ваших ожиданий. Разве не логично предположить, что подобное может произойти и в большем масштабе? Вряд ли наша реальность избежала этой двойственности.

— Но что может управлять Вселенной, кроме разума?

— Вы, очевидно, думаете, что вещи существуют только для того, чтобы их кто-то мог понять. Но так ли это на самом деле? Какая разница событиям, поймет их кто-нибудь или нет?

А куклы продолжали появляться, подавляя своим видом людей.

Эти силы не имели выбора. Неважно, что все летело к чертям. Важно было удерживать кукол в уме, слегка пожимая им ручки. Так вот, значит, как чувствует себя человек, осажденный странными и неуютными мыслями. И вот почему в порыве страха слабые люди лелеяли надежду вернуться в свои родные миры. Но это была плохая идея. Лучше шагнуть под лазер, чем улететь отсюда. Потому что в будущем черное пространство между звездами наполнится ужасом — таким же огромным, пустым и холодным. Аарон вдруг вспомнил, что его ждут дела. Ему захотелось встать, собрать свои вещи и добраться до сути вопроса. А потом попробовать его решить.

Иногда он знал, в чем заключался этот вопрос, но в остальное время его мучили сомнения. Аарон по-прежнему жил в «Сола», поскольку этот отель привлекал его любопытным убранством. Словно пьяный моряк, вернувшийся из дальних странствий, он каждый день находил здесь что-то новое, немного странное, но до боли знакомое. А за окнами начинался сезон муссонных дождей, и холмы вокруг города чужаков сияли, как нить накала. Он смотрел на тощие можжевеловые деревья, посаженные в строгом порядке вдоль длинных и белых дорог. И из каких-то иерархических измерений эти белые дороги напоминали ему кости, выброшенные в жару. Хотя, может быть, он просто перепил арак. Аарон уже не помнил, когда он начал пить эту гадость. Наверное, сразу после своего приезда на контрольный пункт, который располагался у границы Чужеземного Города. По правде говоря, он вначале даже не мог понять, алкоголь это или наркотик. Приятный способ убить время и самого себя, как сказал его внутренний голос. Однако Аарон сомневался, что голос принадлежал ему. Хотя кому еще он мог принадлежать?

Он с трудом вспоминал о том деле, которое привело его на Майрикс. Наверное, сказывалась болезнь. Но что бы он делал, если бы не болел? Аарон знал, что этот недуг предохранял его от принятия решений. Болезнь защищала его от тайного смысла бесед, которые он вел с Сарой. А она все чаще приходила к нему, хотя Аарон понимал, что это невозможно. Сары тут не было — она осталась на ферме размером с Италию, выращивая бобовые усики и своего ребенка. Как же его зовут? Ребенок Сары. Интересно, кого она ждет — его или Лоренса?

А Сара вновь начинала разговор. Он знал, что на самом деле ее здесь нет, но от этого ему не становилось легче. Она казалась такой реальной и доступной. Высокая, степенная и сероглазая. Он любовался ее губами, полными неги и запаха моря. Из-под заколки выбивалась прядка черных волос. И Аарон тревожился о своем рассудке. Но тревога утихала; болезнь защищала его от сильных чувств и эмоций.