Фёдор Чешко - Долина Звенящих Камней Страница 9

- Закопал, где сделал...

Странный округляет глаза, вскидывает брови:

- Сделал... Что сделал?!

Хромой снова пожимает плечами:

- Топор. Маленький. Быстро сделал. Большой делать долго, трудно. Этот - маленький. Вот такой. Совсем легко было делать. Закопал. Поливаю. Пусть вырастет...

Странный смотрит, смотрит на него круглыми глазами, и вдруг начинает хохотать - громко, весело. Мотает головой, хлопает себя ладонями по бедрам, и хохочет, хохочет...

А Хромой обиженно смотрит на него, он ничего не понимает, а вся вода вытекла, и теперь придется опять возвращаться к Реке...

...Хромой выкапывает из влажного песка плоские округлые камушки, морщит лоб, складывает. Четыре камушка ставит торчком - это стены. Камушки не слушаются, норовят упасть, Хромой сопит от напряжения, изловчившись, накрывает их пятым - это кровля. Он смотрит на Странного снизу вверх:

- Можно сделать так, но большое? И жить внутри?

Странный смотрит на камушки, рот его коверкает судорога, он с размаху бьет по ним ногой и в его взгляде - безумие...

...Красные отсветы играют на лице Странного, влажно блестят в его усталых глазах:

- Ты ведь видишь сны, Хромой. И бывает так, что во сне ты не совсем ты, и не здесь - далеко. Представь, что человек умер во сне. Сразу умер, не успел проснуться. И тот он, который ему приснился - остался...

...Галька влажно блестит под лучами Слепящего, и ссорятся, кричат над головой крылатые, и рука сжимает резную рукоять ножа из Звенящего Камня, а в нос бьет густой трупный смрад, и сквозь жгучие слезы Хромой смотрит на дохлого Корнееда, на изгрызенный череп под огромной когтистой лапой, смотрит, давясь рыданиями, не в силах повернуться спиной, уйти...

Странный. Странный. Странный сидит. Спит. Убивает Шамана. Смотрит в лицо. Отвернулся. Нож в руке Странного. Черная прядь в седой гриве Странного. Черная прядь, прилипшая к сплющенному лапой Корнееда черепу. Странный. Странный. Темнота.

...Хромой стоит у самой воды, крепко сжимает копье, зорко смотрит по сторонам. Там, в ослепительном мельтешении жидких бликов Слепящего, почти на середине Реки черное пятно - голова Кошки. Долго купается. Опасно. Хромой зовет.

Кошка послушно плывет к берегу, выбирается на отмель, встает. На фоне золотых бликов ее стройная фигурка кажется черной, только блестят в улыбке ровные крепкие зубы, и лучатся смеющиеся глаза. И еще взблескивают крупные капли, стекающие по ее груди, по животу, по бедрам... А Кошка смеется и встряхивает густой гривой черных волос, и фонтан холодных брызг летит Хромому в лицо...

...Хромой и Кошка лежат в густой траве под обрывом, тяжело дышат, со страхом вглядываются в черную пасть пещеры. Страшно. Выйдет Странный, увидит - убьет... Кошка поворачивает лицо к Хромому - глаза огромные, круглые, на вздернутом носу - сажа. Откуда?

- Скажи, Хромой - Кошка переводит дыхание, сглатывает слюну. Скажи... Можно нарисовать слова?...

Кошка. Кошка. Кошка. Глаза Кошки. Кошка на ложе из душистой травы их первая ночь. Хромой одевает на Кошку ожерелье из перьев Крылатых. Кошка. Кошка. Кошка. Темнота.

3

Беспалый задумчиво обсасывал пальцы на здоровой руке, страдальчески морщился. Поглядывал рассеянно на стремительно несущиеся в холодном небе клочковатые тучи, на любопытствующую толпу, на прорастающие травами кровли Хижин...

- Не знаю, - проговорил наконец. - Не знаю. Не помню такого. Кто помнит?

Он посмотрел на стариков. Старики молчали.

- Молчат, - с удовлетворением произнес Беспалый. - Тоже не помят. Никто не помнит. Потому, что не было.

Он снова помолчал, почмокал губами. Заговорил опять - степенно, рассудительно:

- Про этого, - кивок в сторону Узкоглазого (всхлипывающего, растирающего по лицу слезы и кровь), - про этого я понял все. Не воин. Не мужчина. Ползучий.

Беспалый задумался на миг, уточнил:

- Тот ползучий, который в заднице.

Снова задумался, поморгал слезящимися глазами. Потом щелкнул на Узкоглазого остатками зубов:

- Иди. Уноси свой стыд.

Узкоглазый побрел к Хижинам, сгорбясь, не смея поднять от земли заплаканные глаза. Едва не ткнулся в гордо выпяченную грудь стоящего на дороге Хромого, шарахнулся, опасливо обошел стороной под ехидные смешки стариков и тех, кто смотрел. Хромой стоял подбоченившись, смотрел поверх голов. Беспалый щурился на него, растеряно жевал губами:

- С этим что делать? Может, духи скажут, что делать с едва поменявшим зубы щенком, который не подпустил воина к женщине? - Беспалый с надеждой оглянулся на Шамана. - Э?

Шаман прищурился, процедил через выпяченную губу:

- Духи молчат. Щенок ничтожен - не снизойдут говорить. Не о чем.

Беспалый отвернулся, вздохнул беспомощно. И старики завздыхали.

Странный слушал эти вздохи, морщился, мотал головой, будто съел кислое. Не выдержал:

Шаман буркнул:

- Молод иметь женщину. Щенок.

Камнебой согласно закивал. И Однорукий закивал, и Сломанное Копье, и Каменный Глаз...

А Косматая Грудь прошепелявил:

- Отдать... Женщины есть... Лишние есть... Отдать.

Беспалый поскреб прозрачный пух на макушке, изловил кусючего, рассмотрел перед тем, как раздавить - задумчиво рассмотрел, изучающе. Тем же взглядом медленно обвел толпу тех, кто смотрел. Крикнул, как проблеял:

- Длиннорукая! Подойди.

Длиннорукая несмело выбралась из толпы. Беспалый заговорил было, но подавился слюной, надолго закашлялся. Все с интересом ждали.

Наконец он прохрипел:

- Длиннорукая. Тебя брали много мужчин. Сколько?

Женщина задумчиво посмотрела на небо, пошевелила губами. Неуверенно загнула три пальца на руке. Подумала, загнула еще один.

- Хорошо. Ты видела много мужчин. - Беспалый закряхтел, сел поудобнее. Посмотри Хромого, Длиннорукая. Сможет?..

И сразу - сумрак Хижины, и догорающий очаг роняет алые отсветы на стены, дрожит красными точками в расширенных зрачках Кошки... И сильные руки Кошки, и запах ее волос, и пряный аромат душистых трав Первого Ложа... Их первая ночь?

Но почему сразу? Ведь было еще много всего в тот день, когда старики отдали Кошку Хромому. Были песни, и бешеный гром тамтамов, и большие костры, и плясали воины, сокрушая дубинами тени врагов, и черепа немых смотрели пустыми глазницами с кровель на эти пляски... И только потом пришла ночь, но была она совсем не такая. Хромой до рассвета просидел у входа, задремывая и просыпаясь от холода, а Кошка сжалась на травах Первого Ложа и при каждом его движении угрожающе вздергивала верхнюю губу и злобно шипела...

А это? Когда это было, с кем? Почему у Кошки глаза стали синими? Или это не Кошка? А эта женщина, красивая, но седая, гладит синеглазую Кошку по голове... Она такая знакомая, эта женщина - кто? А воин? Старый, но крепкий еще воин, у которого молодые глаза прячутся в мудрой сетке морщин - Хромой?! Хромой и Кошка?! Их дочь?!.. Дочь... Кошка... Только глаза синие.