Светлана Полипова - По Образу И Подобию Страница 91

Лика оглядела хорошо обставленную комнату со всеми изысками современного общества. И она показалась ей пустой, нет, даже — мертвой… без Тома. Лика вспомнила то время, когда Том был рядом. Он ходил по лондонской квартире в одних спортивных шортах босиком или в тапочках с пушистыми бубонами (он любил надевать непременно домашние туфли жены); вспомнила, как они с ним лежали рядом на паласе во время просмотра какого-нибудь фильма, как Том смеялся над шутками героев киноленты… Лика вспомнила, как всегда собирала за мужем пустые стаканы после сока или воды по всему дому: из ванной, с балкона, из зала — с тумбочки, с пола, окна или со стола… Теперь вся посуда неизменно находилась в кухне, там, где Лика ее и оставляла. Нигде не лежали и не висели его сброшенные второпях футболки и шорты, и никто не умащивался у нее на груди под утро, сладко посапывая и ровно дыша во сне…

Том и Лика были в первую очередь друзьями, а потом супругами и любовниками. И поэтому отношения их складывались именно по принципу дружбы, доверия, взаимопомощи. Их интересы в большинстве случаев были схожи, друзья у них были общие, но несмотря на это у каждого из них имелась своя независимая ниша, в которую они окунались ежедневно, реализовываясь как личности, общаясь с окружающим миром через двухэтажный даблдейкер Тома или телекамеру и студию Лики. Они не ограничивали свободу друг друга, не ревновали и не следили друг за другом, не цеплялись тяжелым грузом на шею или гирей к ноге супруга. Нет. Они любили и уважали не только свой мир, но и внутренний мир своей второй половины. Право на самовыражение для них было не пустой фразой. Им было хорошо вместе, а порознь они скучали, как будто им чего-то недоставало или им внезапно перекрывали кислород.

Теперь же никто не спрашивал ее, как она спала, обедала ли сегодня, какую тему задумала освещать в своей следующей передаче, и что бы ей хотелось получить в подарок на день рождения. Теперь до нее никому не было никакого дела. Никому…

Том. Ах, Том…

Лика подходила к окну и подолгу смотрела на звездное небо. Казалось, она искала ответ у звезд, мерцавших в вышине.

«Где-то там, между созвездиями трепещет душа Тома. Возможно даже, что он чувствует себя там как дома», — думала она.

Лике было одиноко. На ее лицо вуалью опустилась тихая грусть.

— Том! Слышишь ли ты меня? Том! Я всегда буду любить тебя, — прошептала она в прохладу ночи.

Ей казалось, что Том слышит ее и отвечает взаимностью. Но это только листва шелестела внизу под балконом, и шуршала органза в дверном проеме, влекомая на волю сквозняком.

— Как я хочу услышать твой голос, — тихо проговорила она, и ее глаза заблестели от навернувшихся слез.

«Я рядом», — вдруг услышала Лика.

— Том? Это ты? — оживилась она.

«Том далеко. Но я с тобой».

Лика улыбнулась сквозь слезы.

«Михаил… Ты никогда не покидаешь меня, мой самый верный друг… — мысленно обратилась она к своему ангелу-хранителю. — Если бы не твое участие, я давно бы уже сошла с ума».

«Не плачь. Все будет хорошо».

«Если бы ты знал, как тяжело быть человеком! Мне хочется задавать и задавать тебе вопросы, но я не знаю, какие. Не оставляй меня!»

«Я рядом с тобой. Я касаюсь твоей щеки».

«А я думала, это ночной ветер… Ты знал, что Том погибнет?»

«И да, и нет».

«Почему не предупредил, не отговорил меня от брака или?..»

«Ты должна была пройти через это. Пройти одна без чьей-либо посторонней помощи».

«А почему погиб Том?»

«Это его выбор».

«Он предпочел погибнуть вместе со всеми?»

«Пришло его время. Его энергополе уже становилось белым, и он постепенно переходил в другое физическое состояние. Иначе говоря, переставал быть просто человеком».

«А наш ребенок?»

«Доверься Извечному. Успокойся».

Ветер снова коснулся ее щеки, вздумал поиграть с волосами, перекидывая пряди на лоб молодой женщины.

«Мне так больно…»

«Твоя боль передается и мне. Ты мучаешь себя, а вместе с тобой страдают и другие существа».

«Скажи, мне хватит сил пережить всё это?»

«Ты сама знаешь, что хватит… Я рядом с тобой. Почему же ты все равно чувствуешь себя одинокой?»

Лика поднесла к губам сложенные ладони и зажмурилась так сильно, что сквозь сомкнутые ресницы проступили слезы. Что она могла ответить Создателю? Чем он мог помочь ей? Она была человеком, и ей нужны были обычные человеческие отношения. Но как объяснить это нечеловеку, у которого другие понятия о необходимости, иные жизненные потребности, другой взгляд на все сущее?

Лика хотела сформулировать свой ответ как можно четче, но сама не знала, что может в эту минуту облегчить ее душевные страдания.

«Мне нужно сейчас твое присутствие! Твое зримое присутствие. Я все еще человек. И мне нужны человеческие отношения…»

Не успела она как следует оформить свою мысль, как внизу под балконом заскулил щенок.

Лика посмотрела вниз и поняла знак, посланный Создателем. Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. «Архангел», поняв ее буквально, послал ей для утешения собаку. Но молодая женщина имела в виду совсем другое. Она ошибочно наделила Аар Ми всезнанием, рассчитывая, что он понимает ее с полуслова. Но он не был человеком, и не знал, чего именно хочет человек, ведь люди так непостоянны и непредсказуемы. Они думают одно, говорят другое, а подразумевают — третье, в надежде на четвертое. И она не вправе на него сердиться за то, что получила немного не то, что ожидала. Но и за такой подарок она была благодарна.

Женщина спустилась в домашнем костюме во двор, отыскала в кустах двухмесячного спаниеля и, прижав к груди дрожащую псину, вернулась с ней в квартиру.

Малыш благодарно облизывал ей руки и лицо, преданно заглядывая в глаза. После сытного ужина новоиспеченный Микки умостился на кровати в ногах у своей хозяйки и преспокойненько задремал.

С нежностью глядя на щенка, Лика улыбнулась.

— Спасибо тебе, Михаил, за все, что ты делаешь для меня и других людей и животных.

«А теперь запомни то, что я тебе передам. Надеюсь, ты будешь мудрой и верно истолкуешь эти рекомендации, которых тебе необходимо придерживаться в человеческом обществе. Причем люди, ввиду своей противоречивой натуры, постараются непременно нарушить их, дабы показать свою самостоятельность и воспользоваться правом выбора. Существа же более разумные, наоборот, — постараются не нарушать их в свое же благо. Это последнее, чем я могу облегчить твою жизнь. В остальном ты должна мыслить самостоятельно».