Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 Страница 94

Нет, нерешительность – самое худшее. План сработает только от уверенности. Достань руку из муфты, посмотри на свою ладонь: округлая, маленькая, припухлые пальчики. Это – твоя вещь. Без никаких сомнений.

Мира сунула руку в ларец и взяла Предмет. Тот был холодным и не тяжелым. Мира подняла его – и что-то бухнуло на дно. Рука! Женская ладонь, выточенная из дерева, что окаменело за столетия! Ладонь не была частью Предмета, а всего лишь подставкой для него. Сам же Предмет – тончайшая пленка из белого металла – висел в воздухе, прилипнув к пальцам Миры. Она повернула руку. Над Ханаем дул резкий морозный ветер, терзая флаги, сбивая дыхание. Однако зеркальная пленка не замечала ветра. Она облегала ладонь девушки, втекала меж пальцев, покрывала суставы. Рука чувствовала одновременно и жар, и приятный, искристый морозец.

– Святые Праматери!.. – выдохнул кто-то рядом.

Мира забыла о людях. Перчатка Могущества наделась на ее ладонь. Идеально, без малейшего зазора, будто для нее и созданная. Мира согнула и разогнула зеркальные пальцы – никакого неудобства, лишь приятная искристая прохлада.

– Ваше величество!.. Вы можете говорить с нею?!

Я только сумела ее надеть. Праматерь Янмэй немножко помогла мне.

Или нет?..

Что, если?..

Мира протянула руку к Ханаю. Расправила пальцы, пощупала воздух. Сквозь сотню футов пустого пространства попыталась ощутить лед. Холодный, твердый. Гладкий, но покрытый рубцами. Припорошенный снегом.

– Прикажете готовить войска к штурму? Когда вы создадите мост? Сколько времени понадобится?

Снег под пальцами… Мягкий. Пушистый и вязкий. Холодный и жаркий. Чем-то похожий на саму Перчатку… Возьми его, Минерва. Сожми пальцы. Подними.

На секунду она ощутила, как снег сжимается в ладони, прессуется в грудку…

Но нет, всего лишь ложное чувство. Конечно, ладонь была пуста, а снег на Ханае лежал, как и прежде.

Вспомни: ты – Янмэй. По праву крови, это – твоя вещь. Протяни руку, смахни снег со льда. Пробей пальцами лед – это несложно. Сунь руку вниз, в воду. Почувствуй толщину глыбы, течение реки под нею… Почувствуй: ты – нужна. Сейчас, как никогда, нужна. Не служанке, не дурной плаксе Норе, не собственному тщеславию, и даже не мертвому Адриану. За твоей спиной целый город – триста тысяч человек. А тогда, очень давно, за тобою шли сто двадцать Прародителей. Надвигалась лавина… Сейчас – орда северян. Ты – тоже северянка. Ты – Янмэй. Ты можешь их остановить!

Возьми эту чертову глыбу льда. Сожми в ладони.

Подними над водой!

Ну!.. Сейчас!!!

Ладно. Стоило попытаться…

– Ваше величество знает, как использовать Перчатку?

Военные не слышали ее мысленных попыток. Смотрели, как зачарованные, на девичью руку, и все еще ждали чуда.

– Да, генерал. Конечно, знаю.

Она спрятала в муфту зеркальную ладонь.

– Лейтенант Шаттерхенд, прошу вас пойти со мною. Оставьте оружие, возьмите белый флаг.

– Так точно, ваше величество.

– Генерал Алексис, если за час я не вернусь – начинайте штурм дворца.

* * *

Меж трех столбов с мертвецами, между баррикадами из бревен и камней, по тропке среди щитов, утыканных стрелами северян, Мира вышла на Дворцовый Мост. Под ногами похрустывал снег, за спиной шаркали шаги лейтенанта, хлопало знамя над головой. На башне над воротами шевелились лучники, солнце блестело, отражаясь в их шлемах. Мира шла, не сбавляя шаг, не сутулясь, глядя прямо в просветы бойниц. Лучники не могут убить Праматерь.

Подошла к дыре, вскрытой посреди моста. Над десятиярдовой пропастью лежало сосновое бревно, оставшееся от какого-то штурма. Мира ступила на него. Древесину покрывала корочка льда, ноги грозили вот-вот соскользнуть. Очень хотелось встать на четвереньки. Мира приказала себе не вынимать рук из муфты. Праматерь не может поскользнуться и разбиться. Законы мироздания исключают это.

Она спрыгнула с бревна на дальнюю часть моста. Оставшееся до ворот пространство усыпали трупы: имперские гвардейцы, воины Надежды, разношерстные головорезы Бэкфилда – все вперемешку. Мира не трудилась обходить их. Ступала по мертвецам – от мороза они задубели и давали отличную опору.

Когда подошла к тарану, брошенному у ворот, ее окликнули с башни:

– Это кто такая красивая явилась?

– Янмэй Милосердная к Светлой Агате.

Больше ничего она не говорила. Только шепнула Шаттерхенду:

– Уходите, лейтенант. Благодарю вас.

Когда створка ворот приоткрылась, она одна вошла во дворец.

Непобедимый северянин. Герцог Ориджин. Внук Агаты… Ах, эта странная магия слов.

Мира видела этого человека в кошмарах, посвящала ему самые мрачные мысли, слыхала о нем десятки легенд. Но никто не говорил, что Ориджин – худой и больной старик.

Она уселась, не дожидаясь приглашения. Герцог стоял, разглядывая ее сверху вниз. Его мутные глаза отказывались видеть. Он нервно потер их ребром ладони, поморгал. Смахнул со лба серые волосы. Сел напротив Миры, зябко поежился, кутаясь в плащ.

Двое кайров с иксами на груди встали по сторонам от лорда. Они тоже были истощены, но все же смотрелись лучше герцога.

– Минерва Стагфорт, я полагаю? – спросил Ориджин.

Мира кивнула едва заметно.

– Зачем вы пришли?

Она промолчала, глядя в мутные зрачки агатовца.

– Вы пришли сдаться, – понял Ориджин. – Гордость мешает вам сказать напрямик. Я помогу. За вами пять искровых полков: два – генерала Гора, три – Алексиса. два полноценных, но еще только на подходе; три обескровленные и полумертвые, считаем их за полтора. И даже те войска, что есть, не станут биться за вас до смерти. За Адриана стали бы, но вы – не Адриан.

Он перевел дух. Мира отметила: от недолгой реплики дыхание герцога сбилось.

– Теперь обо мне. На левом берегу Ханая двенадцать тысяч кайров и восемь тысяч медведей. Река покрыта льдом, так что переправа займет от силы несколько часов. Через день после моего приказа ваши полки будут уничтожены, а сами вы окажетесь в плену. Вы понимаете это. Вы также боитесь, что я прикажу сжечь Фаунтерру, и ваш страх не лишен оснований. Этот город чертовски утомил меня за последний месяц. Итак, миледи, вы пришли обсудить условия капитуляции. Они таковы.

Герцог поднял руку, растопырил три костлявых пальца.

– Один. Остатки искровых полков складывают оружие и убираются из Фаунтерры. Остатки подонков Бэкфилда возвращаются на каторгу, откуда прибыли. Сам Бэкфилд умирает на плахе – он мне надоел. Два. Вы надеваете корону императрицы. Отпраздновав коронацию, сразу же объявляете о новом созыве Законодательной Палаты и отмене всех тиранических решений Адриана. Три. Вы вступаете со мною в брак – разумеется, чисто формальный. После первой брачной ночи, каковая потребуется для конфирмации брака, отправляетесь жить в любое угодное вам поместье на территории северных земель и не мешаете мне руководить Империей. В этом случае, миледи, воины Адриана и горожане столицы останутся живы и здоровы.

Мира продолжала молчать.

– Ну, миледи. Я жду ответа.

Она смотрела ему в глаза и не открывала рта.

– Это не сложно. Разожмите зубы, пошевелите языком и скажите: «Да, милорд. Слово леди».

Мира молчала, и Ориджин нервно дернул плечами:

– Итак?.. Я начинаю терять терпение.

– Вы неверно истолковали мою цель, милорд, – голос Миры был холодным и искристым, как металл Перчатки Могущества. – Я пришла за своей короной.

Ориджин моргнул.

– Что ж, вы временно наденете сей головной убор. Получите час славы и насладитесь им. Затем…

– Я не выйду за вас. Я не отдам государство в ваши лапы. И вы не тронете Фаунтерру.

Губ герцога коснулась тень усмешки.

– Как твердо сказано!.. Я восхищен. Полагаю, вы репетировали у зеркала. Как на счет аргументации? Вы припасли несколько громких доводов?

– Три.

Мира вынула из муфты зеркальную ладонь.

Будто порыв холодного ветра влетел в комнату. Склонил людей вперед, а затем оттолкнул назад. Герцог и воины подались к Мире, ошеломленные зрелищем… И отшатнулись, едва поняли, что именно видят.

Герцог побелел, глотнул воздух раскрытым ртом. Один из воинов сотворил священную спираль, другой схватился за меч. Мира выбросила ладонь в его сторону, и воин замер.

– Перчатка Янмэй?.. – прошептал Ориджин.

Мира показала три пальца. Божественный металл идеально обтекал их, повторял каждую морщинку, даже заусеницу на безымянном.

– Мои три довода, милорд. Один. За секунду я могу убить вас. Возможно, потом ваши кайры сумеют убить меня, в чем сильно сомневаюсь. Возможно, ваше войско перейдет Ханай и выполнит ваши угрозы. Но вы будете мертвы, милорд. И ни вас, ни леди Иону не утешит сожженная столица.