Шофер. Назад в СССР (СИ) - Март Артём

Шофёр. Назад в СССР

Глава 1

Где-то под станицей Красная

2023 год. Россия

— Известное дело, — вздохнул молодой худощавый паренёк и убрал соломенные волосы со вспотевшего лба. Уставился в окошко маршрутки. — Суды в таких случаях всегда на стороне женщин.

— Это кто же тебе такое сказал? — хмыкнул я и проследил за его взглядом.

Там, за грязноватым стеклом окошка, бежало что-то родное: бесконечные зеленые поля, лесополосы, а вот другое поле, залитое золотом. Это зреет подсолнечник. Медленно следит он за низко висящем на синем небе солнцем.

Эх, в начале осени уборка. Вновь потянутся к Армавирскому масложиркомбинату фуры, груженые семечкой. Работа шофёром — одно из самых моих ярких воспоминаний о здешних местах. О станице Красной, в которой я родился.

— Игорь Семеныч, — повторил парень. — Слышите?

— Ах да, — я проморгался . — Да что-то задумался.

— Так, а что там с разводом? Бывшая-то, — продолжал он. — Собирается детей отбирать. И алименты. А суд что, может не присудить ей сыновей-то?

— Зависит от обстоятельства, — я пожал плечами. — Если решишь за них судиться, то будут решать, с кем им лучше живется. А там уже и органы опеки и экспертизы…

В общем, повёл я очередную юридическую консультацию. Бесплатную. Дурацкая привычка, но ничего с собой поделать не могу. Как только проникся человеческими проблемами — не могу не помочь.

Сказывается практика в юридической консультации, еще до развала страны, раз с милицией не получилось. Когда права советских граждан значили больше денежных бумажек. И ни мясорубка девяностых, ни двухтысячные, когда жизнь стала проще, не смогли меня поменять. Сложно мне дается все это… предпринимательство, особенно если на той стороны купюры человеческая судьба.

Вот в молодости было все просто и понятно: вот баранка, вот рычаг с педалями. Вон кузов, за спиной. Грузи это, вези туда. Золотое было время. Из проблем только: где б выпить и чем бы закусить. Ну еще папироску покрепче.

— Спасибо, Игорь Семёныч, — вздохнул парень. — Не думал, что по дороге в Красную встречу юриста. А тут целая консультация!

— Пожалуйста, — я улыбнулся.

Дорога в Красную… Уж сколько раз я померил её километражам туда и обратно в своё время…

— Опа… все еще стоит, — тихо сказал я, когда за окном, почти у самой обочины, что тянулась вдоль посадки, показался могучий тополь.

Ох и спас же он нас с Боевым, когда коробка нашего старенького ГАЗа дала клина и буксир пришлось ждать весь жаркий день до вечера. Спрятал от палящего солнца.

— А? Что? — не понял парень.

— Да так. Мысли вслух, — сказал я, прогоняя вспышку воспоминания из своей головы.

В последней вечерней маршрутке, следовавшей из Армавира в станицу Красную, людей было мало: какие-то девочки студентки, ехавшие домой на выходные; молодая мамаша, пытающаяся успокоить непоседливых детишек, чтобы те уселись свои места; молодая блондинка лет тридцати сидевшая на соседнем ряду. Ну и мы с Саней , парнем не старше двадцати пяти лет.

Белая кожа блондинки словно бы светилась внутренним светом. Золотые волосы волнами струились по плечам, а белую блузку наполняла пышная грудь. Ох… Был бы я лет на двадцать пять моложе…

— Ну! Лёшка! Слезай давай! — вдруг строго сказала молодая мамаша, когда белокурый мальчишка забрался на сидение с ногами и посмотрел над спинкой на меня. Это оторвало меня от любования блондинкой.

Потом мы с Саней помолчали. От знакомых, таких родных мест за окном, в голове побежали старинные картинки, будто бы из прошлой жизни. Почему-то я улыбнулся своим мыслям. Армия и дембель, большая деревенская семья и родственники, колхозный гараж и любимая пивнушка в центре станицы, горячие дни уборки и столь же горячие вечера-дискотеки в доме культуры.

— Так, а если она судиться будет, — продолжил Саня. — Это ж придется нанимать юриста?

— Ну, желательно бы, — я улыбнулся. — А то простой гражданин по неопытности, обычно в присутствии судьи проглатывает язык. А адвокатский заточен так, — я хохотнул. — Что проглотишь и порежешься.

— Так, может, вы это… — он потянул носом. — Возьметесь? Вы ж из города? Поможете мне с женой судиться?

— Нет, не возьмусь, — сказал я холоднее. — Не работаю я больше. Хватит с меня. Пора на пенсию.

— Так, вы же нестарый, — оценивающе окинул меня взглядом Саня и недоверчиво ухмыльнулся.

Да уж. Нестарый. Уж шестой десяток разменял. И да, пожалуй, с генами мне повезло. Выгляжу неплохо для своего возраста. А вот поясница уже подводит. Да и моторчик барахлит. Долбит давление. В моем возрасте невозмутимое хладнокровие юриста обеспечивается двумя десятками таблеток ежедневно.

— Да не. Хватит с меня, — добродушно продолжил я. — С госпожой юриспруденцией я уже наигрался. А теперь хочу поиграться с матушкой землей. Пасеку, может, заведу. Дом там, в Красной, родительский остался.

Когда за окном появился знакомый пейзаж, и дорога взобралась на невысокую возвышенность, я глянул вперед, сквозь лобовое. Там, справа, изгибалась густая лесополоса, а слева виднелись цветастые, словно игрушечные домики. Это была она. Станица Красная.

Я с теплотой посмотрел на такой родной пейзаж: стоящее в низине селение, лесистые холмы, что развернулись вдали, а на них огромные тени облаков, бегущих по небу.

— Давно не бывали у нас? — спросил Саня, видимо, заметив мой полный теплоты к этим местам взгляд.

— Ну, лет так уж дцать, — отшутился я.

Мы промчали незнакомую мне новомодную заправку, и маршрутка стала медленно сбрасывать скорость, подъезжая к перекрестку. У обочины стояла нелепая стела с надписью: «Красное Сельское поселение. Станица Красная».

Заморгал поворотник на боковом зеркале заднего вида. Водитель медленно пошел в поворот. Внезапно краем глаза, я увидел, как что-то белое и большое блеснуло где-то на периферии зрения.

Спустя мгновение, в натренированном мозге промчалась краткая мысль понимания.

— Держитесь! — едва успел выкрикнуть я.

А потом грохнуло так, что все повалились с сидений. Я еле удержался, когда Саня вывалились в пространство между рядами, а меня отбросило от окна на его место. Подлокотник больно врезался вбок.

Это был здоровенный белый внедорожник. Он шёл на полной скорости по нашей полосе и не пропустил сворачивающую маршрутку, въехал прямо в кабину со стороны водителя.

После страшного грохота затрещало. Посыпалось стекло. Я почувствовал, как маршрутка кренится на правый бок. Только когда стало ясно, что мы перевернёмся, в салоне раздались первые крики шокированных людей. Над всем этим панически взвился детский плач.

С хрустом и грохотом металла машина упала набок. Бедный Санёк грохнулся в соседний ряд кресел прямо на перепуганную блондинку. Я тоже выпал и провалился между соседних сидений. В спине прострелило и сильно отдало в ногу и диафрагму. Я почувствовал, как тяжело стало дышать.

— Без паники, — поднялся я с трудом. — Все живы? Кто-нибудь! Уймите детей!

Девочки, что сидели спереди, у водительского, лежали теперь на прижатой землей двери, но медленно шевелились. Кажется, целы.

Рыдающая мать, держала на себе рыдающих же детей. Все они упали и поранились битым стеклом.

Саню, лежавшего без сознания, пыталась стащить с себя плачущая блондинка.

Первым делом я попытался высвободить её из-под тела парня, а потом привести его в чувство. Парень был жив, однако его светлые волосы сбились в сосульки от крови. Он потерял сознание. Пришлось устроить его между кресел.

Это давалось мне тяжело. Каждое движение отстреливалось болью в изношенной еще во времена работы шофером спине.

— Всем без паники! — кричал я. — Сейчас выберемся! Нужно найти выход!

Преодолевая сидения, я пошел по растрескавшимся окнам к заднему запасному входу. Принялся дергать ручку. Ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза не вышло. Дверь почему-то заклинило.