Алексей Переяславцев - Пещерная тактика Страница 11

На следующий день выяснилось: связка осуществима. И не такое уж запредельное количество энергии уходит.

Весь остаток каникул я, не пытаясь изобрести что-то новое, оттачивал уже известное. Оценить качество собственной работы было трудно. Утешало хорошо знакомое по студенческим временам ощущение: да, вероятно, я не лучшим образом готов к экзамену, но это мой потолок, выше не прыгнуть.

Великий день настал. Школа! Мой Другой радовался, гордился и ждал необыкновенных ощущений. Мои собственные ожидания были много менее радужными.

Помещение имело вид пещеры с многочисленными отделениями. Размеры вызывали уважение: таких я на драконьей территории ещё не видел. Каждый класс имел свою комнату, и точное расположение надо было запомнить.

Из всех учеников лишь я был полностью белочешуйным. Сначала это вызывало удивление у одноклассников. Потом эта эмоция перейдёт в презрение, но небольшой запас времени всё же имелся, и необходимо использовать его как можно более полно.

Первая неделя, как и предполагалось, была достаточно бестолковой. Первоклашки (а себя я к ним не относил) лишь приучались к школьной работе. Мне же очень хотелось попасть зрителем на настоящий поединок. И это удалось.

Ритуалы я знал и ничего нового в них не увидел. Но что было и вправду новым – судья. Уже потом я узнал её имя – Рриса, то есть это была драконочка. Не столько крупная, сколько длиннолапая; в результате она казалась ростом даже выше мамы. А ещё важнее, она училась в седьмом классе, а судила поединок третьеклассников. Чешуя у неё была совершенно взрослого оттенка: насыщенный фиолетовый цвет. По моему представлению, она судила справедливо и со знанием дела. Во всяком случае, все намёки на запрещённые приёмы мгновенно пресекались выкриками вроде «Опасный удар! Когти убрать!».

Первым делом я присмотрелся к бойцам. Один из них не особо широкий в кости, но с длинными конечностями, для него предпочтителен бой на дистанции. Второй малорослый крепыш, этот полезет в ближний бой. Весьма возможно, нокаутёр. Что-то они покажут в технике и тактике?

Судя по быстроте ударов и защиты от них, телемагия использовалась. И скорость реакции у поединщиков была быстрее моей. Всё же третьеклассники… Ещё я подумал, что некоторые приёмы и связки явно наработаны. То есть имеются или уроки физкультуры, или что-то вроде курсов. Скорее даже первое. Поединки – необходимая часть образования, это я помнил.

Засечь длительность раунда и отдыха, разумеется, было трудновато. Зато я отчётливо мог представить тактику. Длиннолапый прекрасно умел держать соперника на дистанции, регулярно проводя не особо сильные (с виду) удары. Впрочем, малыш грамотно действовал в защите. Неоднократно он пытался проскочить в ближний бой, но каждый раз соперник тактически переигрывал. И всё же мне подумалось, что физически крепыш выносливее. А ещё показалось, что он держит козырного валета в рукаве.

Ну да, Длинная рука уже явно устал. Он запаздывает – чуть-чуть! – реагировать, однако физические преимущества всё же позволяют ему держать защиту. Но долго это не продлится.

Ну так и есть! Коротышка пробил точно и резко в угол нижней челюсти. Нокдаун? Соперник «поплыл» не более чем на секунду, но этого хватило на захват с удержанием.

Ещё одна деталь бросилась в глаза. Абсолютное большинство зрителей просто «болело» с рёвом, прыжками и размахиванием хвостом, но были и такие, кто весьма и весьма пристально вглядывался. Ценители? Нет, скорее знатоки. Вот они-то и будут в дальнейшем самыми опасными. И почему-то на поединке не присутствовали взрослые драконы.

Учёба началась. Часть предметов была ожидаема: арифметика, магия, история, основы географии. С первой проблем почти не было: уровень здешних учеников был куда слабее, чем самых слабых земных первоклашек. До десяти считали все. До двадцати – большинство. До ста – единицы. Сложение с вычитанием и рядом не стояли, и в коридоре не курили. Моё умение считать до тысячи вызвало небольшой приступ уважения среди однокашников, который, впрочем, быстро прошёл. Наставник же, узнав об этом, перестал меня вызывать на уроках.

Драконья память всё же куда лучше человеческой. Считать эта мелкота научилась, по земным понятиям, очень быстро: через пару недель до сотни считали решительно все, а половина учеников уже к тысяче подбиралась. Как я понял, после этого рубежа предстояло обучаться сложению.

Намного больший интерес моей персоны вызвали занятия магией. Правда, я ожидал углублённого занятия теорией, включающей и телемагию, и стихийные разделы. Как бы не так! Теории было… можно считать, что не было. Практические занятия по телемагии – это да. Всё было ориентировано на «как», а не на «почему».

Поднятие мелких предметов. Здесь затруднений у меня не было. В подобных упражнениях я опережал сверстников. Наставник требовал отточенности в применении телемагии вплоть до автоматизма.

Данный этап учёбы длился пару месяцев. Естественно, на нём меня и поджидала предвиденная неприятность. Случилось это во время перемены. Сюрприз представлял собой троих второклассников. Это я знал точно, видел, как они выходили из соответствующего помещения. Двое были помельче и держались чуть сзади. Тот, кто шёл первым, судя по гребню, был лидером.

– Что за белый головастик?

Само по себе словосочетание «белый головастик» было двойным оскорблением. Это означало «дважды маленький».

– Меня зовут Стурр, а тебя как?

Содержание этой фразы было вполне мирным. Интонация – нет. Но не представиться кандидат в альфа-самцы не мог.

– Я Киррин, а старшим нужно дорогу уступать, мелочь.

Небольшой толчок в корпус. Не сильный, но оскорбительный. Мне хватит. Драться не хочется, но уступать никоим образом нельзя.

– Должен ли я считать, что ты вызываешь меня на поединок, Киррин?

Несмотря на полную официальность сказанного, вся троица разразилась хохотом. Отсмеявшись, самый-главный-петух-в-этом-курятнике выдал:

– Разрешаю тебе так думать, малявка.

– Как вызванный, я имею право на выбор судьи. Я выбираю Ррису.

Я заметил в славной тройке некий намёк на расхождения в мнениях. Левый подпевала тихо, но внятно процедил:

– Грамотный. – Прозвучало это даже с некоторым уважением.

Великий вождь второго класса бросил:

– Выбор неудачный. Она тебя жалеть не будет. Как и я, впрочем. Тупых надо учить.

– Это мой выбор, а не твой. И я с тобой согласен: тупых надо учить…

Ржач.

– … вот почему я тоже не буду тебя жалеть.

В разговор вступил правый помощник:

– Я думал, ты и вправду дурак. А ты, оказывается, ещё глупее.

Громкость веселья удвоилась. Я терпеливо выждал его окончания.

– Идём к Ррисе.

Её (будущая) честь развлекалась щебетанием с подругами. Обращаться к ней надлежало именно мне, и я это сделал по всем правилам:

– Меня зовут Стурр, и я был вызван на поединок Киррином. Прошу вас быть судьей в этом поединке, Рриса.

Если бы она уже согласилась быть судьёй, то обращаться надлежало «ваша честь», и никак иначе. Но согласия пока что не было. Вместо этого драконочка сделалась на сто двадцать процентов официальным лицом.

– В каком классе ты учишься, Стурр?

– В первом.

Мой будущий противник, видимо, уже обрёл в школе известность. Во всяком случае, Рриса его явно знала.

– Я согласна быть судьёй в этом поединке.

Я учтиво опустил гребень:

– Благодарю, ваша честь.

К полному моему удивлению, последовало:

– Как судья запрещаю проведение этого поединка вплоть до зимних каникул.

Слабым утешением было то, что и Киррин явно ничего не понял. Рриса же продолжала:

– Согласно правилам, в течение первой половины обучения в первом классе поединки могут состояться лишь между первоклассниками.

А ведь отец мне не говорил об этом пункте правил. Забыл, что ли? Не очень верится. Скорее просто не знал. Видимо, это положение применяется редко. Но оно в мою пользу. Я буду тренироваться; теперь у меня есть на это не только время, но и официальная возможность. Телемагию мы ведь уже начали изучать. А ещё один положительный фактор в том, что, согласно правилам, с момента вызова на поединок и до его начала противники обязаны не общаться друг с другом: ни словом, ни делом. Значит, не надо ждать мелких пакостей в спину.

Разумеется, по прибытии домой я тут же обо всём рассказал родным. Реакция была очень разнообразной. Отец ничего не сказал, но взгляд его означал: «Я это предвидел и предупреждал». Но беспокойства в нём не было. Лишь позднее я понял, что сработала привычка офицера: подчинённые не должны догадываться, что командир встревожен. Мама подумала то же самое, но скрыть чувства не могла или не захотела. Саррод был хорошим братом. Он буркнул:

– Поединок будет трудным, но ты… значит… держись как следует. Умеешь ведь, я знаю. Ну а если что надо, так спрашивай. Расскажу и покажу.

Сестричка ласково коснулась моего бока хвостом и доверительно шепнула: