Артем Лунин - Кровь леса Страница 11

– Борзый, – с насмешкой сказал Главарь. – Прошу вас, док. – Сделал жест в мою сторону.

– А-а-а!.. – заверещал я. – Уберите эту гадость!..

Доктор наклонился, проворковал:

– Пациент буйный. Держите его.

Мои руки прижали коленями, схватили за ноги, повернули голову вбок.

Что-то коснулось виска, укололо неощутимо. Я снова заорал благим матом.

Потом просто матом, когда боль стала сильнее.

А потом позорно завизжал, когда червяк в руке доктора наконец распробовал меня и принялся вбуравливаться в череп.

Боль ударила, как будто раскаленным гвоздем пробило кость и мозг. Полыхнули вспышки молний, гром не заставил себя ждать, тело задергалось в судорогах, чуть не раскидав держащих…

И вдруг все кончилось.

Я понял, что валяюсь ничком и трясусь крупной дрожью. Вокруг царило молчание. Остро пахло мхом и рваной моими конвульсиями травой.

Сипло застонав, я перевернулся. Свет резанул по глазам. Потом стало темно.

Небо заслонила фигура Главаря.

– Скотина, – пробормотал я. Рядом возник доктор, что-то говорил. – И ты тоже гад.

Рука неуверенно потянулась к левому виску. Что-то попалось под пальцы – сухое, шуршащее. И по-прежнему соединенное с моей головой!..

Я взвыл от ужаса и дернул, отбросил прочь, словно ядовитую змею.

То, что осталось от цилиндрика, лежало в травах, безобидное и пустое. Оно напоминало именно шкурку змеи – серая полупрозрачная оболочка. По виску бежали теплые струйки крови. Голова болела.

Дракониды молчали.

Я поднялся, встал, шатаясь, и дракониды окружили меня, внимательно глядя. Кажется, они ждали чего-то интересного.

Что ж, я их не разочаровал…

Передо мной в воздухе полыхнул огромный белый иероглиф. Я шарахнулся прочь и только потом понял, что иероглиф этот не снаружи, а внутри – в моей голове!..

Дракониды жизнерадостно заржали. Судя по их довольным рожам, представление еще не окончилось. Вдоль позвоночника по обе стороны всадили дюжину игл, я охнул и чуть не выпрыгнул из одежды. В голове запульсировала боль, она все нарастала и нарастала, свет становился ярким, режущим.

Потом боль пропала, пришло нечто худшее. Сначала мне показалось, что я схожу с ума. Я вдруг стал больше себя самого, а потом понял, что настоящий я находится во мне, такой маленький, что я невольно его пожалел. Потом ощутил себя лишним в самом себе и захотел вырвать себя из себя. А потом я стал нормального размера, и все кончилось.

Иероглиф пылал передо мной, мир дрожал, раздваивался, но знак был виден ясно и отчетливо. И я вдруг понял, что знаю его значение.

НАСТРОЙКА.

Едва понимание пришло ко мне, как знак изменился. Теперь он гласил: ПЕРВИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА УСПЕШНО.

Побежали более мелкие знаки. И я их понимал!..

ВНИМАНИЕ!.. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ОБЛАДАЕТ ПРИОРИТЕТОМ «ВЕЧНЫЙ». СБРОС ПРЕДЫДУЩИХ НАСТРОЕК. ПОДГОТОВКА УСТАНОВКИ ПОЛНОГО ПАКЕТА.

ЗРИТЕЛЬНЫЙ КАНАЛ – ЕСТЬ.

СЛУХОВОЙ КАНАЛ – ЕСТЬ, – это сообщение сопровождалось шорохами и гулом в ушах.

ТАКТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТНЫЙ МОДУЛЬ – ЕСТЬ, – промелькнули какие-то цифры, символы, все слишком быстро, чтобы я успел что-то понять.

БАЛЛИСТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТНЫЙ МОДУЛЬ – ЕСТЬ, – вспыхнули разноцветные линии, погасли.

ТЕЛЕПАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР – ЕСТЬ, – странный шепот на грани слухового порога, смутные образы.

РАДИОЦЕНТР – ЕСТЬ, – хруст, похожий на радиопомехи.

ЦЕНТР КОРРЕКЦИИ ФИЗИЧЕСКИХ КОНДИЦИЙ – ЕСТЬ, – кожа вспыхнула огнем, потом волнами накатился холод, боль, страх, снова жара и зуд в костях.

ФОРМАТИРОВАНИЕ ПАМЯТИ – ЕСТЬ, – замелькали схемы, какие-то списки. Я заорал было, вообразив, что мне сейчас сотрут память, но ничего подобного не случилось.

ВТОРИЧНАЯ НАСТРОЙКА ЗАВЕРШЕНА. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ВЕЧНЫЙ, – гласили буквы. ДАННЫЙ ИМПЛАНТ ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС. ЗАПРОС.

Этот хренов червяк залез в мою голову и сейчас грызет мозги, что-то там настраивая!..

– Вставай, – сказал Главарь.

Я со стоном поднялся – и когда успел грохнуться?.. Замер, сообразив.

– Понимаешь меня? – спросил Главарь.

Язык оставался незнаком, но я понимал смысл слов! Синхронно с произношением слов в моем сознании вспыхивало их значение.

– Понимаю, – ответил я по-русски.

– Слушай меня. Слушай это. – Он указал на мой висок, от приказного тона шерсть на моем загривке немедленно встопорщилась, но я смирил зверя и притворился, что послушен.

– Слушать – хорошо, – продолжил вводную Главарь. – Не слушать – плохо. Плохо нам. Плохо тебе тоже. Может, боль-кровь. Может, совсем умереть. Говорю я: «Иди!» – ты идешь. Говорю «Стой!» – ты стоишь.

– Понял, не тупой, – огрызнулся я. И получил по физиономии, не больно, но унизительно.

– Говорю «Заткнись!» – ты затыкаешься. Понял? – Главарь снова занес руку.

В воздухе полыхнули алые линии.

Они мгновенно высветили уязвимые места доспехов. Стыки пластин на боках, плечи, руки, пах, ступни. Подчеркнули оружие в руке, особыми маркерами пометили продолговатые «фонарики» на поясе, копье. Над подсвеченным багровым силуэтом Главаря пронеслась цепочка странных символов.

Странных-то странных, а все же понятных…

ВНЕШНЕГО ОРУЖИЯ В ДОСТУПЕ НЕТ. ВЕРОЯТНОСТЬ БЛАГОПРИЯТНОГО ИСХОДА ПРЯМОГО СТОЛКНОВЕНИЯ МИНИМАЛЬНА, – сообщил мне червяк. Имплант. Эта штука, влезшая в мои извилины. ГОТОВНОСТЬ К ФОРСАЖУ – ТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ.

От великого удивления у меня выключилась ярость и отвисла челюсть. ФОРСАЖ – ОТМЕНИТЬ, – сообщил имплант.

– Ладно… – сказал я червяку растерянно. Похоже, Главарь подумал, что я говорю с ним.

– Хорошо, – презрительно покривил губы при виде такой трусости к боли, опустил руку. Я ненатурально вздрогнул, скорее даже содрогнулся всем телом. Хотел было взвизгнуть, но подумал, что это будет чересчур.

– А если говорю: «Ложись»… – Главарь помолчал. И ударил.

В нашем Клубе любого неофита прежде всего учили правильно падать. И я, по сомнительному комплименту Деда, лучше всех усвоил эту хитрую науку. И сейчас я умудрился упасть мягко и сделать вид, что грохнулся жестко.

– …Ты ложишься быстро, – сообщил Главарь сверху. Я застонал, завозился на земле. Главный драконид легонько попинал меня в бок, я испуганно замер.

– Вставай, – велел он. Я торопливо вскочил.

– А если я говорю «Внимание!», ты делаешь максимальное внимание к тому, что происходит вокруг. – И Главарь сделал выразительный жест.

Я кивнул.

– Слушайся меня. Будешь слушаться – будет хорошо. Не будешь слушаться – будет плохо. – Главарь продемонстрировал бластер. – Теперь…

Он прошел туда, где кто-то из драконидов уже успел раздеть пилотов. Подобрал шлем, принялся осматривать изнутри, что-то пробормотал и отбросил. Взял другой и перекинул мне.

Я автоматически поймал и посмотрел вопросительно. Главарь сделал выразительный жест. Пока я надеялся, что неправильно его понял, драконид принял у другого что-то похожее на часто показываемые в американских фильмах стальные опознавательные пластинки, прочитал и сунул в патронташ на поясе.

Посмотрел на меня и нахмурился.

– Надевай!..

Я замотал головой. Главарь выразительно взялся за пояс. Дракониды привычно окружили меня.

Я медленно разделся. По знаку Главаря один из драконидов покидал мои шмотки в свой сидор, я сумел отспорить шапку. Босс презрительно махнул рукой, мол, чем бы дитя ни тешилось, головной убор неопасен. Ну да, у Деда ты не учился…

Гордо напялив отвоеванный предмет одежды, я взялся за броню, которую сложили мне под ноги, словно какое-то подношение. Ну-ка…

Внутри латы изобиловали тонкими трубками, какими-то нитками, тканями. Доспех надевался через голову, напоминая бронежилет, разве что длиннее да с рукавами, мне доводилось примерять БЖ, так что с облачением проблем не возникло. Едва доспех оказался на мне, он фыркнул и чуть сжался, подгоняясь по фигуре, охватил плечи тесным объятием. Я подскочил от неожиданности, дракониды сдержанно веселились.

Броня для рук представляла собой перчатки с раструбами до локтя. Я надел их, Главарь потянул раструбы-гармошки, помог прикрепить раструбы к рукавам бронежилета. Снова уже знакомое тесное пожатие.

Сапоги, похожие на гигантские рыбацкие, с длинными голенищами, разрезанными от бедра до колена, не различались на правый и левый. Я влез в них так, как они стояли, и сапоги сами подогнались под стопу. Я сам пристегнул голенища к низу бронежилета, и разрезы мгновенно закрылись, заключив меня в кокон.

Теперь самое главное… и противное.

Шлем внутри пропах чем-то неопределенно сырым. Дивясь, что меня даже не мутит, я осторожно заглянул в него. Все те же трубки, напротив носа и рта какие-то решетки, то ли фильтры, то ли радио, глазная щель широкая, от виска до виска.