Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович Страница 11

Козырь между тем начал колдовать над своей внешностью. Не знаю, когда и у кого он успел этому научиться, но вскоре перед нами стоял если не опустившийся алкаш, то вполне себе маргинального вида тип с взъерошенными волосами на голове, в трениках с адидасовскими полосками и когда-то белой, а теперь серой и покрытой жирными пятнами майке-алкоголичке.

– Ну как, сойду за соседа-алконавта? – с довольным видом поинтересовался Козырь, явно наслаждаясь произведённым на нас эффектом.

– Ни хера себе, ну ты в натуре, Козырь, алкаш, – констатировал Рома, изобразив улыбку от уха до уха.

Нет, не помнил я эту операцию в своей прошлой жизни, выходит, тогда обошлось без напёрсточника или Сева попросту его не заметил? А может, сделал вид, что не заметил, решив, что не с руки ввязываться, тем более никто на него не настучит. А в этот раз мы были вдвоём, так что… Что уж теперь гадать, придётся как-то выпутываться из этой ситуации.

На «ПАЗике», которым Душману негласно разрешалось начальством пользоваться во внеурочное время, мы и отправились по адресу. Предусмотрительный Козырь умудрился где-то раздобыть три пары наручников, которые временно вручил Шведу на хранение. Как же мне хотелось верить, что обойдётся без серьёзных последствий.

Красная «пятёрка» стояла на том же месте. У подъезда на наше счастье никто не торчал, разве что в отдалении бабуля выгуливала внучку. Наши лица она вряд ли толком разглядит с такого расстояния, тем более уже достаточно темно, да и мы не собирались торчать возле подъезда целую вечность. Сева навскидку определил, что два окна на втором этаже, через приоткрытую форточку одного из которых доносился писклявый голос Преснякова-младшего, певшего про стюардессу по имени Жанна, как раз в той квартире, которая нам нужна.

– Вот и повод постучаться в нужную дверь. За мной! – негромко скомандовал Козырь, чей правый карман адидасовских треников оттягивал травматический пистолет.

По нынешним временам, кстати, на территории СНГ большая редкость. Остальные были вооружены чем попало. Душман, например, прихватил из машины биту, а я продел пальцы в кастет. Нашёл его дома в одном из ящиков стола и вспомнил, что иногда брал с собой на разборки, но старался им не злоупотреблять, дабы не нанести сопернику увечий и не присесть затем на пару-тройку лет. А то и больше впаяют, если увечье окажется тяжёлым или вообще дело закончится летальным исходом. Сейчас же, сам не знаю почему, приготовил кастет.

Мы поднялись на второй этаж, где сквозь дверь квартиры № 24 всё ещё неслась песня про Жанну, которая обожаема и желанна. Заклеили заранее припасёнными кусочками пластыря глазки в трёх соседних квартирах. Ни к чему им видеть наши физиономии.

– Держи.

Козырь протянул мне куртку (почему мне?), оставшись в покрытой пятнами майке-алкоголичке, снова как следует взъерошил волосы и затарабанил кулаком в дверь. В ответ никакой реакции, снова дверь стала сотрясаться от стука. Наконец музыка стала значительно тише, дверь приоткрылась на ширину цепочки и недовольный голос грубо пробасил:

– Тебе чё надо, алкаш?

– Ты, бля… Козёл, бля… Сука, один тут штоль живёшь…

– Чё ты сказал?! Да я тебя щас, мразь…

Дверь распахнулась, а в следующее мгновение в лицо говорившему из ствола травмата вылетела резиновая пуля. Тот, вопя от боли и зажимая лицо руками, отпрянул назад, а мы уже влетали внутрь. Раненого, у которого из-под пальцев текла кровь, просто оттолкнули в сторону. Мелькнула мысль, что Козырь вполне мог ему и глаз выбить. Бррр… Меня невольно передёрнуло, когда я на мгновение представил застрявший в мозгах инородный предмет.

Не обращая внимания на теперь уже лишь стонавшего раненого, я аккуратно прикрыл дверь и повесил куртку Козыря в прихожей на вешалку, только после этого сунулся в комнату, где уже вовсю месили напёрсточника и «самурая». Вернее, мелкий просто лежал на полу в позе эмбриона, пряча голову от возможных ударов, которых уже словил свою порцию, тогда как мои кореша пытались совладать с «самураем». Тот довольно умело отбивался, используя навыки восточных единоборств, а заодно и имеющиеся в не такой уж и большой комнате предметы. Причём стоявший чуть в стороне Козырь никак не мог прицелиться из пистолета в эту скачущую фигуру.

Я аж было залюбовался тем, как «самурай» ловко уворачивается от ударов, успевая наносить их сам, как вдруг он резко изменил траекторию движения и рванул к двери, проём которой как раз я и заслонял. Я и без того был на адреналине, а в этот момент меня словно прошиб разряд электрического тока. Сам не понял, как увернулся от удара ногой в прыжке, буквально слившись с дверным косяком в одно целое, а в следующую секунды, пока «самурай» после приземления ещё не обрёл точку опоры, я впечатал ему в затылок кулак с нанизанными на пальцы свинцовыми кольцами.

У-у-у, блин! Я невольно зашипел, тряся кистью, и принялся стягивать кастет. Уж лучше бы просто кулаком врезал. «Самурай» без движения растянулся на вытертом линолеуме между кухней и ванной комнатой, а рана на затылке обозначилась тёмно-красным. Честно сказать, стало не по себе, даже в какой-то миг показалось, будто слышал хруст кости. Но тут «самурай» слабо застонал, шевельнул рукой, его подняли и поволокли в комнату. Следом и более-менее оклемавшегося амбала, на всякий случай ещё немного его попинав. Пуля угодила тому в бровь, оттого и крови натекло столько, как при сечке в боксе во время боя.

Несколько минут спустя все трое сидели на полу в комнате, спиной друг к другу, сцепленные в одно целое тремя парами наручников. Рану «самурая» промыли и осмотрели, череп оказался целёхонек, у меня прямо-таки отлегло от сердца. Самый мелкий из этой троицы, напёрсточник, мелко дрожал и поскуливал, амбал матерился, а «самурай» после первичного «медосмотра» сидел с закрытыми глазами и отрешённым видом.

– Заткнись, урод!

Сева легонько пнул напёрсточника, тот вздрогнул, но всё-таки и впрямь заткнулся. А тут и кляпы каждому из них в рот всунули. Форточку прикрыли, а музыку не убавили, чтобы и впрямь кто-нибудь из соседей криков не услышал. Ну или громкого мычания. Перед тем, как приступить к «разбору полётов» с пленными, Козырь отвёл меня в прихожую.

– Даже повесить успел! – мотнул он головой, снимая куртку с вешалки и натягивая поверх майки. – Сыч, а ты молоток, если бы не подсуетился – этот Брюс Ли точно сделал бы ноги. А сейчас давай дуй вниз, постоишь на стрёме. Если появятся мусора – сразу обратно.

Вот и славно, трам-пам-пам… Я про себя облегчённо выдохнул. Очень уж не хотелось становиться свидетелем или тем паче участником пыток, которым наверняка будут подвергнуты эти трое залётных.

– Ок, – коротко ответил я и сбежал по лестнице.

Бабуля с внучкой уже исчезли, что, учитывая время, казалось вполне логичным. Сел на лавочку напротив подъезда, вглядываясь и вслушиваясь в почти уже опустившуюся на город ночь. Почему-то вспомнилось, как, кажется, в конце июля этого года Черныш и Козырь решат, что пора нанести визит вежливости одному предпринимателю, дабы тот один из десятка своих ларьков по торговле всякой мелочью, включая сигареты и бухло, презентовал нашей бригаде. Ну а мы за это будем следить, чтобы на него никто больше не наехал. Типа это наша корова, и мы её доим.

Но предприниматель оказался на редкость упёртым, даже собрался в ментовку заявление писать. Вот и пришлось нам с Козырем, Севой и Душманом на «гробовом» ПАЗике везти предпринимателя в лес, где он копал сам себе могилу. А когда начали его, связанного по рукам и ногам, закидывать землёй, бедолага заорал, что на всё согласен. В смысле, на предложенные нами условия. Только они теперь уже стали немного другими, и пришлось предпринимателю отдавать нам уже два ларька.

Но, кстати, забегая вперёд, скажу, что нам пару раз пришлось за него серьёзно впрягаться, это уже когда бизнес товарища пошёл в рост. Вроде как Чернышёв собирался ещё его подоить, но тут, как я уже упоминал, сам присел на семь лет.

Периодически я поглядывал на окна второго этажа, за которыми сейчас кому-то было очень больно. Думаю, на «мокруху» Козырь не подпишется, а вот проучить – проучит, и хорошо проучит. Вряд ли за этими тремя стояли серьёзные силы, «гастролёры», уверен, работали сами по себе, колеся по городам и весям как джентльмены удачи, и вот напоролись на непонимание, скажем так, со стороны местных братков.