Фортунат (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич Страница 11

— Твоя последняя выходка с этим… Воронцовым…

— Отец, тебе же известно про этого гаденыша. Мало того, что какой-то студентишко из мещан оскорбил рукоприкладством представителя высшего сословия, ему удалось отвертеться от каторги и, как назло, оказаться в одном полку со мной и царевичем. Смею напомнить, что благодаря его «своевременному» вмешательству провалилась тщательно разработанная нашими аналитиками операция по «спасению наследника российского трона из персидского плена». Еще сутки, и оговоренная сумма была бы вручена в руки доверенных людей Шахзаде Махди. Тогда спасителем Даниила стал бы я со всеми вытекающими последствиями, а не этот тупой чурбан с погонами прапорщика.

— М-да, — Орлов-старший с укором посмотрел в глаза сына, — несмотря на некоторые выверты твоего поведения, я все-таки всегда считал тебя, Виктор, человеком умным, способным адекватно анализировать обстоятельства и принимать правильные решения. В свете последних событий я начинаю все больше и больше в этом сомневаться. А еще эти пьяные многодневные загулы. Проститутки. Опиум. К тому же еще кое-какие «невинные» забавы с мальчиками… — голос патриарха хоть и был ровным, даже невыразительным, догадаться о том, какая буря бушует внутри него было несложно, тем более для родного сына. — Однако то что мне стало известно о твоем последнем фортеле, выходит за все дозволенные рамки. Разве тебе неизвестно, что личностью Воронцова интересуется Его Императорское Величество? Внезапная пропажа столь примечательной персоны сразу же бросит тень на наш род. Да, да, мой мальчик, именно на род Орловых…

— Бездоказательно, папа…

— Не перебивать, когда старшие говорят! Царским псам из Тайной Службы ничего не стоит провести расследование и докопаться до истины, было бы на то лишь высочайшее соизволение. А теперь подумай, какими последствиями для Орловых чреваты твои необдуманные действия?

— Насчет последствий, можешь не волноваться, — по волчьи оскалился Виктор, — все непосредственные исполнители устранены, а открывший дверь за Грань Николай Викторович и пара сопровождавших меня гридней связаны родовой клятвой и скорее умрут, чем расскажут что-то кому-то из посторонних даже под пытками или ментальным воздействием.

— А вдруг пропажа обнаружится?

— Плохие у тебя осведомители, отец. — Орлов-младший не удержался от ехидной ухмылки. — Разве тебе не доложили все обстоятельства дела?

— В общих чертах, сын. Мне известно лишь о том, что нанятые тобой лица похитили юношу и передали тебе в беспомощном состоянии. Затем, с помощью Николая Викторовича Черепнина, тело было перенесено за Грань, где все было заранее подготовлено для какого-то непонятного спектакля. Вот скажи, сын, для чего тебе понадобилось приколачивать этого несчастного к позорному столбу? И куда он потом исчез?

— Выходит, тебе практически все известно, отец.

— А почему бы мне не знать обо всем, что происходит на подведомственной мне территории? — недовольно проворчал патриарх, — вот только жаль, что узнаю иногда об этом с опозданием и никоим образом уже не способен повлиять на ситуацию.

— Ты бы помиловал Воронцова, папа? После всего вреда, что он нанес нашему роду и твоему наследнику?!

В ответ на гневную сентенцию сына Александр Николаевич не рассердился, как ожидалось и не отчитал наследника за неподобающее поведение. Он лишь горестно поморщился и вполне спокойным голосом ответил:

— Нет, сын, не простил бы, но действовал при этом более осмотрительно. На твоем месте, я бы не стал торопиться с местью. Год-другой выждал, пока вокруг этого «героя» не улеглась шумиха, и о нём все позабыли. Лишь тогда я нанес бы роковой удар, заставил мучиться за Гранью, но без твоих театрально-фанфаронских постановок. Вот объясни мне, куда могло исчезнуть распятое тело?

— Не знаю, отец. Вполне возможно, Воронцова кто-то сожрал, поскольку ни гвозди, ни стальной обруч повреждены не были.

— Ага, сожрали целиком, да так, что никаких следов не осталось? — отец скептически посмотрел на сына.

— А что в этом удивительного? — пожал плечами Орлов-младший. — Проход за Грань находится во владении рода уже два с половиной столетия, а мы так и продолжаем топтаться на пороге неведомого мира и практически ничего о нем не знаем. Самый продвинутый наш чародей способен выдержать там относительно безболезненно для себя не более часа. А какое расстояние можно преодолеть за это время? И вообще, что можно сделать за час? Так или иначе, предел нашей досягаемости от самих врат всего-то круг радиусом пять-шесть верст. Ну натащили мы оттуда разного хлама, при этом до сих пор не понимаем, что и для чего предназначено. Растения из того мира, оказавшись на Земле, быстро чахнут, даже в оранжереях. То же самое и с животными. Хоть тамошних страховидлов и животными назвать можно с величайшей натяжкой. Благо, хотя бы какую пользу научились извлекать от того места — это я насчет тренировок наших одаренных. То есть Воронцова вполне могла сожрать какая-нибудь приползшая из леса тварь, ведь на бревне остались какие-то непонятные следы.

— Твоими бы устами да мед пить, — патриарх недовольно покачал головой. — Видишь ли, Виктор, в последнее время мне практически каждую ночь снится один странный и очень страшный сон. Ты и я стоим на краю пропасти, за спиной непреодолимая каменная стена, абсолютно гладкая, наверх не забраться, вперед нами бездонная широкая трещина не перепрыгнуть, в нашем распоряжении узкий скальный козырек не шире человеческой ступни. Мы пытаемся идти по нему то в одну, то в другую сторону, но всякий раз срываемся вниз. Чем заканчивается наше падение сказать не могу, поскольку именно в этот момент меня выкидывает в реальность, будто пробку из горлышка бутылки с игристым вином.

Виктор Александрович терпеть не мог манеру отца выражаться при определенных обстоятельствах витиевато-вычурно и подбирать разного рода украшательские эпитеты вместо того, чтобы кратко изложить суть. А еще ему была известна привычка Орлова-старшего относиться с особым пиететом к разного рода, якобы, посылам свыше в виде «вещих» снов и всяких примет. Сам он, как человек передовых взглядов, привнесенных в дремучую Россию из просвещенной Европы, слабо верил во все эти мистические бредни, тем более не подтвержденные материальными доказательствами.

— Ерунда всё это, папа, проконсультируйся с ведунами, может какую микстуру пропишут для успокоения нервов. На худой конец, посети свой любимый Туманный Альбион, давно там не был, или…

— Ну все, сын, — Александр Николаевич в довольно резкой форме осадил Виктора, — прекращай трепаться, без твоих «мудрых» советов знаю что мне делать! — Тут же с хитринкой во взгляде посмотрел на Виктора и продолжил в спокойной манере: — Итак, Витенька, разочаровал ты меня, сильно разочаровал. Посему вынужден отказать тебе в праве на наследования родового патриаршества.

— Но как так, отец! — Орлова младшего буквально подкинуло со скамейки. — Кто, как не я, по праву рождения способен взять бразды правления в свои руки после твоего ухода?

На что Орлов-старший с нескрываемой ехидцей усмехнулся:

— Во-первых, ближайшие лет двадцать-тридцать умирать я не собираюсь, так что не беспокойся, груз ответственности принятия важных решений покамест не грозил упасть на твои плечи даже в том случае, если бы я не лишил тебя права наследования. Во-вторых, не пугайся ты так, моим наследником в любом случае станет носитель крови Орловых. Видишь ли, сын, я тут подыскал для тебя отличную кандидатуру в супруги. Юная непорочная девица из рода Беляевых по имени Маша. Скромна, воспитана, обладает сильным целительским даром, к тому же, красавица, каких поискать. По поводу вашей свадьбы я уже имел разговор с главой рода Виталием Сергеевичем. Как патриарх не особо именитого рода он счастлив породниться с Орловыми…

— Кто бы сомневался, — недовольно пробормотал Виктор Александрович.

— Так вот, — продолжил, не обратив никакого внимания на реплику сына, Орлов-старший, — твоя задача в самое ближайшее время заделать мне внука, а лучше пару, еще лучше трех, короче, чем больше, тем лучше. Кому-то из твоих детей я и передам право наследования. Постараюсь учесть ошибки твоего воспитания и выращу достойную себе замену. Вот так-то, сынок. Что же касаемо твоей дальнейшей судьбы, женишься, остепенишься. А коль пожелаешь и дальше продолжать развратный образ жизни, возражать не стану. Разведешься с Марией честь по чести, она с детьми останется в нашем роду. А ты живи как знаешь. Я даже позволю тебе отправиться за границу и обеспечу приличным содержанием. Ну как тебе такая перспектива?