Слово мастера - Александра Лисина Страница 11

«Ты прав, — шепнула Эмма, одновременно со мной раскручивая цепочку рассуждений. — Психопрофиль субъекта „лаира Вохш“ не позволяет утверждать, что у нее хватило бы ума, сил, средств и настойчивости в одиночку провернуть такую аферу. Больше вероятности, что ее кто-то грамотно подвел к нужной мысли, после чего вложил в ее руки загодя собранные доказательства, посоветовал обратиться в комитет по делам несовершеннолетних. Научил, что и как надо говорить. И заодно намекнул, что на этом можно крупно заработать».

Да, бабка выдала сегодня на удивление складную, тщательно продуманную и хорошо отрепетированную речь. Даже слезами старательно умылась, сыграв свою роль настолько убедительно, насколько это вообще для нее возможно.

«В этом случае она будет добиваться опеки всеми силами и средствами, — угукнул я. — Подкупленный инспектор и, вероятно, сотрудник службы опеки ей в этом очень помогут. А как только бабуля получит право на опеку или хотя бы убедится, что имеет все шансы ее заполучить, то, скорее всего, непрозрачно намекнет, что мы можем договориться».

«В обычной ситуации вероятность того, что субъект „лэн директор“ пошел бы на такой шаг и поддался шантажу, действительно была бы велика, — согласилась подруга. — Ради тебя он пойдет на многое, в том числе и на нарушение закона. Но как только сделка состоялась бы, уверена, и твою бабушку, и твоего наставника немедленно навестили бы люди из службы общественного правопорядка. При этом, если субъекту „лаира Вохш“ грозила бы лишь статья за вымогательство, то твой наставник по итогам разбирательства, скорее всего, лишился бы репутации. А вскоре с высокой долей вероятности и должности. И с учетом того, в какой провинции это происходит, а также той информации, которую в прошлом году передал тебе субъект „Эддарт Босхо“, думаю, можно с уверенностью заключить, что именно отстранение субъекта „лэн директор“ от руководства школой Ганратаэ и является конечной целью всего этого фарса».

Я немного помолчал.

Верно. Разобиженная на меня в пух и прах, жадная сверх меры бабка стала бы прекрасным инструментом в руках опытного манипулятора или менталиста. Более того, она могла и сама не знать, что ее используют. Не видела возможных последствий. Но до сегодняшнего дня я об этом только размышлял, предполагал, строил догадки и не был уверен на все сто. А вот когда я ее увидел своими глазами, когда Эмма покопалась у нее в голове, а у меня появилось время понаблюдать и за бабкой, и за стыдящимся собственной слабости, испытывающим совершенно отчетливое чувство вины дедом, эти подозрения превратились в уверенность. И как только ситуация окончательно прояснилась, стало ясно и то, как мне нужно действовать.

Я мысленно похвалил себя за то, что заранее подстраховался во время заседания, и мельком глянув на блокиратор, ненадолго опутал его найниитовыми нитями.

Да, перед годовыми экзаменами я все-таки снял старый прибор, раз он давно потерял свою актуальность и раз даже перед друзьями мне больше не надо было изображать раненого студента с нестабильным даром. Однако, как только заварилась вся эта каша с опекой, я попросил лэна Гасхэ достать для меня другое устройство, причем новое, мощное и такое, чтобы в его надежности даже в суде бы не усомнились.

Он, к слову, такой прибор нашел. И по моей же просьбе перед приездом в Нарк официально проверил его работоспособность у независимого эксперта. Более того, работал этот аппарат, как и мой старый, в режиме «по требованию», имел достаточно высокий уровень защиты, и это, собственно, единственное, что от него требовалось.

Убедившись, что программа устройства полностью мне подвластна, я развернулся и вышел с чердака, демонстративно хлопнув дверью и так же демонстративно наплевав на распоряжение «заботливой» бабушки. После чего быстро спустился на первый этаж. Определил по аурам, где находятся нужные мне люди. Затем увидел выглянувшую с кухни физиономию сводного братца, который показал мне язык и тут же трусливо сбежал под прикрытие взрослых. Удовлетворенно кивнул, обнаружив, что второй вместе с отцом сидит в гостиной и смотрит телек. Услышал, как грохочут на кухне кастрюли и сковородки. И решительно направился в ту сторону, прямо по пути создавая и тут же гася вокруг себя крошечные, неопасные, но весьма своенравные молнии.

Я ведь пока подросток. Вернее, самородок с неустойчивым даром. Да еще и предельно расстроенный тем, что пришлось, пусть и на день, переезжать в дом нелюбимых родственников.

А что случается, когда подростки переживают, нервничают и тем более злятся?

Правильно. У них выходит из-под контроля магия. И поскольку загодя предупрежденный нами лэн Гасхэ сегодня уже во всеуслышание объявил, что с моим даром не все в порядке, то я имел полное право это продемонстрировать.

Когда я зашел на кухню, многонеуважаемая мной лаира Вохш стояла у плиты и что-то раздраженно помешивала в кастрюле. Дед, сидя за столом, читал вчерашнюю газету. Их младший внук… тот самый, что показал мне язык, ползал под столом и увлеченно катал по полу игрушечную машинку. И в общем-то никто не обратил на меня внимания. Ровно до тех пор, пока зависшая над моей головой молния не сорвалась с места и, прожужжав через все помещение, не врезалась в подвешенную на стене огромную сковородку.

— ДОН-Н! — обиженно загудела тяжелая посудина, когда в нее с размаху вонзилась небольшая, но очень злая «оса».

— ДУМ-М! — почти сразу загудела стоящая на полке пустая кастрюля, в которую угодил второй заряд.

— Хрясь! — жалобно сказала безвинно пострадавшая от моего произвола плитка на кухонном фартуке, а потом под испуганный бабулин вопль вдруг откололась от стены и развалилась на части, умудрившись осыпаться точнехонько в стоящую на плите кастрюлю.

Дед после этого озадаченно поднял голову и при виде окруженного молниями меня растерянно выронил газету. Мелкий засранец с испуганным ойканьем спрятался у него в ногах и притих. Растерянно замершая у плиты бабуля сначала ошарашенно перевела взгляд с пострадавшей стены на кастрюлю и обратно. А когда у нее перед носом заплясала еще одна молния, стремительно повернулась. От неожиданности выронила половник, отчего тот со звоном грохнулся на пол, расплескав заодно свое содержимое. Какое-то время растерянно на меня таращилась. Но довольно быстро опомнилась, рассвирепела еще больше, чем раньше, а потом заорала:

— Ты что творишь, поганец⁈ А ну сейчас же убрал отсюда это безобразие! И вообще, я кому сказала сидеть