Воин-Врач IV - Олег Дмитриев Страница 11

А коллекция кукол — это хорошо. Рогволду и его младшим братишкам или сестрёнкам будет, во что поиграть. Привыкая управлять и руководить самостоятельно, думая своей головой, без оглядки на зарубежную родню и прочих советчиков-антисоветчиков.

Глава 5

Счет на дни

Чем ближе подступали, петляя Днепром, вражьи рати, тем меньше, кажется, становилось часов в сутках. Которых счастливые русы пока не знали, живя себе по Солнышку, Луне и звёздам.

Рысь за три дня, что минули с тех пор, как ускакал с донесением странствующий рыцарь-шпион и барон-менестрель, почти полностью превратился в того зверя, в честь которого получил своё прозвище. Но с некоторыми существенными отличиями. Вряд ли кто-то слышал, чтоб рыси лаяли, а наш вот гавкал так, что заслушаться можно было. Но шипел тоже великолепно.

Безногий ветеран-инвалид с трудной судьбой, Ставр, тоже шипел чаще, чем разговаривал, но у этого выходило не по-кошачьи, а вовсе уж люто, по-змеиному, лучше бы уж хрипел, как раньше. Дошло до того, что со двора разбегались все гражданские, едва заслышав их шипение и лай.

Сам Всеслав продолжал говорить человеческим голосом, но делать это вне стен, за которыми собиралась то узким, то широким составом Ставка, практически перестал. Он и с сыном играл практически молча, переставляя по полу деревянные фигурки или надевая на руки кукол, тоже ставших молчаливыми. И пару раз случалось, что, застыв с лошадкой или мишкой в руке, замирал, а потом вскакивал и выходил из комнаты, на ходу веля сзывать советников. Придумав что-то, что могло улучшить и без того вылизанный и посекундно выверенный план операции под кодовым названием «Лужа». В которую должен был с размаху сесть папа римский. Ни Дарёна, ни тем более Леся с Домной к великому князю с разговорами и расспросами не лезли. Надо думать, мучаясь по этому поводу нещадно. Но терпели, понимая, что на Всеславе и без того лежал груз забот и ответственности, никому из живых и не снившийся.

Как вышло так, что за неполных три недели произошло столько всего и практически сразу, отчаялись понять и князь, и я. Выручала только давняя общая, одна на двоих, а теперь будто бы усилившаяся вдвое привычка идти к намеченной цели до конца, до победы, сжав зубы, а предварительно наплевав на всё и всех, пытавшихся помешать. Ну и люди, конечно, выручали.

Видя, как настойчиво и упорно продолжал выбиваться, да всё никак не мог выбиться из сил батюшка-князь, подтягивались все. Подземные сидельцы, громовых и огненных дел мастера, выкатили за две седмицы едва ли не месячную норму продукции. Как могли на скорость химических реакций повлиять вовлечённость, лояльность, энтузиазм, да хоть бы даже и наш с князем личный пример, мы понять не смогли. Всеслав привычно свалил всё на волю Богов. Я тоже этот и некоторые другие факты ничем, кроме чуда, объяснить не мог. Да, ненаучно. Но факт.

Свен приступил к испытанию арбалетов-самострелов. Первые «блины комом» взвести смогли только Ждановы и самые крупные Гнатовы. Болт летел на четыре с половиной перестрела, триста с лишним метров, невообразимая по нынешним временам дистанция выстрела. На расстоянии до двухсот метров древко при попадании в твёрдую мишень, вроде толстой деревянной колоды, разлеталось в щепки. Свиную тушу, подвешенную на суку́, прошивало, кажется, не меняя ни скорости, ни траектории. Следующие прототипы, которые под силу было взвести уже каждому из ратников, молча отнял Янко, все пять штук. С его слов, пятёрка лучших стрелков уверенно попадала в мишень, размером с кулак, с четырёх перестрелов восемь раз из десятка. В цель величиной с голову — без промахов. Немногословный латгал пояснил, что много таких игрушек ему не нужно, но если будет ещё пято́к — его парни выбьют у врага сотников и десятников ещё до того, как противник подойдёт на дальность привычного выстрела. Свен, присутствовавший при разговоре, кашлянул и пообещал обеспечить. И тоже не подвёл. Да вообще никто не подвёл.

Рысь, пугая своим лицом человека, который не спал примерно год, ввалился в «переговорную», когда Ставр как раз заканчивал шипеть, безжалостно ругаясь, доклад о продвижении и потерях противника за минувшие сутки. Выглядя при этом так, будто не спал лет пять. Всё шло вполне в рамках плана, даже лучше.

— Слав, там пошёл к тебе присол… Тьфу, зараза! Посол к тебе пришёл. С грамотками. На посла только похож, как я на монаха, — прошипел-пролаял воевода.

Учитывая то, что представлять себе того монаха, что мог бы хоть отдалённо походить на Гната, нам с князем не хотелось совершенно, Всеслав уточнил:

— Откуда хоть?

— Север. Готланд, — лаконично гавкнул Рысь.

— Знаешь там людей? — перевёл взгляд на инвалида Чародей.

Ставр только кивнул. По счастью, молча. Когда эти двое начинали матерно шипеть на два голоса, неуютно становилось даже мне.

— Зови!

Вошедший боком в дверь взрослый здоровенный воин с рыжей курчавой бородищей, заметно тронутой сединой, сперва осмотрелся. Внимательно, подолгу изучив каждого из заседателей, задержавшись дольше всех на Гарасиме, Ставре и Рыси, кивнул сам себе и шагнул вперёд. Не навис над столом, но встал эдак весомо, амбициозно с претензией.

— Моё имя Хаген. Люди на этом берегу знают меня Хагеном Рыжим, — начал он с очевидного, с того, что сомнений не вызывало. — На берегах предков знают ярлом Хагеном Ульфссоном Рыжебородым. Я прибыл в град великого князя Всеслава, сына Брачислейва, потомка Рёнгвальда, с вестями от тех, кому надоели папские псы и рабские учения на том берегу Варяжского моря.

При этом он смерил вызывающим взглядом отца Ивана, будто пробуя взять патриарха Всея Руси на слабо́. Святейший лишь вздохнул кротко и улыбнулся в ответ. Всеслав, знавший его чуть лучше северянина, предпочёл бы, чтобы в нашу с ним сторону святой отец так не улыбался никогда.

— Трусливая баба Хальстен, купивший подобие власти за римское золото, что сидит в Сигтуне, боясь выйти в море и не решаясь двигаться на север и на запад сушей, многим неудобен. И просто надоел. Его епископы, скоты в бабьих тряпках, забирают много воли, учат детей всякой дряни, противной Старым Богам. Которые, как говорят, у нас вашим или родня, или вовсе общие.