Ванька 10 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич Страница 12

Он, что, меня так испугался?

Тут и моим мимическим мышцам пришлось поработать — за спиной мужика Федор Терентьевич стоял. Ещё и немаленьким ножиком по горлу мужика щекотал.

Как? Он же только что на телеге сидел⁉

Не успел я и моргнуть, в прямом смысле этого слова, как атаман бузников мужика на сто восемьдесят градусов развернул, лицом к тем двоим на дороге поставил, а сам за его спиной спрятался. Кстати, разбойничек был Федора чуть не в два раза шире. Тот ещё кабан…

— Стволы на землю! — услышал я злой голос Федора. — Ну!

Так, так, так! А я такого не умею! Он, что, телепортировался? Да я из него душу выну, пока он меня такому не научит!

Хмель из моего организма выветривался со страшной силой, трезвел я просто стремительно.

Двое, что на дороге стояли, свои винтовки медленно опустили в дорожную пыль.

— Брата-то отпусти… Пошутили мы…

— По пять шагов назад! — скомандовал им Федор.

Мужики спятились как им было велено.

— Стоять на месте! — гаркнул бузник.

Свободной рукой Федор лишил обреза того, у чьего горла держал нож. Сразу же, не останавливаясь, бросил изуродованную винтовку мне.

Всё это было так быстро, что я еле обрез и поймал.

— Держи их на мушке, — это уже было сказано мне.

Какая мушка? Ствол-то опилен…

Не убирая ножа от горла мужика, Федор начал подталкивать его вперёд. Тот со всей осторожностью засеменил. Так они до лежащих винтовок и дошли.

— Брысь!

От удара в спину, по всей видимости, старший у напавших на нас, покатился по дороге.

Бузник не торопясь поднял винтовки.

— Лысому скажете, пусть крапивы в портки вам натолкает…

Федор Терентьевич качнул стволом в сторону кустов.

Уже успевший подняться и его товарищи заспешили в указанном направлении.

Мы, чуть постояв, уселись обратно на телегу.

— Что за Лысый?

Меня, если честно, немного потряхивало.

— Есть тут один… В лесу с прошлого года обосновался. Пошаливает со своими мухоморами. Всё руки до него не доходят…

— Федор, а если бы кто ещё в кустах был?

— Да не было там никого. Что, сам не видел?

Во! Как я увижу? Рентген не моя фамилия…

Глава 21

Глава 21 Подшалимок

— Всё, хватит.

Федор Терентьевич завязал гасником мешок с гостинцами кума. В том числе и с четвертью. Да там, кроме неё, почти ничего уже и не было.

Я возражений не высказал. Федор — он такой, живёт по принципу — пей, но дело разумей. Время дел подходит, а значит с самогонкой мы завязываем. Бесповоротно и однозначно.

Вот и потянулись места нашей волости. Да, нашей. А, как? Именно нашей…

Федор за последние пол часа несколько раз уже с телеги соскакивал, что-то на дороге и в траве на её обочинах рассматривал. Головой после этого вертел, что-то про себя шептал.

— Что? — в который уже раз я его спрашивал.

— Погоди, — однозначно неслось в ответ.

Гожу, гожу. Что мне остается.

— Давай, Ваня, ходу прибавим.

Странное предложение, как будто этот самый ход от меня зависит. Лошадка-вятка ход определяет. Передвигает ногами на своё усмотрение.

— Давай. Я не против.

Федор Терентьевич сам себе кивнул, телегу покинул и к лошадке подошёл. Что-то в ухо ей начал нашептывать.

Что, он и по лошадиному умеет? Или, его лошадка русский язык понимает?

Так или иначе, но вятка к хозяину морду повернула и кивнула. Федор ей рукой по гриве провёл, опять что-то тихо сказал. Ещё раз лошадка головой мотнула и прямо с места ускорилась. Её хозяину чуть телегой не досталось, но всё же без урона он на неё запрыгнул.

— Похоже, гости у нас. Много.

Данная информация была доведена до меня уже на ходу.

Ну, для меня это дело обычное. Из одного котла кипятка я в другой перепрыгнул…

Примерно через версту из кустов навстречу нам выпрыгнул паренёк.

Костыга. Однако, когда мы подъехали, я понял, что ошибся. Скорее, уже подшалимок. Просто, последние военные, не самые сытые годы, недобро сказались на его физическом развитии. Не из самой младшей паренёк вятки-беседы.

Всё, в вятском я царстве-государстве. Главная тут река — Вятка. Аборигенная лошадка — вятка. Даже деление по критерию возраста тех, кто готовится в бойцовскую артель вступить, и оно идёт на вятки-беседы. Всё тут — вятское. Ну, и на Вятке — свои порядки.

— Что? — Федор Терентьевич был не многословен.

— Всего — двадцать. Из Первого Московского продовольственного полка. В селе — десять, а другие по деревням поехали. Хлеб выгребают.

Подшалимок тоже по древу не растекался. В нескольких словах атаману весь расклад дал. Сколько всего в зоне ответственности бойцовской артели чужих, что за воинская часть в гости пожаловала, как они по территории распределились и чем занимаются.

— Когда появились? — Федор Терентьевич нахмурился, вину он за собой чуял. Надо было ему, как только меня встретил, сразу в волость родную ехать, а не на свадьбе пировать.

— Сегодня.

Атаман тяжело вздохнул — точно, сразу надо было ехать…

— Балуют?

— Балуют. — кивнул подшалимок.

— Хлеб нашли? — осведомился о главном Федор Терентьевич.

— Тот, что на виду был. До спрятанного при мне не добрались.

— Оружие?

— Винтовки.

— Пулемёт?

— Нет.

У парнишки на все вопросы атамана были ответы.

— Пьют?

— Не отказываются.

— Это хорошо.

Напряжения в голосе Федора Терентьевича стало меньше.

— Пусть пьют, когда пьют — не до хлеба им…

Последнее Федор Терентьевич произнёс уже повернувшись ко мне.

— Двадцать — терпимо. Пусть напьются, тогда и спеленаем. Мужиков у меня совсем мало…

Подшалимка атаман на телегу не взял, а обратно в кусты отправил. Велено ему было в оба смотреть, бегом по короткой дороге бежать сообщать, это если ещё кто похожий на продовольственный полк будет в сторону села двигаться. Смена ему придёт, но уже ближе к ночи.

Парнишка, не парень, кивал. Парнем его называть будут, когда он в старшую вятку-беседу за заслуги попадет. Женихаться ему разрешат только во взрослой артели, а пока вся энергия ему для другого нужна — бузу надо осваивать.

— Поехали, Ваня, мужикам помогать. Без хлеба перемрём…

Так, опять у меня с новой властью конфликт намечается! Понимаю, что Москве хлеб нужен, но отбирать его у крестьян… мягко сказать — не правильно. Купить? Не нужны сельским мужикам раскрашенные бумажки, на которые хрен что купишь. На обмен бы им косы, серпы, мануфактуру какую дали, но нет мануфактуры сейчас у советского государства. Помогу мужикам, тем более убивать продотрядовцев Федор Терентьевич не собирается. Винтовки, говорит, отберём, на границу волости выведем и пусть идут куда угодно. Это, конечно, не вариант. Вернутся они… Злые.

Глава 22

Глава 22 Что с ними делать?

Десять продотрядовцев на село, двадцать — на всю волость. Вроде и не много.

Однако, они — не сами по себе. За ними — государство, держава…

Этим двадцати не особо сложно по носу щелкнуть. Можно и совсем их жизни лишить, но тогда село и волость в стальные жернова попадут. Замелют мельницы, пусть не быстро, но неотвратимо.

Оружие отобрать, до исподников раздеть и за границы волости пинками выдворить — вариант Федора Терентьевича. Мне он показался не самым оптимальным.

— Вернутся, только будет их больше и с пулеметами. Причем — злые.

Напрямую я Федору Терентьевичу не перечу, но в то же время и не соглашаюсь с ним.

— Что, тогда, Ваня, делать? Хлебушек весь до зернышка отдать и в ножки поклониться?

Понятно, так — опять же плохо. Это — если до зернышка.

— Большая часть-то припрятана? — задаю вопрос, а сам уже и ответ знаю. Подшалимок в разговоре с атаманом краешком этой информации коснулся.

— Понятное дело, не дурнее мы других… В соседних волостях прячут, а мы, что — рыжие? Маленько для вида оставили. Неурожай мол, больше нет…