Возвращение некроманта. Том 2 - Тимофей Тайецкий Страница 12

Я быстро обернулся и взял «Орка в форме женщины» в руки, обхватив за осиную талию.

— А, это самая гениальная работа, которую я когда-либо делал, — ответил я с самодовольным видом. — Здесь я соединил лучшее из греческой и французской скульптурных традиций. Я назвал ее «Спящая Венера», потому что это образ богини, спящей на своем троне в нашем материальном мире, до того момента, когда она проснется.

Я думал училка сейчас меня заругает, но к моему удивлению, она взяла фигурку и стала внимательно разглядывать. Мне даже показалось, что ее взгляд потеплел.

Она помолчала немного и наконец заговорила:

— Хорошо, Александр. Здесь немного преувеличенная анатомия, но… Такое развитие твоих способностей меня радует. Но тебе все равно нужно научиться рисовать.

— Конечно, Женевьев Петровна, — кивнул я, прекрасно понимая, о чем она говорит.

После насыщенных общих занятий вечером, когда коридоры академии уже начали освещаться тусклым светом фонарей, мое внимание привлек один из парней.

— Александр, можно тебя на минуту?

Это оказался Германский принц Валерий Шварцбург, старшекурсник, известный своей опасностью и безжалостностью. Мастер меча и искусный дуэлянт, он был вне сомнения одним из самых отмороженных ублюдков в академии.

Тот, кто вступал со мной в бой, обычно был физически слабее, но принц был человеком, способным переступить через меня даже политически. По мастерству фехтования, говорят, он давал прикурить даже Кощееву и Тихомиру.

Ожидая, что он предложит мне сражение за звание главного крутыша, я был приятно удивлен, когда Валерий пригласил меня к чайному столику в уютном внутреннем садике.

Его губы всё еще украшала дружелюбная улыбка, а на столе стоял чайник с ароматным зеленым чаем. Видимо, он предусмотрительно подготовился.

— Хотите отведать чаю, Александр? — По опыту я знал, что такое излишне уважительное отношение могло скрывать неприятные сюрпризы.

— Ну, конечно, раз вы предлагаете, — согласился я, сохраняя бдительность.

Валерий налил чай в свою чашку, добавив листик мяты. Я же предпочел пить его в чистом виде. Принц, казалось, не проявлял ко мне враждебности.

Я пытался разгадать его мысли, фиксируя взгляд на его лице, но выражение его лица оставалось загадкой. Мои чувства оставались настроенными на бдительность, ведь его выражение могло означать что угодно.

Если Валерий решит прибегнуть к физическим мерам в отношении меня, моя задача — найти наилучший способ реагировать на его действия. Что я должен был предпринять в этом случае? Решение было не таким уж сложным: я мог просто выбрать путь сильного, или, наоборот, принять роль слабого в противостоянии с сильным. Выбор был моим.

Валерий направил на меня свой взгляд, сопровождаемый мягкой улыбкой. Это было нечто удивительное, дружелюбное отношение, которое на первый взгляд казалось лишенным всякой враждебности.

Шведский крон-принц Сторвальд, наш заядлый физкульт-марафонец, был в прошлом обманут этой улыбкой и пострадал за свою наивность. И не он один, кстати говоря.

Эта мягкая улыбка имела в себе что-то обольстительное, что даже я, несмотря на свой недоверчивый характер, мог позволить себе быть обманутым.

— Меня попросили обратиться к тебе от их имени, — заявил Валерий, сохраняя свою улыбку.

— О чем именно? — поинтересовался я.

— Они боятся тебя.

Валерий избег употребления более прямого выражения, но я понял, что в конечном итоге они просто не переносят меня.

— Разумеется, я могу понять, почему ты ведешь себя так, — продолжил он, сглаживая некоторые углы. — Генрих фон Альберт был довольно агрессивен к тебе, и Конрад О’Коннел тоже тот ещё пёс.

Я молча пил чай ожидая чего он хочет от меня.

Валерий крутил своей чашкой, улыбка не покидала его лица.

— Блин, Алекс, ты на этот раз совсем палку перегнул. Конечно, фигачить кого-то из королевской фракции — это не шутка, рискованно как никогда. Но я не об этом, брат.

— Чё?

— Я думаю, о слухах, что ходят среди студенческой братии.

— Слухи?

Что он вообще имеет в виду?

Валерий усмехнулся, глядя в сторону ночного неба, как будто там что-то интересное.

— Они уверены, что у студента без таланта и статуса, на которые можно полагаться, должно быть что-то внутри, что круче, чем просто обыденность… Вот что они там думают.

Мне стало ясно, что он имеет в виду.

«Даже если он сумасшедший, такой сумасшедший, что за ним точно что-то серьезное стоит», — вот как они думают.

— Так… им вот взбрело, что у меня есть какая-то скрываемая сила?

— Именно так. Типа, может, какой-то талант или сила семьи, клана, рода…

— Ну…

Я бы на их месте тоже не смог понять, почему я так поступил, если бы не предыстория. Они думают, что нет такого чела, даже если он чокнутый, который осмелится поднимать руку на королевского отпрыска.

Валерий говорил глядя куда-то в пустоту:

— Такое случается редко, но бывает. Есть ребята, что прячут свой статус и влетают в академию, как простолюдины или низшие дворяне. Ну ты, наверное в курсе. Студенты, которые не могут ручаться за свою фамилию, или те, кто вынужден маскировать свои корни по разным причинам — например, чтоб не попасть под прицел. Иногда даже молодого дворянина шлют сюда под видом простолюдина, чтоб сохранить его происхождение в секрете.

Затем он замолчал и мы некоторое время сидели в тишине.

Наконец-то он повернулся и взглянул на меня.

— Мне кажется ты один из таких, а? — Его улыбка пропала, а глаза сверкали убийственным блеском. И он явно ждал моего ответа.

Глава 5

Атака на академию

— Так ты королевских кровей, не так ли? — Спросил Германский принц Валерий.

От его взгляда направленного на