Кровь, золото и помидоры - Дмитрий Викторович Распопов Страница 13

Они одновременно посмотрели на всадника впереди, который в своей привычной позе, уперев руку в переднюю луку так и непривычного для них высокого седла, подпирал ею подбородок, смотря за работой своих солдат, направляя их по одному ему понятному маршруту, туда где высились стены очередного города, решившего оказать сопротивление.

В этом кыпчакам казалась какая-то магия и потустороннее вмешательство, поскольку достигнув желаемого, Венецианец ненадолго скрывался в вырытой траншее и вскоре после этого, раздавался грохот, земля вздрагивала и стены любого города оседали вниз, обнажая огромные провалы. В которые тут же врывалась пехота, добираясь до ворот, чтобы открыть их всадникам. Когда уже в город врывались степняки и наёмники, начиналась резня, продолжающая до тех пор, пока в городе мало кто оставался. Сам же Венецианец в этом участия уже не принимал, для этого у него были военачальники, он же говорил, что дальше уже скучно, чем вводил всех в ступор своей логикой. Хотя его действия и поступки обычно вообще мало кто понимал, все лишь их выполняли и после одной показательной казни кыпчаков, решивших, что они имеют право на большую добычу, чем было уговорено, подобных попыток со стороны кочевников больше не возникало. Им хватило одного чаепития с «наряжанием ёлочек», чтобы понять, что с новым предводителем шутки плохи. Когда было необходимо, он шёл до конца, не останавливаясь ни перед чем. Это страшило, но и одновременно восхищало простых детей степи, которые всегда признавали над собой только власть сильнейшего и удачливого, а воин из дальних земель им точно был. Стоило только посмотреть на обозы с ценностями, которые он раз на разом отправлял к себе на родину.

13 сентября 1199 года от Р.Х., Краков.

Русские князья, назначили мне встречу через Романа Мстиславовича в Кракове, поскольку моё предложение встретиться в Киеве, Смоленске, Чернигове или Новгороде, они по непонятной мне причине категорически отказались рассматривать, выбрав бывшую польскую столицу.

От количества прибывших дружин и разных флагов, рябило в глазах, а выступающий как посредник между нами, Роман Мстиславович суетился больше всех, чтобы разместить князей согласно их старшинству и размеру войск. Что-то такое, отчего я был весьма далёк. Я лишь с нетерпением ждал, когда мне отдадут все причитающиеся деньги и я наконец смогу уйти из этого места, с большой надеждой, никогда сюда больше не вернуться. Захват территорий, оказался скучнейшим и изматывающим делом, где на долю сражений выпадало только десять процентов всего времени, остальное тратилось на марши, осады и рытьё траншей, чтобы сберечь своё войско при штурме. Мне это было крайне неинтересно, и только упрямство и желание доделать всё до конца, получив за это большое денежное вознаграждение останавливали меня от того, чтобы всё бросить и уйти обратно, ведь даже награбленного за это время было столько, что отец в ответных письмах ехидно интересовался, долго ли ещё любимый сын будет развлекаться на чужбине, поскольку сокровищницы дворца рода были забиты все битком и ему приходилось всё новые партии ценностей хранить уже под дворцом дожа, что было крайне проблематично, поскольку приходилось выставлять для этого дополнительную охрану.

И конечно же, за это время я придумал, как начну мстить королю и королеве Франции. План медленно, но верно созревал в голове и к этому моменту я чётко знал, как с ними поступлю. Военные действия с ними по понятным причинам были невозможны, так что я решил использовать современные информационные методы борьбы, но об этом им ещё только предстояло узнать, как только я доберусь до дома.

Огромный круглый стол, подчёркивающий равенство всех за ним сидящих, специально был собран по просьбе Романа Мстиславовича, чтобы не обидеть князей, если усадить их за обычный прямоугольный, со мной во главе. Он настоял, я не стал спорить, лично мне было всё равно где сидеть. За спиной было огромное войско, которое окружило город и княжеские дружины в пять и даже семь тысяч были на этом фоне каплей в море. Одних половцев у меня было под пятнадцать тысяч, не говоря уже о наёмниках и собственном войске.

Пока я размышлял и разглядывал гостей, слово взял Роман Мстиславович и долго, но крайне подробно описывал ситуацию, а также то, что всех их здесь собрало. Вступительная речь затянулась, и я ушёл в собственные мысли, размышляя, каким путём лучше всего пойти обратно.

— Венецианец! — громкий голос выдернул меня из раздумий и я поднял голову.

Недовольный Роман Мстиславович, показал, что на меня смотрят все остальные.

— Да?

— Великий князь владимирский Всеволод Юрьевич спрашивает, — повторил он вопрос, который я не услышал, — когда ты уведёшь войско после получения оплаты.

— Как только вернутся все оставленные гарнизоны, — я пожал плечами, — только я хотел бы спросить у уважаемого сообщества, кто готов выкупить у меня другие страны, кроме Польши?

За столом мгновенно повисло молчание.

— М-м-м, Витале, я не очень понял, твой вопрос, — Роман Мстиславович обратился ко мне, видимо выражая всеобщее недоумение.

— Ну, двести пятьдесят тысяч я просил за Польшу, и первую часть этой суммы получил от вас серебром и пушниной, тут нет вопросов, но только пока вы думали и размышляли над оплатой второй части, я от скуки захватил ещё Литву, Латвию, Эстонию, Померанию и Полоцк, — я говорил, а лица князей становились всё более ошарашенными, — поэтому и спрашиваю, они кому-нибудь из вас нужны? Или я предложу их Дании, Швеции или Священной римской империи?

— От скуки? — на меня перевёл взгляд князь Владимирский, которого я помнил по прозвищу Большое Гнездо.

— Вы слишком долго думали, а мне нужно было чем-то заниматься в это время, — я пожал плечами.

Князья стали переглядываться и кто-то попытался встать из-за стола.

— Никто отсюда не уйдёт, — спокойно сказал я, пошевелив рукой и ворвавшиеся солдаты, нацелили арбалеты на присутствующих в зале охрану князей, — пока я не получу пятьсот тысяч марок серебра за все территории.

Князья попытались встать и обнажить мечи, но пара арбалетных болтов, по их боярам, поваливших их на пол, быстро всех успокоили. Сеньор Бароцци вежливо и с извинениями разоружил всех в комнате и выставив охрану, встал позади меня. Атмосфера за столом стала гнетущей. Грозные и гневные взгляды в мою сторону я смело игнорировал, поскольку